– Разрешат. Я в курсе.
– Нет, боюсь, как раз таки одну и не отпустят. Но если мы быстро обернемся… Только Пирожка домой заведем!
Совместный ужин – фраза очень громкая.
Миги разместились за одним круглым столом, люди – за другим. Доан же предпочел уединиться с бокалом коньяка на балкончике. В ресторанном зале приглушили свет, играла тихая музыка, напоминающая земного Шопена.
Иногда слышалась чья-то реплика – с одной или другой стороны. Внизу, на улице, бродило несколько проституток.
А она сидела напротив. Доан видел ее через балконное стекло. Матильда Грант слегка припозднилась к ужину, избавив его от необходимости официального приветствия, и теперь сидела за столом рядом с Виктором, выпрямив спину, мягкий свет бра подсвечивал ее кожу. На ней было темно-бордовое бархатное платье, украшенное каменьями, волнистые черные волосы убраны в высокую прическу, лишь несколько прядей струится по шее.
Она смотрела на Доана.
Потом поднялась и двинулась к балкону.
Доан тоскливо прикинул, успеет ли выскользнуть прочь, но тут же отогнал эту мысль. Не мальчишка ведь уже.
Скрипнула балконная дверь.
– Здравствуй, Доан.
– Добрый вечер, сударыня. – Он слегка отсалютовал ей бокалом.
И прищурился, разглядывая проституток. Кажется, среди них есть и Рита. Надеются на улов среди офицеров? Всех мастей…
– Ты избегаешь меня?
– Как можно, сударыня. Вы сами изволили опоздать к ужину.
– Доан, ты все еще злишься на меня? – Она попыталась взять его за руку. – Спустя семнадцать лет?
Доан поймал через стекло озадаченный взгляд Виктора.
– По-моему, ваш брат не в восторге от нашей беседы.
Матильда раздраженно отмахнулась.
– Виктору пора понять, что я не его собственность. Он хочет, чтобы я уделила внимание офицерам мигов. Говорит, они очень ценят красоту человеческих женщин…
Доан фыркнул.
– Это верно. По их мнению, женщины – самое красивое, что есть у людей, способных угробить любую красоту. Но неужели ваш брат не мог раскошелиться на более-менее приличную шлюху? Могу посоветовать одну.
– Вы хам, – флегматично ответила Матильда. – Брат не просил меня ложиться с ними в постель, просто – очаровать. А я, между прочим, согласилась на это и приехала, чтобы увидеться с вами… с тобой.
– Вы напрасно так сильно рисковали собой ради встречи с безродной дворнягой.
– Доан, мы были детьми! Я испугалась, я считала, что должна защищать брата!
– Надеюсь, теперь ваш брат сумеет защитить вас. Война – дело весьма опасное. – Он взял с подоконника шляпу. – Простите, но меня ждут дела. Я должен наблюдать за всем, что происходит на этой планете. В том числе – и ночью.
Он вышел с балкона и из ресторана. Краем глаза успел заметить, как Виктор взял Матильду под руку и повел к столику мигов. Вышел на улицу. Как ни странно, ночью здесь дышалось немного легче. В темноте не так давила серость. Серые дороги, деревья, трава, мобили – все. Другие цвета на человеческой части Феодоры просто не приживались.
Доан отошел от гостиничного выхода в тень, закурил.
– Привет, красавчик, – рядом немедленно возникла Рита. – Сигареткой угостишь?
Он протянул ей раскрытую пачку.
– Видела тебя на балконе с красивой приезжей госпожой, – усмехнулась Рита. – Вы аж искрились оба.
– Это ничего не значит, – хмуро отвернулся Доан.
– А жаль, – протянула проститутка. – Значит, я не по адресу.
Что-то в ее тоне заставило Доана насторожиться.
– Ты о чем?
– Жаль ее, молодую, красивую. А впрочем, сколько их уже было – на алтаре войны.
– Точнее выражаться можешь?
Рита улыбнулась, на этот раз невесело.
– Если я не ошиблась и она тебе хоть немного дорога, увози ее из Кашинблеска. Сегодня же.
Семнадцать лет назад
Вообще-то, после обеда у него планировалось занятие с Рихалем. Должны были обсудить подаренную книгу и еще чего-то поделать. И он обычно никогда встречи с негласным наставником не пропускал.
Но как можно отказаться от поездки с Матильдой?
Правда, ехать в итоге пришлось не только с ней, но и с братцем. Виктор разыграл из себя всего такого старшего и заботливого и заявил, что либо едут все вместе, либо он звонит родителям и не едет никто.
– Так я и отпущу сестру с каким-то безродным дворнягой, – процедил он.
Эльфенок за спиной сжал кулаки. Эх, не будь ты Матильдиным братом…
Он даже хотел и вовсе от поездки отказаться, но очень уж хотелось увидеть сад красных деревьев. Даже одна красная яблоня будоражила в нем странные чувства. Она словно пришла из другой жизни, не такой серой. Или – ожила со страниц книг, что притаскивает Рихаль.
А еще, если повезет и яблок там окажется много, можно натрусить и принести на общак. А что? Нормальная еда.
Дорога выдалась еще та. Во-первых, Виктор без конца шипел и скрипел зубами: то от Эльфенка сильно воняет, то – не садись рядом с нами в автобусе, еще решат, что мы такие же оборванцы, и вообще, в сам автобус Эльфенка пускать не хотели, пока Матильда не сунула деньги за всех троих.
Потом Виктор шипел всю дорогу от автобусной остановки, собственно, к поселку Милимилль и дому с яблонями.
Им встречались миги. Немолодая, но крепкая и статная женщина с бледно-лиловой кожей несла ведра с водой. По другую сторону широкой желтой тропы прогуливалась красивая пара – девушка с очень длинными светлыми волосами и парень с фиолетовыми глазами. Возле одного двора на лавке сидел старик-миг и что-то вырезал из дерева.
Эльфенку жители поселка казались вполне симпатичными. Подумаешь, цвет кожи странный и уши… Да они и «четвероухими» в прямом смысле слова не были. У них было по два уха, только раковина раздваивалась на два «лепестка», заостренных по краям. Почти как у самого Эльфенка. О чем не преминул напомнить Виктор – он без конца кривился, отворачивал от мигов морду и цедил сквозь зубы:
– Слышь, дворняга, тут твой папаша нигде не затерялся?
Но сад стоил всех унижений!
На долгие минуты Эльфенку показалось, что он перенесся совсем в другой мир, где нет нищеты и голода, где не нужно выслуживаться перед Горелым, где у него есть дом и мягкая постель, где играют яркие краски, а не одни только черно-серые…
Он во все глаза смотрел на крупные темно-алые листья с тонкими зелеными прожилками, на огромные красные яблоки и даже – на ярко-розовые цветки, распустившиеся кое-где, хотя стояло лето, а не весна. Яблони росли двумя рядами, их кроны сходились, образовывая аллею, а запах! Эльфенок не знал другого места, где бы так пахло.
– Надо же, – проговорила Матильда, тоже глядя по сторонам во все глаза. – Мы столько не приезжали, а сад не увял. Как же я по нему соскучилась.
– Отец говорил, за ним соседи приглядывают, четвероухие эти, – без энтузиазма бросил Виктор.
– Они хорошо понимают язык природы, – тихо сказала Матильда. – Нам бы так.
– Пф, не хватало еще в чем-то им подражать, – фыркнул Виктор. – Эй! Ты что жрешь, дворняга?!
Эльфенок едва не подавился яблоком, которое как-то само оказалось у него сначала в руках, а потом и во рту.
– Не трогай его! – взвилась Матильда. – Я разрешила. Это мой подарок на день рожденья! А яблоки все равно пропадут здесь.
– А мофно ф фобой взять немнофко? – жуя спросил Эльфенок, избегая взгляда Виктора.
Тот брезгливо отвернулся, а Матильда закивала.
– Конечно. Набирай сколько хочешь, и поехали. Пока мама с папой не заметили, что нас долго нет.
От Кашинблеска до Милимилля автобусом ехать около получаса – извилистыми дорогами, мимо других городков и поселков, таких же свежих и красочных.
А потом еще немножко пройтись от автобусной остановки.
Так вот, когда шли к саду, добрались без приключений, Матильда уверенно вела их и привела к яблоням и дому – уютному на вид, с белыми стенами и красной крышей.
А когда пошли назад, где-то сбились с тропы, наверное. Потому как шли они, шли, а остановки все не было видно, наоборот, начался лес сплошь из высоких колючих деревьев синеватого цвета. Эльфенок сперва этого не понял – у него перед глазами все еще стояли красные листья, а в руках был целый узел алых яблок, завязанных в футболку.
Первым о проблеме заговорил Виктор:
– Слышь, сестра, а мы вообще туда идем?
Матильда остановилась. Вид у нее был растерянный.
– Я не понимаю… Я же шла, как обычно. Сначала надо повернуть направо, потом налево, и…
– Что? Это от остановки – направо и налево, а от дома – наоборот. Эх ты, Тиля-Матиля!
– А сам-то куда смотрел?! – огрызнулась Матильда. – Надо назад идти.
Она огляделась.
– На вон той развилке надо повернуть вбок, мы ведь оттуда пришли, да?
Они пошли назад, однако, вместо того, чтобы выйти к поселку, лишь углубились в лес и бродили там, пока не начало темнеть. Проголодавшись, они съели припасенные Эльфенком яблоки и в который раз огляделись.
– Мы все умрем здесь, и нас съедят дикие хрюмы, – проворчал Виктор, обгладывая розовый огрызок.
– Хрюмы не едят людей, умник! – фыркнула Матильда, хотя голос ее дрожал не только от злости на брата, но и от страха и усталости.
– По-моему, там дом, – неуверенно сказал Эльфенок. – Кажется, мы вышли к поселку.
Все трое сорвались с места и бросились на забрезживший впереди свет. И правда, деревья расступились, и путешественники оказались у небольшого домика с темными окнами. Ворота забора между тем оказались не заперты.
– Какое счастье! – Воскликнула Матильда. – Надо зайти и спросить дорогу!
– Кажется, мы вышли с другой стороны поселка, – подал голос Эльфенок, привыкший шнырять по темным улицам Кашинблеска.
– О, да ты просто гений, – скривился Виктор и крикнул вслед Матильде, устремившейся в ворота. – Похоже, дома никого нет. Или спят все. Окна темные.
Матильда остановилась.
– Значит, пойдем в другой дом.
– Подожди, – Виктор заглянул в ворота. – Здесь веломобиль есть.