Следовательница нахмурилась.
— Это неразумно.
— Я так не думаю, следователь. Все выходы из дворца охраняются, а он не вооружен. Но, насколько мне известно, ни это, ни ваше присутствие его не остановят, если он захочет меня задушить. А вот данное им слово будет иметь для него огромное значение. Сэр Нейл, вы будете вести себя достойно, если останетесь со мной наедине? Вы обещаете не нападать на меня и не пытаться сбежать?
— Я обещаю, что не причиню вам ни малейшего вреда, ваше величество, и что не стану пытаться сбежать, пока мы беседуем. Но мое обещание будет действовать только до тех пор, пока мы в этой комнате.
— Меня это вполне устраивает, следователь.
— Леди, это не совсем уместно.
— В своем доме я сама решаю, что уместно, а что нет, — вкрадчиво сказала Бринна. — А если услышу какие-то сплетни, то мне будет известен их источник.
— Я служу вашему отцу, а не вам, — заявила Валзамерка.
— Но до тех пор, пока мой отец не даст иного приказа, ты будешь подчиняться мне.
— Почему вы хотите остаться с ним наедине?
— Потому что я уверена, что вы можете пытать сэра Нейла в течение тысячи дней, но ничего не узнаете. Однако откровенный разговор наедине может помочь получить… озарение.
Рот следовательницы приоткрылся, и по ее лицу промелькнула тень страха.
— Хорошо, ваше высочество, — сказала она. — Но я все равно не понимаю.
— Вот и хорошо.
Когда она вышла, и дверь за ней закрылась, Бринна улыбнулась.
— Валзамерка думает, что я намерена вырвать вашу душу.
— А вы намерены?
Бринна указала на стул.
— Присядьте, сэр Нейл.
Он повиновался, и она несколько мгновений смотрела на него такими пронзительно темно-синими глазами, что при любом другом свете, кроме солнечного, они казались черными.
— Вы также явились сюда, чтобы меня убить, сэр Нейл?
— Клянусь святыми, которыми клянется мой народ, что у меня нет таких намерений, принцесса Бринна.
Губы Бринны дрогнули, и она налила вина в два кубка.
— Вино не отравлено, — сказала она. — Вы выпьете со мной?
— Да.
Она протянула ему кубок. Нейл взял его немеющими руками.
— Вы дочь Маркомира, — наконец, сказал Нейл.
— Да, — ответила она.
Она подняла руку и сняла маску, и Нейл увидел волевое лицо, которое так хорошо помнил. Лишь взгляд стал другим, каким-то рассеянным.
— Я не понимаю, — сказал он, не в силах отвести взгляда от ее темных глаз. — Когда я встретил вас…
— Хотите сыграть партию в файдчес? — перебила его Бринна.
— Файдчес?
— Да.
Она позвонила в колокольчик, и через мгновение девушка с волосами, заплетенными в косички, принесла доску и фигуры. Квадраты доски были бурые, как ржа, и желтоватые, как кость. Девушка быстро вышла через дверцу, которую Нейл не смог найти глазами, как только она закрылась.
— Это та же самая доска, которая была на корабле, — сказал Нейл.
— Да, конечно, — ответила Бринна, расставляя фигуры. — Мне она очень дорога. — Она подняла взгляд на Нейла. — Король или разбойники?
— Пожалуй, разбойники, — ответил Нейл.
Грустная улыбка Бринны стала шире, и она сделала первый ход. Теперь Нейл понял, что дело не только в ее взгляде. В ней появилась какая-то вальяжность, может быть, мечтательность. Нет, она не казалась глупой, скорее застенчивой и расчетливой одновременно.
— Я отвечу на все ваши вопросы, сэр Нейл, — сказала она. — Мне больше нечего скрывать.
Нейл механически сделал свой ход, ему никак не удавалось сосредоточиться на игре.
Она укоризненно покачала головой.
— Вы умеете играть лучше, — заметила Бринна.
— Меня отвлекают другие мысли.
— Как и меня. Я не знала, что буду волноваться во время нашей встречи. Я часто о ней думала, как это ни глупо, — Она передвинула короля на несколько клеток.
Он вспомнил об их поцелуе, который случился несколько месяцев назад. Он был нежным, неумелым, робким — и одновременно пугающе искренним. И сейчас казался более реальным, чем все остальные его воспоминания.
— Нет, — сказал он, передвигая другого разбойника. — Это совсем не глупо.
— Теперь вы знаете, из какой башни я пыталась спастись, и почему не могла вам тогда все рассказать.
— Да, — ответил Нейл, наблюдая, как она снимает с доски его двуглавого огра. — И нет. Почему вы бежали от своего отца?
Она не сводила взгляда с доски.
— Я убегала не только от отца, — ответила она. — Речь шла обо всем, что меня окружает. Посмотрите вокруг, сэр Нейл. В этой башне пять этажей. Я занимаю верхние три. Мне доставляют все, в чем я нуждаюсь. Меня окружают заботливые слуги. Прежде у меня были друзья, но после моего бегства многие из них стали для меня недоступны.
— Я сожалею, — сказал Нейл. — В этом виноват я. Но я все еще не понимаю причин. — Он переместил вперед своего ящера.
— Я родилась в этой башне, сэр Нейл. И всю свою жизнь прожила здесь. Исключение составляют лишь те несколько месяцев свободы, во время которых мы с вами встретились. И я умру в этой башне с единственным окном.
— А как же остальная часть замка? Город? Окрестности?
— Мне запрещено покидать башню, — сказала она.
— Значит, вы узница.
— Наверное, да, — сказала она, перемещая своего гвардейца, чтобы парировать слабые угрозы Нейла.
— И вновь я спрашиваю, почему?
Она нахмурилась.
— Я наблюдала за вами, сэр Нейл.
Ему вдруг показалось, что небо становится тяжелым и хрупким, огромный стеклянный купол давит на башню, еще немного, и она не выдержит страшного напора.
— Во время битвы за ваэрд мне показалось… — начал он.
— Да, я наблюдала. Я видела, как вы упали. И сделала все, что смогла, — закончила его мысль Бринна.
И тогда он понял.
— Вы Адская руна, — сказал Нейл.
— Как смешно вы это сказали, — ответила Бринна.
— Подождите, — пробормотал Нейл, закрывая глаза и пытаясь свести концы с концами.
Он думал о том, что Энни настояла, чтобы он сопровождал Мюриель. Как Элис постоянно задавала вопросы о ханзейских прорицателях.
Бринна их враг. Сердце боевого зверя Ханзы.
— Не смотрите на меня так, — тихо сказала Бринна.
— Как долго вы этим занимались? — спросил он.
— Не надо, пожалуйста, — взмолилась она.
— Как долго?
— Они сразу узнали, когда я родилась. В два года меня начали пичкать наркотиками, но только после того, как мне исполнилось девять лет, я начала приносить пользу. Ваш ход, сэр Нейл.
Он продолжал свою безрассудную атаку, которую она быстро отразила.
— А сколько лет вам сейчас? — спросил он.
Она помолчала.
— Какой неприятный вопрос, — наконец, ответила Бринна. Затем, понизив голос, продолжала: — Я не имею отношения к смерти вашего отца, сэр Нейл. Я прожила двадцать три зимы, но неужели вы думаете, что я помогала шайке из Вейханда?
— Тем не менее, вы знаете…
— Я вижу это сейчас, — сказала Бринна. — Смерть вашего отца. Ваше первое серьезное ранение. Как я уже говорила, я наблюдала за вашим прошлым и настоящим.
— И за эти годы вы стали причиной смерти многих моих друзей, — сказал Нейл. — Флот Джейр…
— Да, за это несу ответственность я, — ответила она. — Теперь вы видите? Я не стану вам лгать.
— Там я потерял дядю.
— А скольких убили вы, сэр Нейл, скольких детей вы лишили отцов? Это война. Вы не можете быть таким суровым и предубежденным.
— Это очень трудно, Бринна, — пробормотал Нейл.
— Мне тоже.
— А теперь вы ведете войну против моей королевы и моей страны.
— Да. Таков мой долг. Мы ведь с вами обсуждали долг, не так ли? И, насколько я помню, вы тогда меня поддержали.
— Я не знал, в чем состоит ваш долг.
— В самом деле? А если бы знали, то дали бы мне иной совет? Неужели мой долг перестает быть долгом, если он входит в противоречие с вашим?
Он посмотрел на доску — его позиция была безнадежно проигранной — и попытался найти достойный ответ. Ничего не получалось.
— Или вы пожертвовали бы собой и убили бы меня? — тихо спросила она.
— Нет, — едва слышно ответил он. — Только не это.
— Значит, вы все еще считаете себя моим должником.
— И даже много больше того, — ответил Нейл. — Теперь я и вовсе оказался в невозможном положении.
— Мне удалось бежать, — продолжала Бринна. — Вы об этом знали? Даже после задержки, которая потребовалась, чтобы доставить вас в Палдх, мы проплыли через пролив Русими. Мой отец никогда бы меня не нашел.
— А что произошло потом?
Она вздохнула.
— Вы.
— Что вы хотите сказать?
— Сэр Нейл, вы были почти мертвы, вы стали жертвой ужасного предательства, но вы продолжали исполнять свой долг по отношению к тем, кто вас предал. И эта мысль не давала мне покоя. Вот почему я вернулась. Из-за вас и из-за видения.
— Видения?
— Я расскажу вам о нем позднее. Хотите знать, почему я сбежала в первый раз?
— Конечно.
— Вы проиграете через два хода, — сказала Бринна.
— Я знаю. Так почему вы сбежали?
— В этой жизни у меня две роли, сэр Нейл, два обязательства, проникающие в самые сокровенные глубины моего существа. Обе не нравятся. Первое — я должна быть халиурунной своего отца. Мне являются видения, и я посылаю людей на смерть. Я принимаю наркотики, которые обостряют мое внутреннее зрение, но какие-то дни полностью исчезают из моей жизни. Бывает, я не помню, что со мной происходило в течение месяца. Я знаю слишком много и слишком мало. Но я делала то, о чем меня просили, мечтая о свободе, понимая, что мне ее не видать. Я цеплялась за понятие долга, гордилась, что помогаю защищать трон отца — и думала, что таково мое предназначение — и надеялась, что этого будет достаточно. Возможно, так бы и прошла моя жизнь, но потом отец попросил меня сделать нечто… неправильное. Я согласилась, и во мне что-то умерло. В дальнейшем выяснилось, что нарушилось очень и очень многое.
— О чем вы говорите?
— Я нарушила закон смерти.