Это слишком много, слишком…
– Где Артвейр?
– В зале.
– Подай мне одеться.
Из коридора доносился шум. Когда Энни вышла, чтобы встретиться с Артвейром, она увидела, что в зале собрались ее гвардейцы и сефри.
– Что все это значит? – спросила она.
– Обычная предосторожность, ваше величество, – ответил Артвейр. – Возможно, крепость падет. Мы хотим вывести вас отсюда.
Она кивнула. «Пусть Артвейр берет все на себя. Возьми Резвую и скачи прочь, не оглядываясь, найди Казио; возможно, он еще жив…»
Энни чувствовала, что теряет остатки уверенности. Нет, она так не хочет. Энни подумала об Остре, об ужасных пытках, которые ей пришлось вынести, о тех, кто мог так поступить с ее подругой, и к горлу подступила тошнота. Мертва ли Остра? Весьма возможно. А теперь смерть придет и к ней.
Но куда она поедет? Где будет в безопасности?
– Нет, – возразила Энни. – Подожди.
– У нас нет времени, ваше величество. Они уже на подступах.
– Я сказала, подожди.
– Ваше величество, – напряженно повторил он.
Она отчаянным усилием подавила надвигающийся ужас.
– Отведи меня туда, откуда я смогу видеть, что происходит, и объясни все по дороге.
– Ваше величество…
Она взглянула на Артвейра, и он прикусил язык.
Они направились к уже хорошо знакомой башне.
Солнце еще оставалось далекой полусферой на востоке, и землю покрывал тяжелый туман. Воздух наполняли свежие ароматы осени, которые принесли ностальгические воспоминания детства.
Крепость была окружена, за исключением пятачка возле южных ворот, ощетинившегося копьями. Остров в штормящем море.
– Именно там я и должна попытаться сбежать? – спросила Энни.
– Лучшего шанса не предвидится, – ответил Артвейр.
– Значит, замок падет.
– Нам нужно продержаться два дня – до подхода подкреплений.
– Два дня. А мы сумеем?
– Вряд ли.
Энни показалось, что в голосе Артвейра появились нотки неодобрения.
«Я пыталась найти своих друзей», – хотелось возразить Энни. Однако она прекрасно понимала, каким был бы ответ Артвейра, если бы он набрался мужества произнести его вслух.
– Ты же знаешь, я не способна предвидеть все, – сказала ему Энни. – Мне нужно следить за очень многими вещами.
Однако сейчас она своими глазами видела результаты своего двухдневного отсутствия. Энни понимала – если Ханза победит, ей не видать трона седоса. Она не сможет все исправить, освободить Кротению от захватчиков, навсегда уничтожить ханзейскую угрозу.
Гордость привела ее к поражению.
«Нет!»
– Отойдите от меня, – сказала она. – Пусть все спустятся вниз, а со мной останется только Неренай.
Когда рядом с ней осталась только сефри, Энни закрыла глаза.
– Вы сможете, ваше величество, – сказала Неренай.
– Если меня постигнет неудача, мы все умрем.
– Вам нельзя так думать, ваше величество. Страх и тревога лишь помешают вам. Вы должны сохранять уверенность. Необходимо быть твердой ради самой силы, а не для достижения результата.
– Я попытаюсь, – ответила Энни, ей пришлось сглотнуть, в горле у нее совсем пересохло.
Она вдруг почувствовала себя маленькой девочкой. Почему это бремя легло на ее плечи? Почему святые выбрали ее, ведь она хотела лишь кататься на лошади, пить вино, сплетничать с Острой, может быть, влюбляться? Почему она всего этого лишена?
«Я скучаю по тебе, Остра. Мне так жаль».
И на Энни накатила волна столь необходимого ей гнева, и она шагнула в другой мир.
Арилак.
Сначала ответа не последовало, но потом над зеленью поднялась серая тень, подобная дыму, и неохотно возник бледный образ женщины.
– Мне нужна твоя помощь, – сказала Энни.
– Я почти поглощена, – еле слышно ответила арилак. – Едва ли я смогу помочь.
– Что тебя поглощает?
– Ты, – ответила арилак. – Хотя сама не замечаешь этого.
– Кто ты? – спросила Энни.
– Ты уже задавала этот вопрос.
– Да, но ты не дала ответа. Кто ты?
– Кем была. Кем буду. Я никогда не была живым человеком. Я родилась здесь. Создана здесь.
– Кто тебя создал?
По губам арилак промелькнула бледная улыбка.
– Ты.
И тут Энни все поняла, куски головоломки встали на свои места, теперь она была готова.
– Прощай, – сказала Энни.
И арилак исчезла, а в руках Энни запульсировала сила, и она поняла, что эта сила теперь останется с ней.
Она шагнула в сторону, так что иной мир замерцал вокруг нее, но также и Новые Земли, Андемер, замок и войско Ханзы.
Энни оглядела тысячи воинов вражеского войска, собравшихся, чтобы ее уничтожить, врагов, лишивших ее той жизни, к которой она стремилась, и превративших ее в это; она ощутила холодную ненависть, какой никогда не испытывала прежде.
Энни это понравилось, а сила, поселившаяся в ней, уже множество раз питалась ее ненавистью. Она знала, что нужно делать.
Когда через несколько колоколов Артвейр пришел к Энни, он все еще был бледен.
– Надеюсь, тебя больше не будет тошнить? – спросила она.
– Нет, ваше величество, – ответил он. – Мой желудок пуст.
– Ты меня удивил, ведь тебе многое довелось повидать.
Он закрыл глаза и кивнул. Энни увидела, как несколько раз дрогнул его кадык.
– Кое-кому удалось уцелеть, – сказал он. – Что ваше величество желает с ними сделать?
Она немного подумала.
– Сколько их осталось?
– Около тысячи.
– Так много, – заметила она.
– Сегодня утром их было пятьдесят тысяч, ваше величество.
– Ну, так убейте их. Я хочу, чтобы Ханза поняла – если они будут продолжать нападать на нас, им не будет пощады.
– Могу ли я напомнить вам, что ваша мать находится в заложниках у Маркомира?
– Да, и Маркомир приказал ее казнить. Как еще я могу показать, какую цену он заплатит за войну с нами? Как еще я могу ее спасти?
– Могу ли я дать вам совет, ваше величество?
– Конечно.
– Проявите милосердие. Пусть они вернутся в Ханзу и расскажут о том, что видели здесь. Какая армия решится на нас напасть, если они узнают, что их здесь ждет?
По тону Артвейра Энни все сразу поняла.
– Тебе их жалко, – с укором сказала она.
– Святые, да, – не стал возражать Артвейр.
– Они бы нас перебили, – заметила Энни.
– Несомненно, – ответил Артвейр, лицо которого превратилось в маску.
– Я не хочу быть жестокой, – подумав, сказала Энни. Ей показалось, что сейчас нужно произнести именно эти слова. – Так ты уверен, что будет правильно их отпустить? Или в тебе говорят чувства?
– Ваше величество, я плохо понимаю, что произошло сегодня утром. Однако оставшиеся в живых ханзейцы говорят, что было солнечное затмение, с неба пролилась кровь и посыпались змеи. Они видели, как внутренности их товарищей вылезали из животов, извиваясь, как угри на сковородке. Мне кажется, что рассказ, повторенный тысячью уст, принесет нам больше пользы, чем тысяча смертей.
– Хорошо, – вздохнула Энни. – Позаботься об этом. Теперь, когда мы закончили здесь, я хочу вернуть Копенвис.
– Теперь это будет нетрудно, – сказал Артвейр. – Вы будете нас сопровождать, ваше величество?
– Нет, – ответила она. – Полагаю, ты справишься силами армии, Артвейр. А мне следует на некоторое время вернуться в Эслен. Но можешь не сомневаться, когда придет время вторгнуться в Ханзу, я буду с вами.
– Вторгнуться в Ханзу, ваше величество?
– Я не вижу причин позволять им когда-нибудь повторить нападение на Кротению. А ты?
– Я? Конечно, ваше величество.
– Вот и хорошо. Пришли моих телохранителей, я выступаю в Эслен через два колокола. И передай Кейп-Шавелю, что я хочу, чтобы он присоединился ко мне, когда армия форсирует Свежесть.
– На юге все еще находится армия церкви, – напомнил Артвейр.
– Они уже отступили, – сказала Энни. – Я не совсем понимаю почему. Однако я отправлю к ней несколько пленных ханзейцев. Пусть они передадут церкви, что, если они еще раз пересекут нашу границу, с ними будет то же самое, что с войском Ханзы.
Артвейр кивнул, поклонился и вышел.
Энни возвращалась в Эслен, ее встречали толпы людей, но в начале пути, когда ее отряд преодолевал первые лиги, она уловила разлитый в воздухе страх, смешанный с ликованием, словно люди боялись, что она может их уничтожить, если они будут встречать ее недостаточно восторженно. Но чем дальше Энни отъезжала от спаленных полей Поэлсилда, тем искренней становилась радость людей. А к тому времени, когда она оказалась в Эслене, в ней видели уже настоящую спасительницу королевства. Многие выкрикивали «святая королева Энни», другие «Виргенья Вторая».
Она приняла ванну и отдохнула, а на следующее утро позавтракала на террасе вместе с Джоном. Он рассказал ей о последних новостях и дал подписать стопку бумаг. Потом он смущенно посмотрел на Энни.
– В чем дело, Джон? – спросила она.
– Вам пришло множество писем, ваше величество, некоторые важные. Большинство не слишком. Но одно из них требует немедленного внимания.
– В самом деле? И от кого же оно?
От нашего бывшего прайфека, Марше Хесперо.
Энни замерла, не донеся булочку до рта.
– Ты шутишь?
– Боюсь, что нет.
– Тогда покажи мне письмо.
Он протянул ей письмо, запечатанное печатью прайфека Кротении.
– Похоже, он забрал печать с собой, – сказала Энни, развернув письмо. Оно было написано красивым гладким почерком.
Ее величеству Энни I, королеве Кротении.
Надеюсь, мое письмо найдет вас в добром здравии и в мире со святыми.
Время не ждет, поэтому я должен быть предельно откровенен. Я знаю, что мне предъявили ряд обвинений и был издан эдикт о моем аресте. Сейчас я не стану опровергать обвинения, хотя готов это сделать позднее. Я хочу сообщить вам, что обладаю информацией, в которой вы нуждаетесь. Она связана с растущей в вас силой и прежде всего с появлением некоего трона, о котором, возможно, вы уже слышали.
Кроме того, я верю, что важно восстановить мир между церковью и Крот