Грег КизНастоящая королева
Greg Keys
The Born Queen
Copyright 2008 by J. Gregory Keyes
Иллюстрация на обложке гад блесс ми
Карты 7Narwen
Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.
Блестящая сага о магии, приключениях и любви на фоне столкновения империи и древнего пробудившегося зла.
Для Нелл,
снова
ПрологЧетыре коротких истории
Крик боли улетел в жемчужное небо и, как морская птица, поплыл на крыльях ветра над Тарнсхедом. Роджер Хэрриот даже не обернулся; сегодня утром он слышал много криков и знал, что услышит не меньше еще до заката. Вместо этого он принялся внимательно разглядывать западную башню замка Фидерек, возвышавшуюся по левую руку от него. Стены из белого камня, заросшие у основания изумрудной травой, тянулись ввысь, заслоняя собой море, но там, где они, снижаясь, сбегали к городу, становились видны серо-зеленые волны. Вдоль склона колеблемые ветром деревья дружно вытягивали ветви, словно пытаясь выхватить из воздуха невидимую добычу. На корявых ветках висели необычные плоды, и ему стало интересно, смог бы он угадать, что это за плоды такие, если бы уже не знал этого наперед.
Наверное, смог бы.
– Не всем хватает мужества, чтобы пытать людей, – послышался голос, принадлежавший сакритору Прейкаму, который возглавлял приход-аттиш.
– Пытки нагоняют на меня скуку, – ответил Роджер, переведя взгляд на деревню с маленькими домиками, садами и канатным двором. За крышами тихонько покачивались мачты кораблей.
– Скуку?
– Они утомительны и бесполезны, – добавил он. – И я очень сомневаюсь, что таким способом можно что-нибудь узнать.
– Многие сознались и вернулись на путь истинный, – возразил Прейкам.
– Я прекрасно знаю, что такое пытки, – сказал ему Роджер. – Чтобы их прекратить, люди готовы признаться в том, чего они не совершали. – Он вымученно улыбнулся сакритору: – По правде говоря, я заметил, что грехи, в которых каются жертвы, как правило, не понаслышке знакомы исполненным вины сердцам тех, кто их допрашивает.
– Послушайте… – начал сакритор, но Роджер от него отмахнулся.
– Я ни в чем вас не обвиняю, – сказал он. – Это наблюдение общего характера.
– Не могу поверить, что у Рыцаря Церкви такие взгляды. Может, вы и в истинности ресакаратума сомневаетесь?
– Ни в коем случае, – ответил Роджер. – Ересь, как чума, заразила все города, деревни и дома. Зло разгуливает по улицам, не опасаясь яркого света дня и даже не пытаясь скрываться. Нет, наш мир необходимо очистить, сделать его таким, каким он был в дни Сакаратума.
– В таком случае…
– Я говорил о пытках. Они бесполезны. Признаниям, вырванным с их помощью, нельзя доверять, а раскаяние, вызванное ими, неискренне.
– А что стали бы делать вы?
Роджер показал на мыс:
– Большинство из тех, кого вы допрашиваете, закончат там, болтаясь на виселице.
– Нераскаявшиеся грешники.
– А почему бы не вешать их сразу? «Раскаявшиеся» лгут, а если мы казним невиновных, их вознаградят святые в городах мертвых.
Он почувствовал, как напрягся сакритор.
– Вы прибыли сюда, чтобы занять мое место? Патири недовольны нашей работой?
– Нет, – сказал Роджер. – Вопросы, которые я задаю, это мои собственные вопросы, за ними никто не стоит. Патири – как и вы – получают от пыток удовольствие, и, стало быть, они будут продолжаться. Я прибыл сюда совсем с другой целью.
Он посмотрел на юго-восток, где светло-желтая дорога вилась среди заросших деревьями холмов.
– Просто из интереса – скажите мне, сколько человек вы сегодня повесили?
– Тридцать один, – ответил Прейкам. – Кроме тех, которыми мы уже занимаемся, еще двадцать шесть человек дожидаются допроса. Думаю, это еще не все.
– Так много еретиков в одной маленькой деревушке?
– За пределами городов дела обстоят совсем плохо. Практически все женщины, живущие на фермах и в лесах, практикуют какое-нибудь колдовство. Если следовать вашему совету, я должен прикончить всех в нашем приходе.
– Когда руку поражает гангрена, – заявил Роджер, – ее нельзя отрезать по частям. Нужно отрубать всю.
Он повернулся и посмотрел на жалобно стонущего мужчину у себя за спиной. Раньше это был сильный коренастый мужчина с обветренным красным лицом и нахальными голубыми глазами. Сейчас же он превратился в безвольный мешок с костями, а его глаза умоляли лишь об одном – чтобы его отправили в траурной лодке за край мира. Его подвесили за запястья к деревянному столбу, установленному в нише каменной стены башни. На шести таких же столбах висело еще шесть обнаженных пленников, дожидавшихся своей очереди на весеннем ветерке.
– Почему вы делаете это здесь, а не в подземельях? – спросил Роджер.
Сакритор слегка выпрямился и выставил вперед подбородок.
– Я совершенно уверен, что так правильнее. В подземелье они думают о своих грехах и мечтают о солнечном свете, а потом наступает момент, когда они начинают сомневаться в существовании как солнца, так и греха. Тогда я привожу их сюда, где они могут увидеть красоту мира – море, солнце, траву…
– И осознать, какая судьба их ждет, – сказал Хэрриот, глядя на деревья, превращенные в виселицы.
– И это тоже, – не стал спорить Прейкам. Я хочу, чтобы они снова полюбили святых и искренне вернулись на их путь.
– Грязный ублюдок, – всхлипнул мужчина у столба. – Злобный, маленький кусок дерьма. Что ты сделал с моей малышкой Маолой… – Он захлебнулся рыданиями, содрогаясь всем телом.
– Твоя жена колдунья, – сказал Прейкам.
– Она никогда не была колдуньей, – хрипло возразил мужчина. – Никогда.
– Она призналась в том, что завязывала узлы Хинтии по просьбе моряков, – возразил ему Прейкам.
– Святой Хинтии, – выдохнул несчастный из последних сил.
– Нет такой святой, – заявил сакритор.
Роджер попытался сдержать смех, потом передумал и все-таки рассмеялся.
Сакритор с довольным видом кивнул.
– Видишь? – сказал он. – Это Роджер Хэрриот, Рыцарь Церкви, образованный человек.
– Именно, – не стал спорить Роджер, но самодовольство критора заставило его заговорить о другом. – Я достаточно образован, чтобы… время от времени обращаться за советом к «Тафлес номенс», одной из трех книг, имеющихся в каждом приходе-аттише.
– «Тафлес номенс»?
– Самая большая книга в вашей библиотеке, «Книга имен». Она лежит на кафедре в углу и покрыта толстым слоем пыли.
– Я не понимаю…
– Хинтия – одна из сорока восьми ипостасей святого Сефруса, – пояснил Роджер. – Не слишком известная, разумеется, но я припоминаю, что нужно завязывать узлы, чтобы ее умилостивить.
Прейкам открыл рот, собираясь возмутиться, закрыл его и снова открыл.
– Святой Сефрус мужского пола, – заявил он наконец.
– Это ваши догадки, основанные на вителлианских текстах, – сказал Роджер, наставив на него палец. – На самом деле вы понятия не имеете, кто такой святой Сефрус, не правда ли.
– Я… святых великое множество.
– Верно. Тысячи. И мне интересно, почему вы не потрудились заглянуть в книгу и уточнить, является ли Хинтия святой, прежде чем выдвигать против ее последователей обвинения в колдовстве.
– Она завязывала узлы и говорила морякам, чтобы они их развязывали, если им потребуется ветер, – в отчаянии пролепетал Прейкам. – От этого за версту несет колдовством.
Роджер откашлялся и процитировал:
– «И королева Гиал сказала святому Меринеро: “Возьми кусок простыни и сделай на нем узел именем Сефруса, а когда попадешь в штиль, выпусти на волю ветер, развязав узел”».
Он улыбнулся:
– Это из «Священных анналов святого Меринеро». По-вашему, он был еретиком?
Сакритор поджал губы и принялся нервно переминаться на месте.
– Я читал «Жизнь Меринеро», – сказал он. – Но ничего такого не помню.
– «Жизнь Меринеро» это всего лишь абзац в «Сахтии бивии», – проговорил Роджер. – «Анналы» – книга в семьсот страниц.
– Ну в таком случае от меня нельзя требовать…
– Скажите-ка мне вот что: я заметил, что у вас есть часовня, посвященная Маннаду, Лиру и Нетуно. Сколько моряков приносят в нее пожертвования, прежде чем отправиться в плавание?
– Почти никто, – возмущенно заявил Прейкам. – Они предпочитают колдуний. Они целых двадцать лет презирают… – Он задохнулся от гнева, побагровев и выпучив глаза.
– Истину? – мягко поинтересовался Роджер.
– Я делал то, что считал правильным. То, чего желали от меня святые.
– Вот именно, – ответил Роджер. – И это, вне всякого сомнения, не имеет никакого отношения к истине.
– Значит, вы прибыли сюда, чтобы…
У него на глазах появились слезы, и он задрожал.
Роджер закатил глаза:
– Мне нет дела ни до вас, ни до жены этого несчастного. А также до того, что вы вешаете невиновных людей. Я здесь потому, что вы невежественный мясник, а вовсе не по причинам, которых вы боитесь.
– В таком случае, ради всех святых, что вас к нам привело?
– Вы скоро узнаете.
Он сдержал свое обещание всего через один колокол.
Хэрриот решил, что они пришли с юга. Их было около полусотни, по большей части в темно-оранжевых плащах Королевской легкой пехоты. Они спокойно выехали из леса и направились к воротам замка. По мере того как они приближались, он увидел, что десятеро из них были облачены в рыцарские доспехи. Один всадник был без доспехов, в вителлианском наряде, даже широкополая шляпа имелась. Рядом с ним скакал необычный всадник, очень стройный, в легких латах, с короткими рыжими волосами. Сначала он подумал, что это паж или оруженосец, но потом понял, кто это на самом деле, и обрадовался.