Здесь он довольно быстро сойдет с ума.
Он лег на спину, чтобы не касаться стен, и попытался представить себе, что находится на палубе корабля, а над головой нависли тучи.
Нейл не знал, сколько прошло времени, когда услышал шаги. Он сосредоточился на них, стараясь не давать волю надежде. На что он мог надеяться? На Элис, которая последует за стражами, убьет их и освободит его?
Потом он услышал женский голос, и смехотворная надежда пустила корни.
Конечно, это была не Элис, а крупная седовласая женщина, в странном черном одеянии. Вместе с ней появились четыре других женщины в таких же одеяниях и грузный мужчина, от которого пахло, как от пола камеры.
— Я Валзамерка Гаутсдаутор, королевский следователь, — заявила женщина. — Ты не станешь сопротивляться. Ты будешь отвечать на мои вопросы. Если ты хочешь получить хоть какие-то ответы, если хочешь дожить до завтра, то будешь слушать каждое мое слово так, словно я твоя мать, давшая тебе жизнь. Ты ведь понимаешь, что я могу ее с легкостью забрать.
— Я в вашей власти, — сказал Нейл. — Только скажите, как моя королева.
— Твоя королева похищена, — ответила женщина. — Сейчас мы ее разыскиваем.
— Похищена?
— Да, принцем Беримундом, как ни трудно в это поверить.
— Они собирались отправиться на охоту…
— Верно. А вместо этого он ее похитил. У тебя есть какие-то предположения о его мотивах?
— Нет. Я ничего не понимаю.
— Я тоже, — Она немного помолчала. — Тебе следует знать, что мы захватили вашу шпионку, которая прошла подготовку в монастыре.
На это Нейл ничего не ответил.
— Очень хорошо, — сказала Валзамерка. — Ты пойдешь с нами. И веди себя прилично.
Следователь провела его мимо таких же камер, они поднялись по лестнице и вышли в узкий коридор. Далее они шли еще по каким-то ступенькам и оказались на довольно длинной винтовой лестнице. Нейл решил, что его привели в одну из башен замка.
Наконец, они вошли в комнату, освещенную мягким светом свечей. Он заморгал, и на мгновение ему показалось, что время обратилось вспять на несколько месяцев, и он на палубе корабля. В комнате было тепло, стены обиты деревом, и его глаза начали постепенно привыкать к тусклому золотому освещению.
В комнате стояла женщина, одетая в черное платье. Ее лицо скрывала маска из слоновой кости, оставляющая открытым рот. Ее руки были белыми, как алебастр; прекрасные белые волосы доходили до шеи.
Он знал эту женщину.
— Сэр Нейл, — сказала она знакомым гортанным голосом.
— Преклоните колено, сэр Нейл, — приказала следовательница. — Преклоните колено перед ее высочеством, принцессой Бринной Макромирсдотер Фрам Рейксбург.
ГЛАВА 2АНГЕЛ
Роммер Энсгрифт отошел от Мери, которая продолжала спокойно смотреть на него.
— Давайте выйдем, — пробормотал тощий, как скелет, целитель, обращаясь к Леофу.
Тот послушно последовал за ним. Оказавшись на крыльце, Энсгрифт вытер лоб платком.
— Я слышал такие истории, — заговорил он дрожащим голосом. — Но никогда не думал, что они могут быть правдой.
Леоф не нашелся, что ответить, и ждал, пока целитель возьмет себя в руки.
— Она полужива, — наконец, сказал Энсгрифт.
— Полужива, — повторил Леоф бессмысленное слово.
— Да. Ее сердце бьется, но очень медленно. Кровь едва течет по венам. Она не должна была бы ходить и говорить, но она это делает, и я могу лишь предположить, что силы ей дает что-то другое, а вовсе не дыхание и кровообращение.
— Что-то другое?
— Я не знаю. Я вправляю кости и даю травы от больного желудка; я не лечу такие вещи. Демон? Призрак? Это дело для сакритора, а не для меня.
Леоф вздрогнул. В течение многих лет он не испытывал никакого желания общаться с официальной Церковью. А с тех пор, как его пытал прайфек, подобные мысли и вовсе не могли прийти ему в голову. Но даже если бы он обратился к священникам, они бы попросту сожгли девочку — ничего другого от них ждать не приходилось. Не говоря уже о том, что найти сакритора в Кротении после эдикта королевы, изгнавшего всех священнослужителе было совсем непросто.
— А что бы вы посоветовали? — спросил он.
Пожилой целитель покачал головой.
— Все это совершенно неестественно. Думаю, ничего хорошего ждать не приходится.
— Ну, что ж, спасибо, что потратили свое время, — сказал Леоф.
Целитель облегчено вздохнул и поспешно удалился, а Леоф вернулся в дом. Мери сидела все в той же позе.
— Извините, что я напугала вас, — тихо сказала девочка.
— Ты знаешь, что с тобой случилось, Мери? — спросил Леоф.
Она кивнула.
— Я была возле колодца. Думала, что снова увижу маму, но она так и не появилась. Вместо нее там был ангел.
— Ангел.
Это было древнее слово, почти не употреблявшееся за пределами Виргеньи. Нечто вроде смотрителя мертвецов, слуги святого Дана или Андера.
— Мери, как он выглядел?
— Я ничего не видела. Я ощутила его рядом с собой, и он со мной говорил. Он сказал, что я на правильном пути, и что если я окажусь там, где поют, то смогу слышать лучше и даже петь вместе с ними. И еще, что тогда я смогу помочь тебе.
— Помочь мне?
— Писать музыку. Исправить закон смерти.
— А потом?
— Сначала, когда я сделала первый вдох, было больно, но по том стало лучше. И я заснула, а проснулась уже в своей комнате.
Она говорила совершенно спокойно, и это было самым страшным, именно это было труднее всего принять.
Значит, она стала такой, как Роберт? Но королева сказала, что сердце принца не бьется, и что после удара кинжала тело Роберта не кровоточит. Так сколько же разных видов живых мертвецов существует?
Однако целитель сказал, что Мери не умерла. Она просто не совсем живая — что бы это ни значило.
Он был композитором. И хотел только одного — писать музыку, слушать ее и вести достойную жизнь. В Эслене Леофа наняли придворным музыкантом, и это стало замечательным событием, удивительной удачей, которая случается раз в жизни. Однако он столкнулся с ужасом и смертью, а теперь еще и это. Почему святые заставляют его проходить через такие испытания?
Но когда Ареана накрыла его руку своей ладонью, Леоф вспомнил, что если бы он не появился в Эслене, то не встретил бы свою любовь. И он написал не только ту, самую ужасную музыку в своей жизни, но и другую, самую возвышенную.
И он подружился с Мери, а потом полюбил девочку. Да, исправить закон смерти — это очень важная цель, настолько грандиозная, что ему не по силам до конца ее постигнуть. Ангел… был ли он настоящим, или здесь опять проявилась гениальность Мери — он не знал. Святые поставили перед ними еще одну задачу, более реальную. Они показали ему путь спасения Мери, во всяком случае, указали первые шаги на этом пути.
— Мери, — сказал Леоф. — Пойдем к твоему клавесину. Мы с тобой будем играть.
И впервые за долгое время Мери ему улыбнулась.
ГЛАВА 3ПОКЛОННИК
Энни стояла на зубчатой стене и смотрела через Большой Канал на костры во вражеском лагере. Казалось, они уходили до самого горизонта, за которым поднималось кровавое зеркало чистого звездного неба.
Ветер нес ароматы осени. Неожиданно долгое лето за какую-то девятидневку уступило место следующему времени года, а теперь уже и зима была не за горами.
Зима, способная заморозить залитый поэлен, что позволит вражеским армиям перейти в решающее наступление. Неужели Адская руна смогла предвидеть ранние заморозки? Быть может, ханзейцы именно этого и ждут?
За девятидневку ее рана окончательно исцелилась и Энни чувствовала себя прекрасно. И в течение следующих десяти дней наблюдала, как растет вражеская армия. Артвейр утверждал, что она насчитывает пятьдесят тысяч солдат, и каждый день с севера подтягивались все новые части.
Ее собственные силы также увеличивались, к ее армии присоединялись пехота и рыцари, присланные из Средних Земель.
Энни огляделась по сторонам и убедилась, что рядом никого нет.
«Мне не следует испытывать никаких сомнений, — подумала она. — Они намерены убить моих людей и вторгнуться в мое королевство. А мне нужен боевой опыт».
И все же ей было немного не по себе. Одно дело, когда кто-то направляет на нее копье, и совсем другое…
«Нет, — подумала она. — Тут нет никакой разницы».
Поэтому она потянулась сквозь ночь, посылая вперед свои чувства, ощущая потоки объединяющихся в единое целое рек и жуткую красоту луны, сосредоточилась, глубоко вздохнула, стараясь удержать себя на месте, в то время как полюса мира пытались разорвать ее на части, а будущее сливалось в одно неподвижное мгновение.
Потом она закончила, и ее сердце дрогнуло в груди. Энни почувствовала, что покрылась потом, несмотря на холодный воздух.
— Вот так, — прошептала она. — Теперь вас осталось лишь сорок девять тысяч. Ты это предвидела, Адская руна?
Потом она вернулась в свои покои, и Эмили принесла ей вина.
Герцог Артвейр намазал масло и мягкий сыр на ломоть темного хлеба и откусил большой кусок. Энни щедро сдобрила взбитыми сливками сладкую лепешку и принялась за еду. В окно заглядывали косые лучи утреннего солнца, и впервые за долгое время она получала удовольствие от завтрака.
— Вы прекрасно сегодня выглядите, ваше величество, — заметил Артвейр. — Наверное, хорошо спали прошлой ночью.
— Да, я проспала всю ночь, — ответила Энни. — Уже и не помню, когда это было в последний раз.
— А кошмары?
— Их не было.
Он кивнул.
— Я рад это слышать.
— Спасибо за заботу, — сказала Энни.
Она положила в рот ягоды ежевики и удивилась ее терпкому сладкому вкусу. Неужели она так давно в последний раз ела ежевику?
— Прошлой ночью в лагере Ханзы что-то случилось, — заметил Артвейр.
Энни подумала, что Артвейр как-то слишком быстро все узнал.
— Не сомневаюсь, что произошло нечто серьезное, — сказала Энни.
— Да, с очень со многими людьми, — продолжал Артвейр. — Умерло около тысячи человек.