Мальчишки запрыгнули в повозку. Койот еще раз тряхнул бобра.
— Озеро за домом! — взвизгнул тот. — Вон там калитка! Разгони повозку и ныряй в озеро, и потом повернешь вон ту штуку…
Койот, выругавшись, швырнул бобра в повозку, и тот закричал, ударившись о сиденье. Попытался вывернуться, но мальчишки упали на него сверху.
Изрыгая проклятия, Койот принялся толкать к калитке хрустальный гроб. Тот, основательно вросший в землю, лишь слегка покачивался туда-сюда, как детская люлька. С забора орали плохое эльфы.
Из-за дома вывернулся Койотов завр, подбежал и сильно боднул повозку, помогая — раз, другой, и она сдвинулась с места, еще немного, потом еще — и наконец медленно поехала, покачивая хрустальными боками.
По двору загупали сапоги эльфов.
Завр, упираясь лбом, толкал повозку к калитке, загребал воздух короткими передними лапами. Койот прыгнул, навалился животом на скругленный борт как раз в тот миг, когда повозка в щепы разнесла калитку. Держиморды бежали по двору и кричали: «Стой, паскуда!» Наверняка еще и палить начнут!
Койот пригнул голову, над его плечом просвистела игла с оперением из маховых перьев гарпии. Мальчишки орали, придавленный ими Бобрыныч глухо выл на одной ноте.
Повозка подпрыгнула на камне, грохотнула и понеслась вниз по склону, к озеру. Завр с интересом проводил ее взглядом, оглянулся на красные перекошенные рожи подбегающих эльфов и неспешно потрусил за повозкой.
Закат плескал рыжиной на песчано-травянистые холмы. Основательно помятый, взъерошенный бобр сидел на берегу озера и, что-то бормоча, щурился на солнце. По воде шли крути. Держимордовские эльфы, пыхтя и прижимая руки к бокам, спускались по склону.
— Ну? — выдохнул толстяк-старший и, тяжело дыша, согнулся, уперев ладони в колени. Плащ он сбросил где-то по дороге. — Ну и что ты сделал, а?
— Сделал, — согласился бобр и отвернулся.
Остальные эльфы, растянувшись вдоль берега, угрюмо разглядывали круги на водной глади. Старший, кряхтя, разогнулся, встал между Бобрынычем и закатным солнцем.
— Куда они делись?
— Я не знаю, — безмятежно сказал бобр.
Эльф сплюнул.
— Ты помог преступникам уйти от судилища. Я из твоей шкуры коврик сделаю. Прикроватный.
— Сожалею, — невозмутимо перебил бобр, — у меня не было выбора. Этот парень воззвал к праву наследования, что мне оставалось делать?
Толстый эльф засопел. Он не двинулся с места, но плечи его поникли. Бобрыныч вздохнул.
— Повозка Брянца действительно принадлежит им по праву. И я не знаю, где они теперь. Прежде повозка отправлялась на Планету Земля, но еще сорок лет назад Брянец перестал ею пользоваться. Он говорил, что это опасно. Что Кротовая Нора, по которой едет повозка, может измениться и вывести в другое место или даже в иное время, что бы это ни означало. Поэтому я не знаю, где они теперь. Их могло занести в любой из сотен миров.
— Да чтоб тебя. — Толстый эльф отвернулся, посмотрел на Койотова завра, мирно щиплющего траву возле озера, и досадливо спросил: — Что тебе стоило уничтожить эту повозку, а?
— Я поклялся Брянцу, что сохраню ее. И что никто посторонний ею не воспользуется.
— И что нам остается делать? — кисло спросил один из эльфов и кивнул на успокоившуюся водную гладь. —
Мы же не можем гнаться за ворами вплавь. Послать в завров зад магическую гильдию с их артефактами?
Толстый эльф только рукой махнул.
— Пожалуй, — проворчал бобр себе под нос, — пожалуй, Брянцу стоило более точно выражать свои пожелания, хотя едва ли он предполагал, что до повозки доберется его собственный внук… но очень хорошо, что Брянец не проследил за своими словами, потому что намерения у его внука были самые омерзительные. В любом случае, как я полагаю, все мы можем вздохнуть с облегчением, а магическая гильдия как-нибудь переживет этот случай и впредь будет лучше следить за охраной своих банков. А теперь, будь добр, отойди. Не загораживай мне закат.
Семинар-мозгоштурм
Айнур СибгатуллинГосударь оператор
Каждый государь желал бы прослыть милосердным, а не жестоким, однако следует остерегаться злоупотребить милосердием. Что лучше: чтобы государя любили или чтобы его боялись? Говорят, что лучше всего, когда боятся и любят одновременно; однако любовь плохо уживается со страхом, поэтому если уж приходится выбирать, то надежнее выбрать страх».
Послушай, Айдарище, ну не могу я вот так взять и отдать тебе суперЭВМ аж на целых две недели! Не-мо-гу! — Паша, он же Павел Сергеевич, он же ИО директора института клиодинамики, вскочил с кресла и навис над Айдаром полосатой пиджачной тучей. — Я и так уже пролетел с тремя госконтрактами как фанера над Малмыжем! А мне вас всех чем-то кормить надо! Зарплату платить! А ты все заладил — дай да дай. Вот на фига тебе оно сейчас, а? Ты бы лучше KPI свои закрыл, а то опять без квартальной останешься!
Айдар хмуро посмотрел в окно. Крупные капли осеннего дождя, стекавшие по стеклу, казалось, занимали все его внимание. В это можно было совсем поверить, если бы не побелевшие костяшки пальцев, сжимающие папку с расчетами. Неужели так трудно найти свободное время в графике суперЭВМ, пускай даже ночью? Или, может, все гораздо проще? Просто Паша сейчас разыгрывает перед ним великого начальника, распекающего нерадивого подчиненного? А ведь всего полгода назад они вместе пили по пятницам пиво в сквере на Патриках и играли в мафию с юными лаборантками в антикафе.
— Не, я ж тебе завсегда рад помочь. — Паша плюхнулся в кресло и нажал кнопку селектора. — Елена Петровна, где мой кофе? И скажите Сергею, чтобы подогнал машину к подъезду. Да, и позвоните в приемную Дмитрия Олеговича, чтобы мне пропуск заказали. Не, ты пойми, чудак-человек…
— Паша, да это ты пойми, — Айдар открыл папку и достал лист бумаги, испещренный цифрами и графиками, — ну или хотя бы попытайся меня понять.
— Не, ну, спасибо, — зло усмехнулся Паша, — где уж нам, дуракам…
— Мне всего-то нужно довести до конца работу по цифровой обработке ключевых событий истории. Если не с появления человечества, то хотя бы с начала нашей эры.
— И что?
— И тогда мы сможем просчитать высоковероятные таймлайны на точках бифуркации. Мы снова запустим моделятор и…
Паша вздохнул и забарабанил пальцами по столу.
— А премию тебе моделятор будет платить? Мало тебе того, что девчонка погибла…[1]
— Ладно, я все понял. — Айдар встал из-за стола и быстро пошел к выходу. Он хлопнул с силой дверью и сбежал по лестнице в лабораторию.
Включив свет, Айдар стал вводить данные. Черт с ним, с этим долбаным суперЭВМ, пускай подавится. Пока что можно и на персональном суперкомпьютере покорпеть. Машинка-то шустрая. В принципе, предварительно основные экспоненты и на ней получится просчитать.
Айдар посмотрел на фотографию рыжеволосой девушки на стене и вздохнул. И хорош упиваться жалостью к самому себе. Фиг вам, институтским упырям и вашему главному шайтану в директорском кресле. Вы еще не раз будете кусать себе колени, когда узнаете, как звонко щелкнули клювом.
Айдар две недели старательно вводил данные в минисуперкомпьютер. Голова трещала, дико хотелось спать от недосыпа, но Айдар почти не обращал на это внимания. Теперь осталось дело за малым — анализ данных. Вот только вытянет ли такой объем комп?
На столе зазвонил телефонный аппарат. Айдар с сомнением покосился на него. Телефон все никак не унимался. Начальство, чертыхнулся про себя Айдар и поднял трубку.
— Алло, Айдар Петрович? — проворковала секретарша. — С вами хочет переговорить Павел Сергеевич, соединяю.
— Айдар, физкультшалом! — голос Паши прямо таки источал дружелюбие и радость.
— Привет, — буркнул Айдар, — чем обязан?
— Правильно ставишь вопрос, — довольно хмыкнул Паша, — вот именно что обязан и чем. Давай срочно ко мне, дело есть. Тебе понравится, зуб даю.
Через полчаса Айдар сидел в кабинете Пашки и терпеливо внимал тому, как тот радостно распинается о новом проекте.
— Короче, Айдарище, слушай сюда. Минобр тендер объявил — компьютерная обучающая игра по истории пятиклашек. Не, ну там с шумеров и египтян до греков римских. Я сначала не втыкал, что за мутотень, а потом вспомнил про тебя! — Паша похлопал Айдара по плечу. — Ты ж у нас без пяти минут дохтур наук! В общем, тебе надо набросать сценарий игры, а потом наши айтишники забацают прогу, и все будет путем! Насчет победы в тендере я уже перетер с кем надо. За деньгами дело не станет, а главное, что я тебе тогда дам поюзать суперЭВМ. Все как ты и мечтал. Не, ну чего, по рукам?
Айдар пожал плечами.
— Нет, не по рукам, Пашка.
Паша усмехнулся.
— Не, а чего так, я не понял? Тебе что, денег, что ли, не надо? Ходишь как нищеброд, а я тебе реально бабок предлагаю заработать.
— Только не таким путем — я тебе уже говорил про все твои схематозы. Если бы речь шла о честном конкурсе, я бы, может, согласился, а так — извини.
— Знаешь че, мне твое извинение до одного места! Не, я бы давно тебя уволил на хрен, да из первого отдела пока что запретили тебя трогать! Сидишь тут, фигней страдаешь, пока я деньги для конторы пытаюсь достать. Да и знаешь, иногда не все так чистенько получается. Не, а ты думал, откуда и за какие шиши у нас новая аппаратура и мебель?
Затрещал селектор. Паша нажал кнопку.
— Ну какого лешего, Елена Петровна, я же просил пока меня не беспокоить.
— Павел Сергеевич, к вам Кристина Сергеевна.
— О, как раз ее мне и надо. Пусть заходит.
Через минуту дверь в кабинет отворилась, и в него вошла темноволосая девушка в очках и синем деловом костюме. В руках она держала пластиковый стакан кофе и раскрытый макбук.
— Вот, познакомься. Это Кристина. Кристина Никитина. Она теперь отвечает за все наши новые проекты. Да, и еще Кристина теперь мой новый первый зам. И заодно твой начальник.