– Она направляется к нашей границе, – ответил Беримунд. – Однако войско веду не я. Меня прислали, леди, чтобы сопроводить вас до Кейтбаурга.
– Это очень мило, но у меня уже есть вполне надежный эскорт, – ответила Мюриель.
– Король, мой отец, проявил в данном вопросе непреклонность. Эрадал нужен в другом месте.
– Ваше величество… – начал Эрадал, но принц его прервал, и его голос прозвучал резче:
– Эрадал, если я захочу, чтобы ты говорил, то непременно тебе об этом сообщу. Мой человек, Илвар, все тебе разъяснит. А королеву буду сопровождать я.
Он повернулся к Мюриель:
– Ваших людей проводят к границе, я обещаю, что они не пострадают.
– Мои люди? Они останутся со мной.
Он покачал головой:
– Вы можете оставить горничную и одного телохранителя, остальная часть вашего эскорта должна вернуться домой.
– Это неслыханно, – заявила Мюриель. – Меня заверили, что прежний договор будет соблюдаться.
– Эрадал не имел права давать подобные заверения, – сказал принц. – Святая церковь объявила вашу страну рассадником ереси. Прежний договор прекращает свое действие.
– И вы в это верите?
На мгновение Мюриель вновь увидела смущенное лицо юноши, но потом он поджал губы.
– Я не стану с вами спорить, леди. – Он кивнул Нейлу. – И я надеюсь, что ваши люди также не будут возражать.
– Вы берете меня в плен и хотите, чтобы они не спорили?
– Но вы ведь хотели поговорить с моим отцом, не так ли?
– Да, и я намерена отговорить его от войны.
– Тем не менее война уже идет, и ее начала ваша дочь.
– О чем вы говорите?
– Она уничтожила пятьсот воинов святой церкви, отправленных Фратексом Призмо охранять мир. Церковь является нашим верным союзником. Если кто-то атакует церковь, он нападает и на нас. Более того, нам сообщают, что ваша дочь готовится к военным действиям против наших миротворцев в Копенвисе. Вот почему, ваше величество, мы считаем, что находимся в состоянии войны с Кротенией, и у меня есть основания лишить ваших стражей возможности сражаться с нами. Однако я готов благородно отпустить их обратно в Кротению.
– А если я захочу вернуться вместе с ними?
Беримунд открыл рот, но ничего не сказал и ненадолго задумался. Наконец он заявил:
– Мой отец поручил мне перехватить ваш отряд и проводить вас к нему на его условиях. Если вы более не считаете себя послом – и не хотите с ним встречаться, – я провожу вас до границы. Он не сообщил мне о своем намерении взять вас в плен.
– Однако вы полагаете, что он так поступит? И я стану заложницей?
Беримунд вздохнул и отвернулся.
– Да, такой поворот событий возможен.
Мюриель глубоко вздохнула, вспоминая бесконечные дни, проведенные в башне Волчья Шкура, куда ее заточил Роберт.
– Вы человек чести, принц Беримунд, – наконец сказала Мюриель. – Если я поеду с вами, то буду просить вашей защиты.
Он помолчал, словно принимал какое-то решение, а потом кивнул:
– Вы под моей защитой, леди, если действительно именно этого хотите.
– Да.
– Очень хорошо. Ваш рыцарь может сохранить оружие, если он обещает, что не станет нападать первым.
Беримунд повернулся к Нейлу, а тот посмотрел на Мюриель. Королева кивнула.
– Я клянусь святыми, которыми клянется мой народ, – сказал рыцарь.
– Благодарю вас, – сказал Беримунд и обратился к Эрадалу: – Проводите остальных людей королевы Мюриель к границе. Они не должны пострадать, и вам не следует их обезоруживать.
Он кивнул Мюриель:
– Когда вы будете готовы, леди, мы отправимся в Кейтбаург.
Мюриель почувствовала, как зашевелились волосы у нее на голове. Ветер бури долетел и до нее.
Глава 6Убеждения меняются
У Казио не осталось приятных воспоминаний о замке Данмрог. В одном броске камня от замка он беспомощно наблюдал, как мужчин и женщин прибивают к столбам, вспарывают им животы, вытаскивают внутренности. К тому же эти же негодяи пытались повесить и его. Если бы не Энни и ее диковинное могущество, он бы здесь и погиб. В любом случае спасся он чудом.
Но даже и без этих воспоминаний он чувствовал себя паршиво. Что задумала Энни? Честна ли она с ним – действительно ли он так необходим ей здесь, или она наказала его за то, что он не пошел ей навстречу?
Он вспомнил, как Энни вышла в ту ночь на поляну, царственная и могущественная.
На самом деле она вызывала ужас. И с тех пор он множество раз видел ее силу и испытывал страх. Теперь он уже не мог думать о ней как о нимфе, которую впервые увидел в озере, в Вителлио.
Может быть, она уже не была той нимфой. Может быть, той Энни вообще больше нет.
Возможно, он не захочет служить новой Энни.
Он вздохнул, глядя на серые стены и три башни крепости.
– Что мне известно об управлении замком? – пробормотал он на своем родном языке.
– Мы здесь для того, чтобы помочь вам, сэр, – ответил на том же языке капитан Эсли.
Казио повернулся к командиру отряда, который предоставила ему Энни. Капитан был невысоким мужчиной с красивой черной бородой и густыми бровями, похожими на гусениц. Из-под бровей выглядывали темные глаза.
– За девять дней, что мы провели вместе, вы не соизволили сказать мне, что понимаете мой язык?
– Не так уж хорошо я его понимаю, – ответил Эсли. – Однако в молодости я сражался за меддиссо из Курхавии и кое-что помню.
– Если вы услышите, как я говорю что-то не слишком уважительное о королеве…
– Я не стану слушать такие вещи.
– Ладно. Вы хороший человек. Виро дено.
Эсли улыбнулся и кивнул в сторону замка.
– Похоже, замок в хорошем состоянии. Если только церковь не пошлет против нас пол-легифа, мы сможем сдержать его с помощью местного гарнизона.
– В таком случае нам следует с ним познакомиться, – заметил Казио.
– Уверен, что они вас помнят, сэр.
Однако капитан ошибся – во всяком случае, стража у ворот не вспомнила Казио, и солдаты послали за своим начальством, чтобы хоть кто-нибудь ознакомился с королевским письмом, прежде чем впустить в замок сто пятьдесят вооруженных солдат. Казио не мог их винить.
Им пришлось ждать почти колокол. Казио устроился в тени грушевого дерева и закрыл глаза.
Его разбудил Эсли, осторожно похлопав по плечу:
– Кто-то наконец вышел, сэр.
– Ага, – пробормотал Казио, вставая на ноги. – И кто же с нами будет беседовать?
К ним вышел немолодой человек в вышитом темно-оранжевом камзоле и красных обтягивающих штанах. Обветренное морщинистое лицо частично скрывала седая борода. На голове красовалась шляпа с обвисшими полями под цвет штанов.
– Я Кладен МейпКладен де Плант Алнир, управитель Дома Данмрог, – сказал он. – К кому я имею честь обращаться?
– Казио да Пачиомадио да Чиоваттио, которому ужасно надоело ждать.
– Прошу меня простить, – сказал Кладен. – Я был не одет, когда вы появились, и решил, что мне нужно поднять людей. После тех неприятностей, которые были у нас в прошлом году, я не имею права рисковать. Могу я взглянуть на письмо?
Казио протянул ему письмо, и управляющий быстро его прочитал.
– Ну что ж, здесь все в порядке, – сказал он. – Рад, что ее величество решила прислать нам подкрепление. Со всех сторон доходят слухи о передвижениях войск, хотя здесь, к счастью, все спокойно. – Он вернул письмо Казио. – А теперь следуйте за мной, мы найдем вам подходящие покои, после чего вы сможете осмотреть замок. Хорошо, что теперь ответственность больше не будет лежать на моих плечах.
– Почему?
Управитель замер на месте, очевидно, его смутил вопрос.
– Я… наверное, я не гожусь для подобных вещей. Я в большей степени ученый. Из меня уже не получится политик или солдат. Но ее величество изгнала всех остальных, поскольку они были связаны с делами, творившимися в лесу. – Он сделал приглашающий жест. – Вы пройдете со мной?
– А как насчет моих людей?
– Да, конечно. У нас вдвое меньше солдат, чем положено. Места вполне достаточно.
Они прошли во внутренний двор, приятную зеленую лужайку. Вымощенная камнем дорожка вела к довольно длинному разводному мосту, подъемные канаты были закреплены на внутренней стене, на высоте тридцати футов. Однако мост не служил входом, как в других замках, которые Казио видел; дверь находилась справа от моста и представляла собой подъемную решетку, окованную железом.
Казио заглянул в зеленую воду рва, когда они шагали по мосту – быть может, там водятся драконы или нимфы?
Сойдя с моста, Казио услышал странный звук, загудели натянувшиеся веревки. Почти сразу же закричали солдаты Энни.
Казио быстро обернулся, а его рука метнулась к эфесу Акредо. Он увидел, как поднимается мост – большая часть его людей осталась по другую сторону рва. Те, кто успели войти на мост, покатились в его сторону или попадали в воду. В них полетели стрелы с красным оперением, послышались крики удивления и боли.
Казио вытащил Акредо, но почувствовал, как что-то сомкнулось на его горле и ему стало трудно дышать. Он поднял руку, но его тут же схватили с двух сторон. Перед глазами заплясали черные точки, и он выронил свое оружие.
Он попытался повернуться и обнаружил, что его крепко держат трое мрачных монахов Мамреса. Еще один сильно натянул веревочную петлю, накинутую ему на шею. Он даже не смог закричать, когда его потащили к подъемной решетке. Казио увидел, как к нему бежит капитан Эсли с обнаженным мечом, но в следующее мгновение бедняге отрубили голову.
А потом свет погас.
Когда Казио пришел в себя, сначала он сумел разглядеть лишь длинный светло-серый прямоугольник и тысячи лениво танцующих пылинок. Постепенно до него дошло, что прямоугольник, лежащий на каменном полу, это свет, который падает из окна, расположенного в четырех пареси у него над головой. Казио заморгал, и через некоторое время его глаза привыкли к темноте. Потом он попытался вспомнить. Они попали в засаду…
– О, похоже, он пришел в себя, – сказал кто-то на вителлианском, но крефо было произнесено, как крево, так говорят аристократы из з’Ирбины.