— Какая же ты… у меня.
Мы взялись за руки, и он вдавил кнопку.
Павел ШейнинПересменка богов
Если однажды субботним утром вы вдруг обнаружите, что ваша судьба зависит от чемодана, возомнившего себя богом, и воскликнете: «Такое могло произойти только со мной!» — знайте: вас опередили.
Валера Бурцев, студент третьего курса, без памяти влюбленный в свою одногруппницу Женю, рассеянно брел по торговому центру на окраине Москвы, когда произошло то, что в научной литературе называется «сон в руку». Объект обожания Валеры материализовался прямо перед ним, в одной из галерей второго этажа, за стойкой экспресс-маникюра. Бурцев не считал, что маникюр может сделать Женю, средоточие всех совершенств, хоть на йоту красивее, и все же встреча заставила его сердце биться, как тамбурин.
Завязалась дружеская беседа, и тут студент обнаружил, что в этот день звезды сложились для него самым благоприятным образом: он мог оказать Жене услугу. Она пришла в торговый центр с семилетней племянницей Лизой. Быстрый маникюр оказался не таким уж быстрым, и девочка заскучала. Телефон родители ей пока не купили. Если Валера будет так добр, что сводит Лизу на каток и присмотрит за ней, Женя его «прям расцелует».
Вне себя от счастья, Бурцев повел пигалицу в атриум в северном крыле, помог ей подобрать коньки, с великим искусством зашнуровал их и вверил юную фигуристку заботам аниматора, а сам встал у парапета снаружи катка и предался мечтам. Как студент-филолог Валера должен был знать, что его возлюбленная прибегла к гиперболе: она не собиралась буквально осыпать его поцелуями, по крайней мере, на данном этапе. Но поделать с собой молодой человек ничего не мог: он чувствовал себя Парисом, которому Афродита только что пообещала Елену.
Фантазии Бурцева приобрели древнегреческий колорит по двум причинам. Во-первых, у него на носу была курсовая по античной литературе, которую он отчаянно откладывал. Во-вторых, с противоположной стороны над катком возвышалась статуя Прометея.
Узнать в позолоченной летящей фигуре мятежного титана было непросто. Огонь в его ладони больше напоминал курицу-гриль в фольге или клубень редкого фикуса. Разглядывая его, Валера вдруг подумал, насколько романтично было бы сейчас преподнести Жене розу. Он убедился, что Лиза поглощена процессом, и побежал искать цветочную лавку.
Будь Прометей реальным, он бы в этот момент крикнул молодому человеку: «Хватит дергаться! От добра добра не ищут!» Но статуя лишь проводила Валеру безучастным взглядом, должно быть, размышляя о безумии любви и роковой судьбе всех завоевателей, не умеющих вовремя остановиться.
Вернувшись спустя десять минут с охапкой лилий, Бурцев, очень довольный собой, присел на парапет снаружи катка и бросил взгляд на лед. В этот момент он готов был поклясться, что учуял запах воска, который плавится в крыльях Икара.
Лизы на катке не было.
Паника длилась всего мгновение. Ну понятно, школьнице надоело, она переоделась и побежала обратно к Жене. Да, Бурцев потеряет несколько очков в глазах девушки, раз не справился с обязанностями опекуна, но букет искупит его вину. «Невелика беда, — подумал он весело. — Некоторые фигуристки заканчивают карьеру еще быстрее».
Поднимаясь по эскалатору, Бурцев почувствовал, как на сердце у него вырастает сталактит. И не зря: возле стойки маникюра Женя была без племянницы.
Валера хотел нырнуть в боковой коридор, но одногруппница увидела его и замахала свободной рукой. На ее лице не было ни тени беспокойства.
«Какой же я идиот, — подумал Валера, пряча букет за спину и подходя ближе. — Истерю на пустом месте. Конечно, Лиза уже подбежала к своей тетушке, взяла деньги на аттракционы и была такова».
— Я уже почти закончила! — сказала Женя. — Как вы там развлекаетесь?
— А как же Ли… — слова застряли у Бурцева в горле. — Лиза к тебе… Ты с ней…
— Что такое? — не поняла девушка. В глазах у нее промелькнула настороженность.
Валера лихорадочно думал, что делать.
— Ты ей 500 рублей оставила или 1000? — выпалил он. — Малявка сдачу не может посчитать.
Лицо одногруппницы прояснилось.
— А я уж подумала, ты ее потерял, — сказала она самым беззаботным тоном. — Тысячу я ей давала, дурехе. Гони, я через двадцать минут приду! Спасибо!
Студент попятился.
— Что это ты там прячешь? — засмеялась Женя.
Бурцев не ответил. Он допресмыкался до бокового коридора, бросил цветы в урну и прижался спиной к стене. Его пробил холодный пот.
Он кубарем скатился по эскалатору и метнулся в атриум. Девочки не было. Он подбежал к аниматору, дебелому парню в хоккейных штанах, и потребовал от него подробностей, чуть не хватая за грудки. Допрос ничего не добавил к условиям задачи: Лиза переоделась, поблагодарила и убежала «куда-то туда».
— Неужели потерялась? — спросил хоккеист озабоченно. — Надо по громкой связи…
— Нет!
Только сейчас Бурцев осознал всю серьезность происходящего. Он сел на парапет и схватился за голову. Будь это его собственная племянница, не было бы никакой катастрофы: дать объявление и встретиться у главного входа. Если бы племянница сбежала в тот момент, когда студент вместе с Женей отлучился за мороженым, то это была бы их общая вина, и совместные поиски могли бы их даже сплотить.
Но сейчас Бурцев обманул доверие девушки, фактически предал свою любовь! Этот проступок навсегда бы врезался Жене в память и похоронил его надежду на взаимность. Даже в глубокой старости, услышав имя Валерки Бурцева, она бы говорила: «А, это тот идиот, который потерял Лизу, мою ненаглядную племянницу? »
Нет, он должен сам найти девчонку за оставшиеся пятнадцать минут. Если дело дойдет до объявления по громкой связи, он пропал. Это все равно как если бы из динамиков по всему торговому центру разнеслось: «Внимание, внимание: Валерий Бурцев останется девственником до конца своих дней!»
— Вспомнил, — сказал он аниматору мрачным тоном и поднялся на ноги. — Объявление не требуется.
Валера обогнул кафе и подбежал к навигационной стойке. Сенсорный экран продемонстрировал ему настоящий Критский лабиринт: пять этажей, десятки магазинов, развлекательные зоны, фудкорты, кинотеатр, фитнес-клуб. Сам Минотавр тут бы заблудился — его бы отловили и посадили в контактный зоопарк. Успеть за пятнадцать минут осмотреть все места, куда Лизу могло завести любопытство, было невозможно.
Бурцев пал духом. Из-за беготни голова звенела, схема перед глазами расплывалась. Он оторвал взгляд от экрана и опять заметил статую Прометея. На память пришел фрагмент легенды, который скульптор обошел вниманием.
— «Каждый день будет прилетать орел и острыми когтями и клювом терзать твою печень», — прошептал Валера, в изнеможении прикрыв глаза.
— Как вы узнали? — раздался механический голос у него под ногами.
Тут необходимо отступление. В те далекие времена, на заре эры робототехники, в начале 2020-х, в торговых центрах появилась новая мода. Магазины стали посылать в качестве рекламы образцы своей продукции — примитивных бытовых роботов, подключенных к интернету вещей. Учитывая, что тогда уже к любой кофеварке или будильнику был применим эпитет «умный», коридоры моллов наполнились странной публикой. Под ногами путались роботизированные беспроводные зарядки, гироскутеры, смарт-чемоданы, автономные корзины для пикников, передвижные цветочные горшки и аппараты для чистки обуви. У всех, разумеется, были встроенные динамики. Воздух наполнялся подобострастным лепетом говорящих товаров и услуг — новый круг потребительского ада, к которому потребители, впрочем, мгновенно привыкли.
Так случилось, что в тот момент, когда Валера Бурцев почти отчаялся найти Лизу, мимо проезжал робот-пылесос. Он услышал слова студента и произнес:
— Как вы узнали?
До сих пор беседовать с бытовой техникой Бурцеву не приходилось — общение ограничивалось голосовыми командами. Однако он был так утомлен, что машинально отозвался:
— Какая разница? Не уследил Аргус за коровой, и точка.
Открыв глаза, студент уставился на большую черную шайбу у себя под ногами.
— Следуй за мной, — сказал пылесос и заскользил прочь.
На всякий случай Бурцев оглянулся по сторонам. Кто еще был свидетелем этой безумной сцены? Впрочем, рекламные роботы сплошь и рядом вступали с людьми в диалоги. Самых легковерных удавалось заманить на распродажу. Не придумав ничего лучше, Валера побрел за шайбой.
Робот проехал полсотни метров, обогнул тележку с сахарной ватой и остановился возле входа в магазин одежды. Оттуда, стуча колесиками, выехал кожаный чемодан. Это был один из тех навороченных баулов с камерой, которые сами ездили за хозяевами и подсказывали маршрут.
— Он знает про орла, — сказал пылесос, обращаясь, видимо, к квадратному другу. — И про Ио. Все знает.
— А про адамантовые цепи? — спросил чемодан взволнованно.
Бурцев смутно припомнил, что Прометей был прикован к скале адамантовыми цепями.
— Припоминаю. — Чтобы не привлекать лишнего внимания, он сел на корточки и зашептал: — Вы кто такие? Чего прицепились?
— Ну, вот, — сказал робот. — А ты говоришь «все знает». Ничего он не знает. — Чемодан немного повернулся, чтобы студенту была лучше видна бирка с названием бренда: «Hermés». — Тебе, смертный, знакомо это имя?
— Как же, как же. Сандалий с крыльями только не хватает. А ты? — Бурцев осмотрел крышку пылесоса и прочитал: «Titan».
— Прометей. Титан, укравший огонь.
— Ну и где огонь?
Пылесос включил фонарик на торце и гордо посветил студенту на ботинки.
Тут к компании присоединился квадрокоптер с флажком «Амазона» и передвижной вендинговый аппарат с батончиками «Марс».
— Слушайте, а вас не уволят за прогулы?
— Нет, — донесся механический голос из коптера. — У нас пересменка.
До Бурцева начало доходить. Эти несчастные жертвы общества потребления возомнили себя героями и богами древнегреческого пантеона. Всему виной названия брендов, которые они восприняли слишком всерьез. Информацию о титанах, амазонках и обитателях Олимпа они, видно, почерпнули в этом своем интернете вещей. Все, что льстило их самолюбию, они приняли, остальное отфильтровали. Их не смущало, что бог войны торгует шоколадом, а Прометей несет свет, моя п