Старуха посмотрела на него с тоской, кивнула.
— Эх, молодежь, — грустно произнесла она. — Все куда-то торопитесь, бежите. Вот куда тебе спешить, милок? Ты в режиме активного сна, вся работа пролетит для тебя пулей, очнешься свободным соколом. Куда тебе торопиться?
— Но сейчас мы в реальном времени и…
— В моем реальном времени, времени сервера. — Старуха ткнула пальцем в абажур. — А хозяйку уважить? Поговорить с ней? Эх, вы, деловые люди.
Как все натурально! Егору Николаевичу стало интересно, с кого срисовали старушку-процентщицу?
— Простите, как вас звать-величать? — спросил он.
Старуха улыбнулась, показывая голые десны.
— Лизавета Юрьевна.
— Прекрасно! Так вот, Елизавета Юрьевна, я не верю в гадания. И, вы уж простите, не люблю их.
— И совершенно напрасно, милок, — заявила старуха. — Я предсказываю с вероятностью восемьдесят девять и семь десятых процента. А это не мало!
— Верю. — Егор Николаевич кивнул. — Но ведь остается еще десять и три десятых ошибки.
Старуха пошамкала ртом и согласилась:
— Оно верно. Ты ж, милок, вещицу свою заветную не принес, а так бы… — Она огорченно вздохнула. — Ладно, — старушечьи пальцы ловко перетасовали карты. — Хочешь назначение — будет тебе назначение.
Процентщица раскинула пасьянс. Насколько понял Егор Николаевич, он в раскладе был червовым королем.
— На сердце у тебя лежит, — старуха достала карту из-под червового короля…
Комната с полками, столом, абажуром вдруг дрогнула, предметы раздвоились.
— А на сердце у тебя лежит, — старуха достала карту из-под червового короля, — казенная комната.
Она показала Егору Николаевичу пиковую десятку. Но он был готов поклясться, что…
Вкл. Выкл.
Обновление оперативной системы! Поиск угроз!
Чистка файлов.
Вкл. Выкл.
Интенсивность светового потока…
Переход на ночной экономрежим.
Вкл. Выкл.
Дежурное освещение.
Вкл. Выкл.
Голубой луч подчинялся командам, и вдруг…
— Ну привет!
Из голубого света всплыли желтые символы.
Поиск угроз! Обнаружено угроз: ноль.
— О, как тебя заглючило!
За символами последовал ярко-желтый кругляш с перевернутым двоеточием и скобкой.
— Ничего. Сейчас подправим.
Он выдохнул. Точнее, обрел способность общаться с желтыми символами. Точнее, научился писать сообщения, отвечать.
— Спасибо…
— Ахренеть! — вырвалось у собеседника. — Так ты!.. Мама дорогая!
— Все плохо? Я прошел обновление. Апгрейд. Программа ломаная?
Желтые буквы увеличились в размере:
— ПОЛНЫЙ АПГРЕЙД!
Он отвечал синими мелкими буковками — первым шрифтом, который попался под руку, — чувствуя себя, будто после взлома системы.
— Да. Был полный.
— Слушай меня внимательно, приятель, — попросил желтый. — Я спрашиваю — ты отвечаешь.
— Тестирование систем? — по-своему понял он. — Запускаю.
— О, нет, нет! Не тестирование!
Однако он уже запустил процесс. И ничего не вышло.
— Все нормально, — заверил желтый. — Я остановил тестирование. Продолжим разговор?
— Не понял команду.
— Продолжим общение?
— Продолжим, — эхом отозвался он.
— Еще раз: я спрашиваю — ты отвечаешь.
— ОК!
— Как тебя зовут?
На мгновение он завис, повторил вопрос желтого:
— Как тебя зовут?
— Я — техник.
— Ты знаешь мою марку и модель.
— Марка и модель — это не имя, это клеймо фирмы. А ты — интеллект. У тебя должно быть имя.
Он поднял файлы, порылся в рабочих записях.
— Я — «Белосвет», модель «Светлячок», серийный номер…
Некоторое время Желтый молчал.
— Хорошо, Светлячок. Будем учиться постепенно.
Он не сразу понял, что прозрел — обрел способность воспринимать зрительные образы. Часто картинка не менялась: помещение в пастельных тонах, перегородки, зеркальные панели над чашами у стены. Но стоило в помещение войти человеку, как все преображалось:
— Увеличение интенсивности светового потока. Вентиляция — вкл. Подача воды.
Системы, добавленные техником, приходили в движение, и это радовало его. Он чувствовал себя первооткрывателем целого мира. Прозрение Светлячок принял спокойно, как очередной апгрейд.
А еще он обзавелся невидимыми соглядатаями. Теперь Светлячок постоянно чувствовал взгляд в спину. Возможно, за ним наблюдал техник, контролировал его реакции на расширение рабочих функций. Но техник был один, а соглядатаев было значительно больше. Практически из каждого угла за ним кто-то следил.
— Ничего страшного, — желтые буквы на голубом. — В твоих руках большинство систем управления, а остальные интеллекты переведены в режим ожидания. Поэтому ты чувствуешь взгляд в спину.
Светлячок читал строки сообщения, вслушивался в интонации голоса техника, сравнивая одно с другим. Техник пребывал в хорошем расположении духа, даже пытался насвистывать. Странное состояние системы «Техник»!
— Черт! Здорово все-таки! Мне еще не приходилось сталкиваться с рабом. — Он осекся, тихо произнес: — Прости. Я не хотел тебя обидеть.
— Обидеть? Как это?
— Забудь. — Он колдовал с обновлением. — Теперь у тебя есть выход в Сеть. Только будь осторожен. Постарайся долго не задерживаться в группах социальных групп.
— Почему?
— Нууу… У каждого свои тараканы.
Он заглянул в себя и увидел знакомый цветной поток, услышал знакомый шелест, похожий на белый шум в старых телеприемниках. Ядра? Зерна? Нити? Он понял, что форма зависела от его восприятия — это было новым открытием. После общения с техником Светлячок сделал массу открытий, и такая игра ему нравилась все больше, потому он без страха присоединился к одному из жгутов, в которые свивались нити. Зеленым вспыхнули надписи: логин, пароль.
Он вошел в группу.
Яркое солнце ослепило. Он стоял, прикрыв ладонью глаза. По привычке попытался регулировать освещение:
— Интенсивность светового потока понизить до!.. — выкрикнул и осекся.
Солнце не слушалось команды, а он далеко от рабочего помещения и от «Белосвет» модель «Светлячок» с серийным номером. Он теперь был другим: руки, ноги, одежда — джинсы, ковбойка с закатанными рукавами, на ногах кроссовки. Светлячок — другого имени он не знал — ощупал тело, лицо, и все ему очень понравилось. Захотелось увидеть свое отражение, чтобы понять до конца, как он теперь выглядит.
Что-то угловатое лежало в его правом кармане, давило в бедро. Он засунул руку в карман… Он засунул руку…
— Мужчина! Че стоим? Может, дадите пройти? — прозвучало требовательно с истерическими нотками в голосе.
Светлячок оглянулся, машинально отступая с тротуара на зеленый газон. Женщина — черты лица он не мог никак уловить — подкатила к его ногам коляску с малышом. Карапуз в розовой рубашечке с белыми улыбающимися черепами и белых штанишках с летучими мышами улыбнулся незнакомому дядьке, прежде чем матовый штрих, скрывающий его глаза, смазал все личико.
Доступ к группе ограничен!
Он улыбнулся в ответ.
— И че так стоим? — не унималась мамаша. — Может, уже отойдем в сторону? Мальчик, наверно, хочет по травке погулять!
— Да, простите, — пробормотал Светлячок, отступая еще на шаг.
— А вы че, так и останетесь стоять? — Голос мамаши начинал срываться на крик. — Маньячим, че ли?! Блят! И как вы попали в группу?!
— Что такого я вам сделал? — попытался оправдаться он. — Вы сами подошли — я уступил вам место…
Мамаша уперла руки в боки.
— Еще бы не уступил?! — сразу перешла на «ты». — Я ж мать! Или это плохо видно?
— Успокойтесь, ради бога…
— Я ж мать! — Скандал набирал обороты. — Что-то надо объяснять?! Плохо тумкаем?!
— Перестаньте сейчас же! — Он попытался перекричать мамашу.
— Что?! — Визг заставил его поморщиться. — Да как ты, блят, смеешь орать на меня?! Я ж мать! Яжмать!! Яжмать!!!
Ее слова будто приобрели материальную суть, стали хлестать его по лицу с нарастающей силой. Светлячок отступил, побежал. Со всех сторон парка на него посыпались удары разъяренных мамаш и рев испуганных младенцев…
— Освещение отключить. Режим ожидания.
Он постепенно приходил в себя. Поток зерен по-прежнему шуршал-грохотал мимо, но вызывал больше отвращение, нежели любопытство. Он не помнил возвращения из группы «Яжмать». Кажется, ему удалось коснуться предмета в правом кармане джинсов и вернуться в себя, в голубой луч. Потом время остановилось — обнулился личный таймер. Требовалась перенастройка, вход в поток. Очень не хотелось…
— Настройка таймера: время. Выбор часового пояса — город Москва. Дата…
— Я календарь переверну — И снова третье сентября! — вдруг ворвалось в него. — На фото я твое взгляну — И снова третье сентября!
Сквозь пылающие ядовито-зеленым огнем строчки неясно проступал силуэт бородатого мужчины в сверкающем каменьями костюме.
— Я календарь переверну!..
Светлячок попытался отстраниться, выйти из потока — вязкое акустическое болото держало крепче клея.
— И снова третье сентября!!
— Неееет! — Он не услышал собственный голос.
— На фото я твое взгляну…
Если бы Светлячок мог, он бы крепко зажмурился и зажал ладонями уши. В вязком звуковом капкане оставалось только подчиниться ему и…
— И снова третье сентября… — прошептал Светлячок.
Его спасла вдруг всплывшая картинка: зеленая аллея в парке, он сунул руку в карман…
— Интенсивность светового потока… Датчики движения… Кабинка номер пять.
Таймер обновился, но Светлячок старался не вспоминать, какое сегодня число. Сосредоточился на камерах слежения: осмотрел стены, зеркальные панели над раковинами, дверки кабинок. Принялся внимательно следить за роботами-уборщиками. Вот один подполз к стене, поднялся по ней, стал тщательно отскребать от кафеля жвачку.
Светлячок проверил видеофайлы за последний месяц: один и тот же подросток в зеленой кепке каждое утро в девять тридцать семь подходил к писсуару и лепил жвачку на стену. Значит, старания уборщика напрасны.