Казио пришлось довольно долго сжимать ее в объятиях, прежде чем Остра смогла заговорить.
Постепенно Казио удалось выяснить, что с ней произошло. На ее карету и охрану напали рыцари – их было гораздо больше, чем тех, с которыми разобрались Казио и з’Акатто. Они убили всю стражу Остры.
– У них было два командира, – сказала она. – Тот… кого вы нашли в карете, и молодой, с маленькой бородкой. Казалось, они знали, кто я такая, или… мне кажется, они приняли меня за Энни.
– Почему ты так подумала? – спросил Казио.
– Даже не знаю. Один из них что-то говорил. Казио, мне трудно вспоминать. Потом они поссорились, и более молодой что-то сказал про Фратекса Призмо, и тут… – Она содрогнулась и закрыла глаза.
– Что?
– Тот мужчина, которого ты нашел в карете, ударил молодого ножом в горло, а потом смеялся, глядя, как тот умирал. И остальные рыцари смеялись. Потом он сел со мной в карету, закрыл двери и связал мне руки за спиной. И он так на меня посмотрел, что я подумала: сейчас он меня изнасилует. Мне уже доводилось видеть глаза мужчин, у которых возникают такие мысли, но у этого на уме было нечто более ужасное.
– Что? Что ты хочешь сказать?
– Еще хуже. Он не просто хотел изнасиловать меня. Он задрал мое платье, а я даже не пыталась сопротивляться. Может быть, он не станет делать мне больно, надеялась я. Однако он пробормотал что-то вроде «кровь скажет», а потом начал меня резать, и когда я… – Она вновь начала плакать, а Казио ждал, поглаживая ее волосы.
– Мы можем поговорить об этом позже.
Она покачала головой:
– Потом я и вовсе не смогу ничего рассказать. Я знаю, что не смогу.
– Тогда постарайся успокоиться и продолжай.
– Я потеряла сознание, а когда пришла в себя, он по-прежнему продолжал меня резать. Кровь была повсюду. Мне стало так страшно, Казио. Мы столько всего перенесли, столько видели. Я больше не могла терпеть. Не могла.
– И что произошло дальше?
– Я хотела причинить ему боль, – сказала Остра. – Я хотела добраться до него и загрызть. Мне так сильно этого хотелось… и потом он закричал, снова полилась кровь, и я больше ничего не помню. А потом я увидела тебя.
– Все кончилось, – успокаивающе сказал он. – Порезы заживут, все будет хорошо.
– Мне так не кажется.
– Я знаю, – сказал Казио, хотя он понимал, что не может представить себе переживаний Остры.
– Теперь я знаю, что чувствовала Энни, – тихо проговорила Остра. – Мне бы следовало понять ее раньше.
– Когда ее чуть не изнасиловали?
– Нет.
То, как она произнесла это слово, заставило Казио вздрогнуть. Словно ребенок в колыбели посмотрел ему в глаза и сказал то, чего малыш знать не может.
Но как-то спокойно, почти небрежно, не привлекая к себе внимания.
Остра посмотрела на Казио и попыталась улыбнуться.
– А что ты здесь делал?
– Искал тебя, естественно.
– Почему?
– Я добрался до Данмрога, но там оказалось полно церковников, которые хотели содрать с меня шкуру. Однако я знал, что Энни послала тебя ко мне, и понял, что тебе грозит опасность, поэтому мы с з’Акатто спрятались возле дороги, чтобы останавливать каждую проезжающую мимо карету, пока не найдем твою.
– И сколько карет вы остановили?
– Только одну. Сейчас люди опасаются путешествовать.
– Я ужасно рада, – сказала Остра. – Я так боялась, что больше тебя не увижу. Я уже в этом не сомневалась. Но мне бы следовало знать. Ты всегда умудрялся меня спасать, даже если ты спасал Энни.
– На сей раз я спасал именно тебя, – сказал Казио.
Некоторое время карета продолжала катиться дальше, а они молчали.
– Почему она так поступила, Казио? – наконец спросила Остра. – Почему отослала тебя?
– Не знаю. Она попросила меня кое-что сделать, а я не захотел – и ей это не понравилось.
Остра попыталась рассмеяться.
– Все говорят, что она изменилась. Как странно.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, раньше она была легкомысленной, а теперь у нее появилось множество обязательств. Энни никогда не думала, что станет королевой, но это произошло.
– Да, похоже, она изменилась.
– И даже очень. Ты должен меня понять, я ее люблю больше всего на свете. И я очень хорошо ее знаю. Она всегда была невероятно эгоистичной, настолько эгоистичной, что даже сама этого не подозревала. Ты понимаешь, что я имею в виду?
– Думаю, да, – ответил Казио.
– Она всегда настаивала на своем – какой бы ни была цена, которую приходилось платить. Ты знаешь, что она хотела сбежать по дороге в монастырь? И она бы сбежала, если бы я ее не остановила. Ей и в голову не пришло подумать обо мне – что стало бы со мной, когда оказалось бы, что она исчезла.
Нет, она не хотела причинять мне боль, просто она не подумала о том, какие последствия могут иметь для окружающих людей ее поступки. Молодого конюха в Эслене высекли и выгнали за то, что он позволил ей взять лошадь, когда мать запретила ей верховые прогулки. Я могла бы продолжать, но главное состоит в том, что для Энни все вокруг лишь тени – одни чуть более реальные, чем другие, – и не более того.
– Однако за то время, что я ее знаю, Энни изменилась, – заметил Казио.
– Да, – согласилась Остра. – Теперь она другая. И стала королевой.
– Чего сама Энни, как ты сказала, совсем не хотела.
– Все так. Потому что она никогда не думала о том, чтобы стать королевой. Когда мы были совсем маленькими, такой возможности не существовало. Ее отец обратился в Комвен с требованием признать своих дочерей в качестве наследниц престола только после того, как начались неприятности, но даже и после этого оставались Фастия и Элсени. – Остра слегка отстранилась от Казио и внимательно посмотрела на него. – Однако теперь она уговорила себя, что вынуждена играть эту роль, и все изменилось. Вот что я тебе скажу, Казио: ей нравится быть королевой. Она всегда может получать все, что пожелает, даже если ее желание выглядит дурацким в глазах тех, кто ее окружает. Она флиртует с рыцарями, давая им бессмысленные поручения – а ведь нам грозит большая война!
Остру охватил гнев, и она заговорила громче:
– Ты прав. Когда мы спасались бегством, она начала кое-что понимать, научилась иногда думать не только о себе, но и о нас. Энни увидела, что глаза святых обращены не только на нее. Однако теперь все вновь по-другому, не так ли?
– Она тебя любит, Остра.
– Да, и тебя. Ты и я реальнее для нее, чем все остальные. Однако для Энни важно то, что мы способны сделать ради нее, какие чувства мы у нее вызываем. Когда мы ей возражаем, когда не хотим делать то, чего желает она, Энни не может этого понять. Наши слова кажутся ей бессмысленными, и вместо того, чтобы предположить, что у нас могут быть свои собственные желания и причины, она полагает, что мы нападаем на нее. Ты понимаешь? Вот как она видит мир: все, что мы делаем, связано только с ней.
– Не все так плохо, – возразил Казио.
– Ты сам только что сказал – она отослала тебя прочь, поскольку ты отказался сделать то, что она хотела.
– Ну, она сформулировала это иначе. Энни сказала, что ей необходим в Данмроге человек, которому она может доверять.
– А что она просила тебя сделать?
– Ну, я должен был пройти путь Мамреса.
Покрасневшие от слез глаза Остры широко раскрылись.
– О, святые, Казио. – Она откинулась на спинку сиденья кареты. – Ну, как же ты не видишь? – Остра вздохнула. – Она ведь должна тебя прекрасно знать. Как она могла подумать, что ты согласишься отказаться от своего искусства дессратора и стать одним из этих… существ?
Казио заморгал и вдруг понял, что сам готов заплакать.
– Тед амао, – сказал он, полностью отдавшись во власть переполнявших его чувств. – Эдило тед амао. Я тебя люблю.
– Экко, – ответила Остра тихо, но твердо. – И я тебя люблю.
Он взял ее за руку.
– Энни по-своему нас любит, – продолжала Остра. – Мне кажется, она отослала нас из-за того, что мы ее знаем. Мы напоминаем ей, что она могла бы стать лучше.
Неожиданно Казио почувствовал, что карета стала двигаться быстрее, а сидевший на месте возницы з’Акатто что-то закричал.
– Подожди, – сказал Казио и поцеловал Остру в лоб.
Он встал, открыл маленькую дверцу в потолке и выглянул наружу.
– У нас появилась компания, – закричал з’Акатто.
Казио оглянулся и увидел шестерку скачущих рыцарей, одетых в цвета лорда Гравио.
Выругавшись, он вытащил Акредо, но до тех пор, пока всадники не поравнялись с каретой, Казио ничего не мог предпринять. Впрочем, ждать предстояло недолго. Теперь им не удастся обмануть врагов – они будут сражаться вдвоем против шестерых.
Что ж, все не так уж и плохо. Он справился и с большим количеством врагов во дворце в Эслене. Конечно, на них не было тяжелых доспехов. Но соотношение сил было еще хуже.
Если он сумеет войти в нужное состояние – чиадо сиво, – шансы будут на их стороне.
Поэтому Казио постарался избавиться от всех посторонних мыслей, не думать о предстоящей схватке, а полностью сосредоточиться на гармонии рук, ног, тела, острия, лезвия и эфеса.
Через мгновение они оказались в лесу, и Казио начал тихонько напевать, так будет даже лучше: здесь врагам сложнее использовать лошадей, а доспехи помешают им быстро двигаться. Он уже собрался спрыгнуть на землю и приготовиться к бою, когда услышал, как з’Акатто проклинает святого, одно имя которого было само по себе проклятием.
Казио обернулся и увидел, что из леса появилась пехота, ловушка захлопнулась.
Чиадо сиво. Единение с клинком.
Казио прыгнул с кареты к первому всаднику, вытянув перед собой Акредо, точно копье.
Глава 6Бринна
Нейл опустился на колени перед женщиной в маске.
– Ваше высочество, – сказал он, стараясь сохранять спокойствие.
– Рада вас встретить, сэр Нейл, – сказала она, делая ударение на слове «встретить» – Нейлу показалось, что он понял ее намек.
Нейл услышал негромкое восклицание, обернулся и увидел, что в помещение ввели Элис. Ее глаза были полны удивления.