Я только хмыкнула.
– А еще один приятель в полиции рассказывал, как они одного типа допрашивали, который банк взял на прошлой неделе. Требуют, чтобы он о подельниках своих рассказал, он и сам на все готов, лишь бы срок скостили, да вот память отшибло! Как в баре сидел, помнит, как дома свою долю под половицей прятал – тоже, а все, что посредине, куда-то ухнуло.
– Короче говоря, в городе завелся какой-то похититель памяти, – прервала я этот поток баек.
– Короче, похоже на то, – кивнул Том. – И почти наверняка он пользуется магией. А это значит…
– …Эльфы, – поморщилась я.
– Нет, это значит, что следов и улик, годных для суда, он не оставляет. Напомню, за последние три года закон о магических преступлениях так и не приняли. Конечно, всегда есть молодчики из «Общества за чистоту человечества»…
– Хоть бы за едой такие мерзости не говорил, – у меня даже хвост встал дыбом от отвращения. – И тогда уж и про «Прекрасный народ» вспомни.
– Сравнишь тоже. За всю страну не скажу, но в нашем штате эльфийское братство только добивается, чтобы обидчики эльфов не ушли от суда. В смысле, обыкновенного законного органа власти, а не толпы линчевателей.
– Ага-ага, вот только какими методами они этого добиваются!
– Теми, которые не запрещены, – пожал плечами Том. – Слушай, купи себе уже телевизор, а? Там все это каждый вечер пережевывают.
– Зачем мне телевизор, когда можно пообщаться с тобой? – Я кокетливо похлопала ресницами. Увы, то ли псиная мимика прекрасно скрывала чувства, то ли Том был равнодушен к моим чарам, то ли я эти чары сильно переоценивала. Он сосредоточился на еде и только через пару минут вернулся к разговору:
– Я вот думаю, одна зацепка у нас есть. Похоже, у твоего шефа амнезия случилась не раньше визита в «Перекресток». С другой стороны, чуть не все приемы эльфийской магии требуют контакта с объектом воздействия, желательно взгляда в глаза.
– С каких это пор ты сделался таким эльфознатцем? Я вообще не слышала о магах, способных ковыряться в чужой памяти.
– Я б тоже язык за зубами держал, будь у меня такой талантик. Даже в кругу собратьев.
– Особенно в кругу собратьев, – буркнула я.
Том понимающе вздохнул. У зверолюдей имелось свое подобие сообщества, но их – то есть нас – самих было слишком мало, чтобы эта организация имела какое-то влияние. А кошколюдям не повезло еще сильнее: если, например, в Европе они встречались часто, то в Северной Америке по неизвестным науке причинам были диковинкой. По недавней переписи населения на весь наш штат приходилось пять девушек-кошек, и ни одну из них я лично не встречала. Короче говоря, ни с какими «собратьями», кроме Тома, я не общалась, да и не особенно стремилась заводить знакомства.
– В общем, ты разузнай, не случилось ли вчера в «Перекрестке» какого-нибудь скандала, – поспешила я сказать, пока молчание не стало тягостным. – Или просто чего-то необычного. Особенно если рядом был Рик.
– Лу, а ты вообще знаешь, что за заведение этот «Перекресток»? – Том посмотрел на меня, как профессор на глупую студентку.
– Шикарный ночной клуб, – с вызовом ответила я. – Нейтральная территория, где могут встретиться представители любых рас.
– Вот именно, что нейтральная территория. Какие скандалы?! Там начнешь бузить – мигом орки-вышибалы за двери выкинут. Если что и случается, то в частных кабинетах, в узком кругу, и болтать об этом никто не станет.
– Ладно, – милостиво кивнула я, – тогда просто достань мне билет в это местечко. Рик никогда меня туда не водил, надо бы глянуть хоть одним глазком.
Теперь Том смотрел на меня, будто прикидывая, где достать смирительную рубашку:
– Скажи, пожалуйста, почему тебя так тянет порыться в помойке? Может, ты забыла, но на дверях твоей конторы написано «Рик Хард», а вовсе не «Луиза Сандерс».
После некоторого раздумья я облекла в слова то, что меня мучило:
– Понимаешь, мне просто не нравится, что где-то рядом завелся поганец, который умеет промывать мозги.
– Три года назад мозги промыли всему миру разом, и ничего, живем как-то, – проворчал Том. – А как по мне, тебя задело за живое, что кто-то посмел тронуть твоего ненаглядного шефа, похоже на то?
– Он, между прочим, мне жизнь спас, – напомнила я. – И вообще, тебе ничего делать не нужно, только билет достать, все остальное я сама!
– Это какое же «остальное»? – тут же вопросительно поднял ухо Том.
– Например, схожу к Эми домой и расспрошу соседей, – небрежно ответила я. – Она живет в Вудлоне, можно быстро на надземке добраться.
– Ты безнадежна, – вздохнул Том. – Надеюсь, тебе не придется проверять, сколько же у тебя на самом деле жизней.
До Летней Ночи в Вудлоне жили те, кого в статистических сводках называют «белые граждане, средний класс». Даже появление подменышей, казалось, не нарушило сложившийся порядок вещей. Но именно здесь обнаружился источник магической энергии. Раньше такие места были интересны только шарлатанам, обзывавшим их геопатогенными зонами или еще какими наукообразными словечками. А потом появились эльфы со своими странными способностями, которые для простоты все называли «магией», и оказалось, что есть места, где им колдовать и вообще жить проще и приятнее, чем в других.
Местные сперва пытались как-то бороться с внезапным наплывом «длинноухих». Но городские власти твердо решили не допустить второго Лос-Анджелеса или Джэксонвилла, да и только зародившаяся община «Прекрасный народ» проявляла чудеса дипломатичности. В конце концов в Вудлоне возник первый в городе эльфийский квартал, сразу отгородившийся от чужаков высокой стеной, а прежние обитатели в большинстве своем перебрались в другие районы города. Оставшиеся после них уютные двух-трехэтажные особнячки новые хозяева разделили на комнатки и стали сдавать внаем, причем чаще всего без оглядки на цвет кожи и расу. Нельзя сказать, чтобы район превращался в трущобы, но фешенебельным его теперь никто бы не назвал.
Дом Эми Эвертон, украшенный небольшими башенками, возвышался крепостью порядка на грязной улочке: опавшие листья на тротуаре сметены в одинаковые аккуратные кучки, все окна чистые, занавесочки на них в одном стиле, входная дверь открывается без единого скрипа. В хорошо освещенном холле на видном месте висела табличка в виде изящной стрелки с надписью «управляющий». Я на минутку задумалась о том, чтобы перебраться сюда из своего клоповника.
Управляющий сам вышел мне навстречу. На первый взгляд можно было решить, что это просто человек небольшого роста с густой бородой и роскошными усами, но мой обостренный нюх безжалостно подтверждал: гном, стопроцентный гном. Похоже, о переезде придется забыть. И ведь, что обидно, обычные люди, как и все остальные расы, гномьей вонищи не воспринимают. Впрочем, на краткий разговор меня должно было хватить.
Пока я, стараясь не дышать носом, излагала свою историю, управляющий рассматривал визитку детективного агентства, разве что только на зуб ее не попробовал. Наконец он решил заговорить:
– И зачем вы ее ищете? Кто вас просил?
– Она сама, – гладко соврала я. – Заказала нам кое-что узнать, и вот уже неделю не появляется. Вот я и пришла узнать, вдруг случилось что.
– Неделю… – гном задумчиво пошевелил бородой. Потом внезапно бросил на меня острый взгляд: – А выговор-то у тебя не местный. Откуда приехала?
– С Юга, – я передернула плечами, как всегда, когда мне об этом напоминали.
– И чего там не сиделось? – прищурился гном. Меня так и подмывало выкрикнуть «не ваше дело», но я сдержалась и ответила, глядя ему в глаза:
– Здесь мне не подбрасывают под двери дохлых кошек.
Управляющий неловко кашлянул и отвел взгляд. Я не стала ждать, пока он снова решит сменить тему:
– Так что насчет мисс Эвертон?
– Я вот ее уже дней десять не видел. Но уплачено за месяц вперед, так что как бы не моего ума дело…
– А к ней никто не приходил?
Борода снова подергалась туда-сюда:
– Сперва парни с работы искали, да. Строгие такие.
– А где она работает? – поспешила уточнить я.
– Клуб «Бикини». Понятия не имею, где это. – Именно это место работы называла нам Эми полгода назад. – Ну а позавчера какой-то красавчик зашел к ней, напихал в чемодан ее тряпок и ушел. Сказал, что она за больной бабкой присматривает.
– Ясно, – из досье я знала, что никаких родственников у Эми в городе не было. Может, неожиданно отыскался кто-то? Нет, не верится. – А этот красавчик тоже родич, что ли?
– Так кто ж его знает. Документов не показывал, только ключ от комнаты у него был. И на вора не похож: я следил, он только одежду собирал, да.
Я подумала, что вряд ли у Эми было что-то ценное вообще, но меня больше волновал другой вопрос:
– А как он выглядел? Красавчик – как эльф?
– Нет, конечно! – Борода воинственно распушилась. – Этих прощелыг я и на порог не пускаю!
Нелегко же ему приходится, когда эльфийский квартал совсем рядом. Я не удержалась и невинно спросила:
– Вот как? А что они вам сделали?
– Попробовали б они еще что-то сделать! – У гнома даже кулаки сжались.
– А Эми с эльфами встречалась? Или, может быть, работала?
– Она девушка приличная и не дура! Со всякой швалью лесной не водится!
Не желая еще сильнее раздражать управляющего, я поспешила вернуться к теме:
– То есть за вещами приходил человек? Блондин, брюнет? Во что одет?
– Человек как человек. Что я его, обязан помнить? – буркнул гном. Похоже, упоминание эльфов испортило ему настроение. Или он просто не хотел делиться с незнакомкой сведениями за бесплатно? Я достала из сумочки купюру.
– Может, это освежит вашу память? – Киношная фраза прозвучала до того глупо, что я, кажется, даже покраснела от смущения. А вот гном разъярился не на шутку, чуть не испепелив взглядом.
– Вот поживи с мое, узнаешь, каково это, с дырявой головой жить! – Он метнулся в свою комнату, захлопнув дверь так, что весь дом задрожал.