С каждой новой фразой жены Святобору становилось страшнее и страшнее:
— Тебя… накажут за это?
Девана, наоборот, успокаивалась:
— Ага. Уже наказали. Присудили к медленной смерти с предварительной изоляцией. Чтобы осознала свой проступок, так сказать. Но на этот приговор можно и по-иному взглянуть, верно? Мы получили длинную жизнь и полную свободу — в пределах этого мира. Навь ведь не просто сгорела. Сквозь прореху, что я проделала, выплеснулась ее остаточная ноосфера. Образовался такой потенциал возвышения, что любые эксперименты с разумными теперь опасны для Прави. Поэтому Конклав изолировал Явь от пространств высших порядков. Никаких «богов» впредь, этот мир будет принадлежать исключительно людям.
— Так нету людей, померли все!
— А мы с тобой на что? Наделаем новых, краше прежних.
— Как? Боги оставили нам Ирий?
— Держи карман шире! Мы воспользуемся другим способом. — Она лукаво улыбнулась. — Природным, так сказать. Или он тебе не по нраву?
Святобор не понял сперва. Потом понял. Расплылся в улыбке, обхватил женщину ручищами, прижал к себе.
— Полегче, раздавишь, не ровен час! — взмолилась Девана. — Я же теперь не богиня.
— Ты лучше! — закричал богатырь так, чтобы вся Явь слышала. — Моя жена краше любой богини!
Явь была с ним согласна.
Наталья ДухинаИсход
Он прыгнул! Зыркнул на меня исподлобья и — башкой вперед с бортика.
Я чуть не подавилась кофе. Блаженствовала, понимаешь, с чашечкой, вытянувшись в шезлонге — на его же, между прочим, яхте, — и тут такое. Ну, сказала ему, что мы про них думаем — эгоисты, мол, апы, бесчувственные, не способные на поступок. И чтоб из-за этого броситься в море?! Вот тебе и… неужели обиделся?
Отставила чашку — жаль, не успела насладиться. Но дурака жальче. Вспрыгнула пантерой на бортик и нырнула вслед.
Плавает Андрэ не ахти, догнала на раз.
Куда это он собрался? Целенаправленно шарашит, собранно, на меня не смотрит. Я уж и с одного боку потерлась, и с другого — нуль эмоций. Никак на тот скальный остров? Его же огибает течение — сильное, с завихрениями; бурунчики так и пенятся, поджидая жертву. Чайнику не переплыть.
Преградила путь дураку.
— Туда нельзя, течение! — помахала рукой у него перед носом.
— Держись рядом, не отставай! — булькнул он. Отодвинул меня и поскреб дальше.
Наглый, однако: мне — и «не отставай»! А сам из сил выбивается. Они все такие, апы — самоуверенные до безмозглости?
Ап — это человек, прошедший апгрейд. Правильнее, на мой вкус, называть «апгрейнутый», но с некоторых пор слово считают нетолерантным и в приличном обществе не употребляют. А зря. Апгрейнутый и есть! Выйдя из столбняка, двинула за ним в режиме экономии сил: силы понадобятся, когда дурака спасать буду, тянуть из водоворота. А пусть хлебнет морской водицы, упертым полезно.
Но в итоге хлебнула я — когда перед нами вдруг образовался подводный аппарат и клешней зачерпнул внутрь. Андрэ, как я позже поняла, не впервой с ним сталкивался, более того — ожидал его появления. И успел вдохнуть, запасая воздух, — в отличие от меня.
В себя пришла из-за лапы — трепала меня по щекам, приводя в чувство. Именно лапа — с натуральными перепонками между пальцами. Большая, мощная, такая вдарит если — убьет… я с трудом отвела взгляд от кошмарных перепонок. Лапа переходила в бочкообразное тулово в гидрокостюме, увенчанное лысой головой на мощной шее. Толстые губы и нос плюхой… ох, да это же Дэлфи! Пловец с большой буквы! Не чемпион, но в десятку по рейтингу попадает стабильно; а что журналисты его «неудачником» кличут, так они — кретины. Бывшая пловчиха, я скрупулезно-ревниво отслеживаю соревнования по плаванию среди как людей, так и апов и знаю, о чем говорю.
Воззрилась сквозь полуоткрытые ресницы на чудо, позабыв обо всем — когда еще доведется лицезреть вблизи. Навскидку он головы на две выше меня, а я отнюдь не маленькая — под метр девяносто, «дылдой» то и дело припечатывают.
Понятно, почему апы обгоняют людей в плавании — с такой мощью и обтекаемостью они и дельфинов скоро обставят. Ну и пусть. Зато в сложносоставных видах спорта идем на равных — в акватлоне том же, я как раз увлеклась им в последнее время: к плаванию на открытой воде добавляется бег по пересеченной местности. Представила тушу Дэлфи, бегущую кросс. Задние лапы… в смысле, ноги! — наверняка ластоподобные… плюх-плюх по лужам… Фыркнула, не сдержавшись.
— Очнулась, красотка? — Голос гулкий, трубный… оссподи, он хоть ртом говорит? Или жабрами? — Вижу, очнулась… полежи пока, не вставай сразу.
Отвернулся от меня и — пробасил весело на сторону:
— Ну что, будем здоровы, одноклассник?
Я вытянула шею — кому это он?
Всклокоченный, облаченный в большой не по размеру халат и сияющий, словно маяк в ночи, навстречу ему, распахнув объятия, шел Андрэ.
— И тебе не хворать! — ответил.
И они обнялись! похлопывая друг по другу!
Одноклассники… это ж значит — они одного возраста?! Годков по четыреста с гаком… точнее, четыреста двадцать, именно тогда апгрейдили первую партию новорожденных. Мои сорок лет на их фоне выглядят младенческим возрастом, даже не знаю, сколько раз они мне «прапрадеды». А на вид — максимум отцы. По мне, в самом соку мужчины. Есть все-таки в апгрейде польза, хоть мои и утверждают обратное. Через десять лет, согласно статистике, из молодого возраста я перекочую в средний, а еще через сто — превращусь в древнюю старуху. И помру. Легче мне оттого, что помру человеком? Но это пока далекая перспектива, чисто теоретически рассуждаю.
Скосила глаза в пол — что там насчет ног? или — хвоста? И разочарованно выдохнула — ноги Дэлфи скрывали кроссовки. Непомерного размера, упругие, оригинального дизайна. Соревноваться в них запрещают — и правильно делают: в таких и дельфин побежит.
Чего это они шушукают? Неправильные какие-то: апы между собой обычно мысленно общаются. И вообще — где я? Как говорил мой бывший, чтоб его скрутило и не выкрутило, — зри в корень! А что есть корень на данный момент? — понять, зачем меня сюда затащили. Не случайно, нет! — у них все продумано, у апов. Расчетливо действовал Андрэ, эмоции и поведение мое просчитал заранее — и вот это уже не теоретически, а реально бьет. Расстраивает. Правы мои, зря я слюни распустила на мужика, нельзя апам верить.
Приятели будто почуяли мое недовольство — отвлеклись друг от друга, вспомнили про меня. Рассыпались в извинениях: сюрприз, мол, хотели организовать, прости… Лишь растравили своими извинениями. До оскомины. Я — и наглоталась, стыдобища-а… Изобразила ответную приветливость, растянув губы в улыбку — должна же узнать, чего им надо.
А они взяли и позвали за стол, а на столе — еда с напитками! У меня глаза на лоб!
Цедила коктейль, и настроение с каждым глотком улучшалось. По Андрэ знаю — не принято у апов принимать пищу в компании: для них это дело интимное, наподобие лечебной процедуры, ведь у каждого свой особый рацион, зависящий от состояния здоровья на текущий момент. А тут — снизошли, потрафили человеку, мне то есть, жуют и радуются… оценила!
Вдобавок разговор завели… снова ради меня? Но слишком издалека зашли, застряли в воспоминаниях. Обстановка опять же гипнотизировала: грот мерцает, сталагмиты переливаются, элегантного дизайна приборы загадочно потрескивают… и мысли мои воспарили.
Чего я нашла в Андрэ? Вон Дэлфи какой интересный! Андрэ же — самый обыкновенный. Ростом с меня, и телосложением недалеко ушел, если в плечах сравнивать; в остальном я пожиже буду… зато гибче, упругее. В смысле, в костях пожиже, мускулатурой же — не уступлю. Сказками обворожил? Целое столетие будто спал наяву, говорит, жить не интересно было — пока меня не увидел, и — десять лет ухаживал, добивался желаемого… будто заново родился. Мне лестно такое слышать. А что? — осчастливила мужика. Правда, все десять лет принимала его за друга — ну так, плохо мне было, не до личной жизни. А оно и к лучшему оказалось: он встряхнулся, уязвленный, и — проснулся окончательно. Хоть чем-то в этой жизни я сильна. А не льщу ли себе? Хоть кто-то на меня, дылду, позарился — не точнее ли будет?
— И как ты к этому относишься? — приземлил меня вопрос Дэлфи.
Чего? — вздрогнула я мысленно. Он взирал на меня, определенно ожидая ответа. Вот же я чучело, нашла время парить… что обо мне подумает мой кумир?!
Выручил Андрэ.
— Еще раз, самую суть повторю. — И эдак насмешливо бровью поддернул, насквозь чует любимую.
Суть оказалась проще некуда: через меня хотят выйти на деда, имеется важная информация.
— И ради этого… — я аж поперхнулась, проглотив возмущенное «ты устроил цирк с нырянием и чуть меня не утопил?!»
— Что ты! Главное — хотел познакомить с другом. Удивить! — лучезарно растекся Андрэ, а вслед за ним и Дэлфи. Стояли оба рядом, бегемот и конь, и дебильно щерились.
— Смотрины, что ли? — съязвила я.
— Э-э… — смутились оба.
— Ну, удивляйте, показывайте ваше царство, — смилостивилась я, довольная их смущением.
Апгрейнутые, одно слово.
Обратно на берег, прямиком к городскому причалу, мы добрались на оригинальном транспорте — пузыре. Тут же неподалеку стояла яхта — приплыла самоходом.
— Давай ко мне, на яхту! — предложил Андрэ, кладя руку мне на плечо.
— Не могу! — воспротивилась я, двумя пальцами скидывая его руку. — Завтра на работу, я инструктор по плаванию, забыл? У меня группы!
— Ах да, других учишь… забавно. Извини, не учел. Мы ведь сами себя…
Сами они себя… Самодовольство так и прет. Вообще-то, верно излагает: они себя сами. Не только обучают, а еще и лечат. Модифицируют. Их продвинутый мозг, имея доступ к любой внешней информации, на протяжении жизни создает свою собственную систему управления собой и знает, за какие ниточки-нервы в организме дергать, какие процессы активировать.
— Ну да, сами… Органическому — суперкомпьютеру — дико — осознавать — что бывают! живые! инструкторы!