— А с другой стороны, мне кажется, что ты только и делаешь, что спишь, — проговорила она.
Он сел, чувствуя, как его охватывает раздражение.
— Как ты…
И тут его укусила оса. Боль была совсем простой, самой обычной, и он с воплем вскочил на ноги, размахивая руками в воздухе, где роились насекомые.
Он все понял. Боль от укуса разбудила его чувства.
— Мери, — крикнул он и направился к девочке, сидевшей со своим аккордеоном.
— Мери, прекрати.
Но она продолжала играть, пока Леоф не потянулся к ней и не остановил ее руки. Они были холодными.
— Мери, это причиняет нам боль.
Она не подняла головы, продолжая разглядывать клавиши.
— А мне не больно, — сказала она.
— Я знаю, — ласково проговорил он.
Тогда она подняла голову, и в груди у него все сжалось.
Мери была хрупкой девочкой и выглядела младше своих восьми лет. Издалека могло показаться, что ей лет пять или шесть.
Но он стоял совсем близко. Когда она посмотрела на него, он заглянул в ее глаза. Они оставались голубыми, но какими-то непостижимым стразом казалось, будто в них поселилась тень, иногда возникало ощущение, будто она где-то далеко, а порой их наполняла такая боль, какой не должен знать ребенок ее возраста. Глядя на Мери вблизи, можно было подумать, что ей сто лет.
— Извини, — сказала она.
— Что ты пыталась тут сделать?
— Не знаю, — пожав плечами, ответила она.
Он опустился на колени и погладил ее по волосам.
— Роберт больше не найдет нас.
— Он забрал ее с собой, — едва слышно сказала Мери, — Он обманул тебя, заставил написать ее, а потом забрал.
— Все хорошо, —- попытался успокоить ее Леоф.
— Ничего не хорошо, — возразила Мери, — Не хорошо, Я слышу твою музыку, когда он играет ее.
— Что? — У Леофа зашевелились волосы на голове.
— Он плохо играет, — прошептала она. — Но он нашел того, кто будет играть за него. Я слышу.
Леоф посмотрел на Ареану. Она молчала, но по ее щекам катились слезы.
— Я думала, ты все исправишь, — сказала Мери. — А теперь вижу, что ты не можешь.
— Мери…
— Все хорошо, — перебила его она. — Я понимаю. Она сняла с колен аккордеон, взяла его за ремешок и встала. — Я пойду поиграю где-нибудь еще, — проговорила она. — Мери, пожалуйста, не уходи, — попросила ее Ареана. Но девочка повернулась и медленно побрела прочь.
Леоф посмотрел ей вслед и вздохнул.
— Она ждет, что я что-нибудь сделаю, — сказал он.
— Она слишком многого хочет, — заметила Ареана.
— Мы там были, но она играла, — покачав головой, проговорил он. — Я ее использовал…
— Чтобы спасти нам жизнь, — мягко напомнила ему жена.
— Я не уверен, что мне удалось спасти ее жизнь, — возразил он. — Я думал, ей станет лучше, но она от нас ускользает. И с каждым днем все больше.
— Да, — кивнув, сказала Ареана.
— Мне нужно пойти за ней.
— Она хочет побыть одна, — проговорила Ареана. — Мне кажется, тебе не нужно ей мешать. Она и раньше любила одиночество.
— Да.
— Оставайся здесь. Отдохни, Мне нужно сходить на рынок кое-что купить на обед. Может, удастся найти что-нибудь, чтобы порадовать Мери. Ленточку или конфету.
«Ленты и сласти не помогут», — подумал Леоф, но улыбнулся и поцеловал жену.
— Я очень везучий человек, — сказал он.
— Нам всем повезло, — поправила его Ареана. — Даже Мери. Мы есть друг у друга.
— А вот на этот счет у меня нет уверенности, — заявил Леоф.
— В каком смысле? — нахмурившись поинтересовалась Ареана.
— Вчера я получил письмо от лорда Эдвина Грехэма. Мать Мери была его сестрой.
— Они хотят ее забрать? Но ведь герцог сделал нас ее опекунами.
— Я не знаю, чего он хочет, — ответил Леоф. — Он отправил сюда жену, чтобы она нам сказала. Она скоро будет здесь.
Леди Терис Грехэм оказалась очень высокой, выше Леофа. У нее были колючие зеленые глаза и целая россыпь ржавого цвета веснушек, с которыми странно контрастировали темные почти черные волосы. Лицо волевое, вытянутое, как и тело. Она приехала в темно-зеленом с черной отделкой дорожном платье, явно стоившем немалых денег. Ее сопровождали две служанки и два стража, что тоже говорило о богатстве. Она оказалась моложе, чем он ожидал. Ареана усадила ее в их маленькой гостиной, которой до этого дня никогда не пользовались. Затем отправилась готовить чай, оставив леди с Леофом, и та окинула его внимательным взглядам.
— Вы тот самый человек, написавший симфонию? — спросила она, наконец. — Ту, что стала причиной беспорядков в Гластире?
— Да, — подтвердил Леоф. — Боюсь, что так.
— И другое произведение, которое так нравится народу? — То, как она произнесла слово «народ», означало, что она включает в эту категорию далеко не всех, и уж конечно, ни и коем случае не себя.
— Да, миледи.
— Да, — сухо повторила она.
Пришла Ареана и принесла чай, и они некоторое время пили его в неловком молчании.
— Насколько хорошо вы знали мою золовку? — неожиданно спросила леди Грехэм.
Леоф почувствовал, как напряглась Ареала, а сам он покраснел.
К его несказанному удивлению леди Грехэм рассмеялась.
— О, святые! Да, Амбрия в некоторых отношениях была невероятно великодушна, — заявила она.
Леоф кивнул, не зная, как отреагировать на ее слова, и вспомнив ту ночь и тепло кожи Амбрии…
А всего через несколько дней ее жалобный, мертвый взгляд.
— Впрочем, дело не в ней, — сказала леди Грехэм и пожала плечами. — Проблема в том, что теперь делать с Мери.
— Я думаю, она должна остаться с нами, — сказал Леоф.
— Лично я склонна с вами согласиться, — сказала леди, — Мне совсем не нужно, чтобы девчонка путалась у меня под ногами. С меня хватает и ее братца, впрочем, скоро мы его женим. С другой стороны, она внебрачная дочь Вильяма, и член нашей семьи, а у моего мужа имеются собственные представления о семейных обязанностях.
— Она здесь в полной безопасности, — проговорила Ареала. — И продолжает остаться наследницей.
— Да, — ответил Леоф.
— Вероятно, это возможно. Но разве герцог Артвейр не вызывался быть ее опекуном?
— Это так, — сказал Леоф.
— Не сомневаюсь, что у Артвейра имелись для этого собственные причины. А также он совсем не просто так подарил вам этот чудесный дом, который находится в одном из его самых прекрасных поместий.
— Герцог и мой муж друзья, — сказала Ареана, — Дом — его свадебный подарок.
— Не сомневаюсь, — Леди Грехэм вздохнула, — Кроме того, он хочет держать девочку как можно ближе к себе, — Она резко вскинула голову, — Кстати, а что с ней? До меня доходили весьма странные истории. Что-то насчет музыки, которая убивает.
Леоф поджал губы, История каким-то непостижимым образом стела известна, но он не знал, должен ли подтвердить ее.
— Говорят, что принц Роберт заставил вас написать, мелодию, которая убивает всякого, кто ее слышит, и что Мери ее сыграла, но не умерла, — пояснила она.
Когда он никак не отреагировал на ее слова, она вздохнула и взмахом руки подозвала служанку, которая протянула Леофу сложенный листок с восковой печатью.
Он взял документ и обнаружил, что печать принадлежит Apтвейру, Он сломал ее и прочитал следующее:
Дорогой друг, ты можешь совершении спокойно рассказать леди Торис Грехэм все, что касается Мери. Она имеет право знать правду, и я не сомневаюсь, что она не навредит девочке.
- А.
Леоф в замешательстве поднял голову.
— Извините, миледи, — сказал он.
— Ваша сдержанность делает вам честь. Но я прошу вас, продолжайте.
— Все так, как вы сказали, если не считать того, что Роберт не заказывал мне эту музыку. Он хотел, точнее, говорил, что хочет получить еще одно волшебное произведение, которое зачеркнет мою первую работу и снова сделает его популярным в народе. Думаю, он с самого начала знал, что я попытаюсь его убить.
— Понятно. Он обманом заставил вас написать его. Но ваше произведение его не убило, потому что он уж мертв.
— Что-то вроде того. Но оно убило всех остальных, кто находился в комнате.
— Кроме вас и вашей невесты — и Мери.
— Музыка — это движение, — пояснил Леоф, — Она представляет собой не один звук, а череду звуков, которая ведет к смерти. Убивает последний аккорд, но только если выслушать все произведение. Я научил Мери и Ареану контр-гармонии и они напевали ее, чтобы им ничто не угрожало. Впрочем, мы все равно чудом остались живы. А Мери… она играла на клавесине, ей пришлось хуже других.
— Да, наверное, — леди Грехэм откинулась на спинку стула, и сделала еще глоток чая, — Как вы думаете, что Роберт сделает с вашей музыкой?
— Что-нибудь очень плохое, — ответил Леоф.
— Я пытаюсь себе это представить. Оркестр волынщиков, марширующих по полю боя? Или трубачей? А защитники на стенах города падают замертво?
— Это возможно, — ответил Леоф, которому стало не по себе, — Произведение непросто переложить, но человек, достаточно опытный в аранжировке и композиции, с такой задачей справится.
— Кто-то, вроде вас?
— Да.
— Возможно, именно по этой причине вы здесь, где вас старательно защищают. Или Артвейр попросил вас написать еще одно такое же произведение?
— Он знает, что я не стану этого делать. Я скорее умру.
— Но Мери сможет его вспомнить?
— Нет.
— Она гениальный ребенок.
— Нет, — повторил он громко.
— Даже для того, чтобы спасти Кротению?
— Держитесь от нее подальше, — рявкнул Леоф.
Леди Грехэм кивнула и сделала еще глоток чая.
— А как насчет вашей контр-гармонии? Вы могли бы сочинить музыку, которая нейтрализовала бы то, что задумал Роберт?
— Не знаю, — ответил он.
— А вы пытались?
«Я не желаю снова попасть в ловушку.»
Ему отчаянно хотелось закричать.
«Я не желаю, чтобы меня снова использовали.»
— Вы впустили в мир нечто ужасное, Леовигилд Акензал, и вы за это в ответе.
— Кто вы? — неожиданно спросила Ареана. — Вы пришли сюда вовсе не за тем, чтобы поговорить о будущем Мери.