Ефремов-ученый, или, вернее, мыслитель в более широком понимании, на страницах романа победил Ефремова-писателя. От той спокойной и задушевной манеры автора-рассказчика, которая звучит в небольших произведениях Ивана Антоновича, опубликованных в 40-х годах, не осталось ничего. А для современного читателя несколько десятков страниц очередной «лекции» или очередного «сократического диалога» – непривычно тяжелое испытание.
В 90-х полыхнул «ефремовский ренессанс», а затем имя Ивана Антоновича и тексты его в подавляющем большинстве своем откочевали в область «культурной археологии». Иными словами, сделались частью мемориала советской культуре, утратив притягательность для массового читателя. Ефремов – классик нашей НФ, но его сейчас читают очень мало. Поздний Ефремов слишком тяжел в восприятии, слишком тягуч его язык…
Ефремов был «коммунаром». Он видел будущее России и всего мира в коммунизме. С его точки зрения, современная цивилизация, цивилизация больших городов, страдала чудовищными язвами и сильно исказила сущность человека, изначально здоровую. Другой роман Ивана Антоновича, «Час Быка», был посвящен ее слабостям и ее «искажающим факторам»; нет в этом романе ни пародии на капитализм, ни пародии на социализм; есть общий тупик мегаполисной культуры. Но если из «капиталистической модели» Ефремов не видел выхода в будущее, к исправлению, то модель социалистическая давала ему самые добрые надежды. Фантаст обернулся идеологом, притом весьма оригинальным, но труды его недолго оставались жизнеспособными.
«Лезвие бритвы» сообщает об этой части мировоззрения Ефремова совершенно однозначно. Словами одного из персонажей Иван Антович говорит о необходимости веры в социализм, поскольку «…Другого пути у человечества нет – общество должно быть устроено как следует. Разумеется, социализм без обмана, настоящий, а не национализм и не фашизм». Но Ефремов подходил к коммунистическому маршруту в жизни человечества с романтическим пафосом. За бетонными коробками советской действительности он видел прекрасную картину отдаленного будущего. С его точки зрения, мощную струю новых смыслов и жизненной энергии «реальному социализму» обеспечила бы прививка восточных духовных учений. В частности, тантризма, йоги. Ефремова устроил бы индуистско-марксистский путь развития, странный сплав коммунизма и восточной эзотерики.
Однако советская действительность умерла, не успев превратиться в самостоятельную цивилизацию. «Сценарий» будущего, милый сердцу Ефремова, сгинул вместе с нею. Разнообразные восточные учения хлынули в нашу страну мутным потоком на рассвете 90-х, был восприняты, главным образом, через поп-версии, весьма далекие от ефремовского сложного письма, насыщенного дискуссиями и своего рода острыми «проповедями»; а те, кто освоил восточные учения позднее, всерьез, уже в ашрамах и разного рода углубленных семинарах, не читал Ефремова за ненадобностью: тот хотел выплавить из коммунизма и эзотерики самостоятельную философию, но востребованной оказалась (до поры до времени) именно эзотерика, коммунизм же, что в сплаве, что без оного, уходил безвозвратно. А мощная прослойка советской техфизматинтеллигенции, составившей ядро восторженных поклонников Ивана Антоновича, изрядно уменьшилась в размере. И в наши дни «Лезвие бритвы» представляет собой монумент на могиле давних надежд и упований, памятник несбывшемуся сценарию.
Но уж во всяком случае Ефремов оказал огромное влияние на всю последующую русскую фантастику. Его имя многие в сообществе фантастов до сих пор произносят с трепетом.
Помимо текстов Ефремова, до наших дней дошло еще одно его наследие – «ефремовская школа». Много было споров вокруг того, кто был истинным последователем Ивана Антоновича, а кто «примазался» к его громкому имени. Из советского времени чаще всего называют рано умершего Вячеслава Назарова, а из нынешних авторов – здравствующего и активно публикующегося Дмитрия Федотова. Фирменный стиль школы – соединение твердой науки с размышлением о судьбах всемирного социума и с элементами все той же восточной эзотерики: слова «стихия», «энергия» и какое-нибудь «состояние самадхи» для истинного ефремовца – органика.
С 2004 года вручается литературная премия имени И.А. Ефремова, учрежденная международным Советом по фантастической и приключенческой литературе и Союзом писателей России. Ефремова помнят, хотя читают мало.
Ефремова пока еще помнят…
И вот вопрос вопросов: да, конечно, Иван Антонович – ученый муж, обретавшийся на весьма высоком уровне научного социума (доктор биологических наук, профессор, орденоносец), его не могло не тянуть и тянуло, разумеется, на философию, на высокоумное теоретизирование, отсюда смена творческого стиля, но… останься он прежде всего художником, как знать, не пользовалось бы его творчество большим спросом у наших современников? Ныне то, что от него осталось, напоминает музейный скелет бронтозавра, меж ребер которого бродит красивый кот сибирской породы.
Ярослав ВеровОтчего на Руси нет научной фантастики?
Постановка проблемы
Прежде всего, хочу сказать о состоянии жанра НФ у нас в стране. Его фактически нет. Редкие исключения не в счет: они малотиражны и незаметны в общем потоке «палп-фикшн». Это, конечно, связано с рядом факторов:
а) политикой издательств, которые, идя на поводу у книготорговцев, сделали своей аудиторией подростков и «невзыскательного индивида», ищущего в книге удовлетворения простых эмоций;
б) что привело, согласно механизму с положительной обратной связью, к падению интеллектуального уровня аудитории;
в) соответственно, неудивительно, что аудитория начала замещать в своем досуге чтение интеллектуально более простыми видами досуга: компьютерные и РПГ-игры, общение в Интернете, кино, интерактивные приложения и прочее.
г) любители сложной фантастики – а НФ такова – обратили свои взоры к научно-популярной литературе и зарубежной НФ.
Однако и это важно. Западная НФ, а также японская (НФ-анимэ) и даже, в последнее время, – китайская, никакого дискомфорта не испытывают. Узкая страта российских любителей НФ не верит в существование качественного отечественного продукта, читает НФ западное, причем зачастую пользуясь «самопальными» переводами. Поскольку переводится далеко не все и тоже издается малыми тиражами.
Все это лишь подчеркивает мой старый тезис, что сильная НФ – один из признаков великой державы.
На всякий случай, повторим определения.
Настоящая НФ всегда пишется людьми с научным складом мышления. Есть в науке такое понятие «мозговой штурм». Это когда для решения сложной задачи ученых делят на две группы – «генераторы» и «эксперты». Дело «генераторов» – обсуждать и высказывать самые безумные и даже нелепые гипотезы в рамках поставленной проблемы. Все это записывается и потом анализируется «экспертами» – и зачастую «эксперты» в данном шквале безумия находят нити, ведущие к нужному решению. Так вот, научные фантасты – они генерируют. Зачастую ученые пренебрегают их предсказаниями, а зря. Задним числом ученые очень неохотно признают, что «такая-то идея была высказана тридцать лет назад в рассказе такого-то». Кто ж добровольно отдаст лавры первооткрывателя? Но генерация имеет место, факт.
При этом НФ-произведение должно обладать художественной ценностью. Сразу возникнет вопрос: а что такое НФ-текст, почему НФ, почему нельзя обойтись без нее? Ответ. Нф-текст является таковым, если вне рамок заданного автором фантастического допущения (или системы фантастических допущений) невозможно раскрытие данной проблематики, или раскрытие будет неполным, или не слишком, скажем так, ярким и убедительным. Предлагаю простой тест: если вычленить из текста фантастику и сюжет это выдержит (меняем космические корабли на галеоны и бригантины, скажем) – то перед нами антуражная развлекательная фантастика. Следовательно, зачастую НФ-фантаст выступает и в роли социолога, и в роли футуролога, и – особенно – в роли философа. При этом, писать НФ очень непросто, так как в рамках сделанного фантдопущения, искажающего привычную картину мира, автор должен быть абсолютно художественно убедителен (ведь и так читатель знает, что перед ним – вымысел, fiction): логически непротиворечивый мир, острый конфликт, живые герои…
Но проблема в другом.
Талантливых авторов у нас хватает – но НФ они не пишут. Квалифицированных читателей пока тоже не «съели» подчистую компьютерные игры и иные виды легкого досуга, но они НФ не читают. Ведь даже переводы современных западных мастеров выходят мизерными тиражами в две-три тысячи экземпляров, да и те, прямо скажем, продаются не ахти как. Значит, есть что-то еще. Что же?
Прогноз
Что происходит? Закономерный процесс. Прогнозирую, что в среднесрочной перспективе (двадцать – двадцать пять лет) чтение как массовое явление, то есть, развлечение с целью получения эстетического, эмоционального и интеллектуального наслаждения, исчезнет. Поясню, почему. Осмысление любого, даже примитивного текста требует хотя бы минимального умственного усилия: хотя бы представить внешность персонажа, или внешний вид технического устройства, или описываемый автором пейзаж. Это станет недоступно широким массам. Если еще недавно ребенок в период развития и закрепления нейронных сетей в мозгу получал от родителей прежде всего книгу – сперва в виде чтения на ночь, потом – самостоятельно, то сейчас – телеканал мультфильмов и электронный планшет с играми. Это советские дети мультики смотрели по выходным и в передаче «Спокойной ночи, малыши». Нынче «поколение пепси» сменилось «поколением айфон», а следующее – уже напрочь будет лишено способности устанавливать связь между текстом и образом. Взамен же – широкий спектр развлечений: кинематограф, компьютерные и РПГ игры, социальные сети и множество иных видов досуга, не требующих столь существенного умственного напряжения, как чтение художественного текста.
Таким образом, мир неизбежно вернется к ситуации начала девятнадцатого столетия (для Европы – чуть ранее, второй половины восемнадцатого), когда чтение книг было уделом элиты. И не только в России, но и на Западе. И на Западе это хорошо понимают.
Первая итерация
Немного повторюсь. Итак, сильная НФ всегда была признаком (одним из, но признаком) великой державы. В самом деле, сильная НФ писалась в США – Великобритании и в СССР. И вот вам доказательство «от противного». Мне могут сказать: вот в Польше был великий научный фантаст Лем, а Польша – отнюдь не сверхдержава. Был. И широко издавался… в США и СССР. На родине же он был практически не востребован, даже в период высшего своего расцвета, как писатель. Ну, не было в Польше достаточного количества читателей, способных осмыслить его творчество. А в СССР, США, Великобритании – были. Известен случай, когда советский космонавт (кажется – Леонов) приехал в Польшу с «официальным дружественным визитом», и его спросили: каковы пожелания уважаемого гостя? Леонов ответил, что хотел бы встретиться с Лемом – это был пик славы пана Станислава в СССР. Возникло тягостное недоразумение. Очень долго разбирались, кто такой этот Лем, где живет, но встречу, в итоге, все же обеспечили.
Именно поэтому на Западе целенаправленно поддерживают научную фантастику. Никакая власть не может существовать без творческой элиты – технократов, ученых, инженеров, – необходимого базиса успешной сверхдержавы, без которого неизбежен цивилизационный и экономический проигрыш государства в конкурентной борьбе. Если массами достаточно манипулировать с помощью информационных симулякров, то для творческой элиты этого недостаточно. Она хочет и будет читать. Даже когда массы станут воспринимать текст только как источник информации и способ общения в социальных сетях. Что, кстати, уже и происходит, и доказательство тому – тотальный рост безграмотности в социальных сетях: «плывущая» орфография, почти полное отсутствие пунктуации, потеря заглавных букв, «иероглифизация»; все это уровень бытового письма примитивного человека, известный, например, уже из новгородских берестяных писем.
Но у нас власть имущие всегда исходили из посыла: умные нам не надобны, надобны верные. А вот Западу – надобны верные, но умные. Осталось разобраться – зачем.
Вторая итерация
А для этого достаточно посмотреть на современную западную НФ – не всю, конечно, такая задача вне рамок небольшой статьи, но на «мэйнстрим».
Возьмем известную трилогию Питера Уоттса «Рифтеры». Посмотрим, что за мир там описан. А очень примечательный мир. Миром правит некая могущественная Корпорация. Ее члены – боги и демиурги для простых смертных. В привилегированном положении находится обслуживающий технический персонал (sic!). А удел широких масс, удел простого смертного – быть объектом манипуляций: информационных, биотехнологических и прочих, вплоть до массового уничтожения по воле «богов». В трилогии почти нет положительных персонажей. А те, кто есть, – эпизодичны, и автор их даже не асфальтовым катком давит: система прихлопывает всех, проявляющих человечность, как давят вошь или таракана. В трилогии нет России. От слова «совсем». Я здесь намеренно не разбираю сюжет. Дьявольски талантливо описано совершенно фашистское (по Ефремову) общество.
То же самое, но в еще более жуткой форме – в трилогии Хану Райаниеми «Квантовый вор». Снова группа демиургов – еще более всемогущих, снова «особо приближенные», владеющие частями информации, вот только людям теперь нет покоя даже в посмертии. Все блестяще обосновано с научной точки зрения – Райаниеми математик и с квантовой физикой знаком не понаслышке. Цикл сразу писался на английском, с одобрения издателя контракт заключен сразу на трилогию, дебютный роман активно «продвигался» и пиарился.
Можно вспомнить и Дэвида Брина с его «Возвышением». Да, возвышают неразумные расы до стадии разумных, благое дело вроде бы, но ведь не за красивые глаза! Ох, не за красивые. Впрочем, «Возвышение» написано несколько ранее и может служить примером начала тенденции, которая окончательно сложилась в англосаксонской-НФ в двухтысячные годы. Подчеркиваю, разумеется, не все западные тексты таковы, я говорю о «мэйнстриме».
Третья итерация
А теперь вспомним, каков же цивилизационный проект Западной цивилизации? Да именно таков: отказ от государства, навязывание планете западной монокультуры, управление сосредоточено в руках узкой группы всемогущих транснационалов (корпораций!), которых, конечно, должны обслуживать квалифицированные ученые, медики, биотехнологи, техники. Удел остальных – тотальное невежество, полная управляемость через создаваемые информационные симулякры и роль расходного материала. Вот же оно!
Но ведь эта система в подробностях описана и в советской фантастике. Именно, в романе Ивана Ефремова «Час Быка». Очевидно, что это – роман-предупреждение, один из путей, по которому может пойти наша цивилизация, а не рассказ об абстрактно-далекой планете Торманс. Именно Ефремов предупреждал об опасности распространения по планете монокультуры западного типа. Именно он определял фашизм прежде всего как полное и монопольное распоряжение информацией узкой группой лиц. Так вот, именно систему «владыки» – «джи» – «кжи» навязывает исподволь западная НФ своему читателю. Какому читатель? А тому самому, который видит себя в этой иерархии на месте «джи». А что? Отличное место. И такого читателя на Западе много.
Решение
А вот у нас – поменьше. Тоже есть, и именно этот читатель потребляет переводы западной НФ (он-то – наверняка потенциальный «джи» в потенциальной Корпорации) и морщится от единичных текстов отечественной. Но все же поменьше, и сильно. И связано это с тем, что Россия не выработала собственного цивилизационного проекта – пока не выработала (советский мертв), а застряла на осмыслении прошлого. Ведь, к примеру, вал «попаданческой» литературы (иногда удачной, иногда отвратительной в художественном смысле) – не что иное, как попытка в художественной форме осмыслить и переосмыслить наше прошлое. Сюда же интерес к «историческому» нон-фикшн. Сюда же эскапизм множества фантастических произведений. Если реальность непонятна, а перспективы неясны – то вперед, в прошлое! Или в сказочные миры.
Следовательно, пока не возникнет и не будет внятно ощущаться хотя бы на уровне коллективного бессознательного новый цивилизационный проект, научная фантастика, как самобытное русское явление, проявлена у нас не будет. А вот слепое копирование и потребление западных шаблонов, напротив, может привести к последствиям весьма печальным. Особенно если учесть, что чтение художественной литературы перестанет быть уделом масс, но станет уделом элиты. Не в смысле политиков и олигархов, боже упаси, а элиты настоящей – ученых, людей искусства, медиков, технологов… Такова реальность, данная нам в ощущениях.
Ищите проект, господа!