— Рада видеть тебя, ми делло, — сказала герцогиня. — Вокруг собирается тьма, но ты все еще остаешься светом в моих глазах.
— Герцогиня Элионор, я имею честь представить вам моего наставника, мастера фехтовальщика… — Он вдруг понял, что не знает настоящего имени своего старого друга. «З’Акатто» было семейным прозвищем и означало «проклятый».
— Акмемено д’Эриестиа дачи Вессериатии, — сказал з’Акатто. К вашим услугам, герцогиня.
Казио заморгал, стараясь скрыть свое удивление, Доучи Вессериатии — одна из самых богатых и могущественных семей Вителлио.
Элионор поцеловала в щеку и з’Акатто.
— С нами Остра, — сказал Казио. — Но она очень больна. Я надеюсь, ваши целители смогут ей помочь.
— Остра? Больна? Конечно, мы сделаем все, что в наших силах, — Она нахмурилась. — Но как случилось, что вас не было рядом с Энни, когда… — Она не закончила, и в ее глазах появились слезы.
— Она отослала нас в Данмрог, — ответил Казио, и вдруг обратил внимание на тон Элионор.
— Когда что? — хрипло спросил он.
Казио сидел на той самой скамейке, где он впервые поцеловал Остру. Он сделал большой глоток из бутылки с терпким красным вином, потом посмотрел на з’Акатто и передал ему вино.
Как ни странно, тот выпил только после некоторых колебаний.
— Что еще ты должен мне рассказать? — спросил Казио, пытаясь вызвать гнев, но у него ничего не получилось. — Ты действительно дуоко? Или меддиссо из з’Ирбины?
— Мой брат дуоко, — ответил з’Акатто. Во всяком случае, так было раньше. Я уже много лет ничего о нем не слышал.
— Почему? Почему ты жил в моем доме, словно слуга моего отца? Словно какой-то бродяга солдат, которого он притащил с собой с войны?
З’Акатто приложился к графину, помолчал, а потом сделал еще глоток.
— Я говорил тебе, что не видел лица человека, убившего твоего отца, — сказал он.
— Да.
— Я лгал.
Казио смотрел на старика, и ему показалось, что его жизнь простирается за ним, точно канат, на котором он безуспешно пытается балансировать. Неужели все, что он знал о своей прежней жизни, было ложью?
— Кто его убил? — резко спросил он.
З’Акатто прищурился и посмотрел на него.
— Мы стояли в маленьком городке под названием Фиерра, в горах Увадро. Там делают крепленое вино, которое называют уча-пира. Мы с твоим отцом много выпили. Там был мужчина; я даже не помню его имени. Оказалось, что предыдущей ночью я переспал с его подругой, и он вызвал меня на поединок. Однако я был слишком пьян. Я собрался драться, но мои колени подогнулись, и я упал. Когда я пришел в себя, твой отец уже был на улице вместе с ним. Я был без сознания очень недолго, поэтому все еще был пьян и зол. На самом деле, я всего лишь хотел драться на своей собственной дуэли, но, когда я с криком выбежал из таверны, Мамерико отвлекся, и тот тип проткнул ему селезенку, — Он посмотрел на Казио. — Я убил твоего отца, Казио. Моя пьяная глупость. Ты понимаешь?
Казио вскочил.
— И все это время…
— Я делал, что мог, — сказал з’Акатто. — Я занял его место и вырастил тебя.
— А тот человек, с которым он дрался?
— Я его убил, естественно.
— Ты мог бы мне рассказать. Ты мог бы мне многое рассказать.
— Да, мог бы. Я оказался трусом.
Сердце Казио сжалось, когда он посмотрел на человека, которого так плохо знал.
— А теперь стало еще хуже, — сказал Казио. — Теперь, когда все вокруг рушится.
— Что ты собираешься делать?
— Теперь, когда Энни мертва? Убить Хесперо. Найти способ вылечить Остру. Вернуться домой. Почему ты не рассказал? — закричал Казио.
— Я мог только попросить прощения, — проворчал з’Акатто.
— Но ты даже не пытался, — сказал Казио.
— Казио…
— Уходи, — сказал он, вдруг почувствовав, как на него наваливается усталость. — Оставь меня одного, кем бы ты ни был.
З’Акатто медленно поднялся на ноги и остался стоять, опустив руки вдоль тела. Потом он повернулся и вышел.
Казио продолжал пить.
Он проснулся на следующее утро на той же скамье, когда один из пажей Элионор тихонько похлопал по его плечу. Казио с трудом сел.
— Что? — пробормотал он.
— Миледи просила вас пройти в ее покои после третьего колокола.
— А сейчас какой?
— Второй, сэр.
— Ладно, я у нее буду, — ответил Казио.
Только после того, как он вернулся в свою комнату и как следует вымылся, Казио вспомнил о назначенной аудиенции.
Когда он вошел в покои герцогини и увидел, что она в постели, а Остра лежит рядом на соседней кровати, его тревога усилилась.
— Не нужно так смотреть, — сказала Элионор, и в ее глазах промелькнули знакомые искры. — Любой мужчина мечтает провести время с двумя женщинами.
— Герцогиня…
— Молчи и садись в ногах постели, — сказала она, приподнялась и села, опираясь на огромные подушки, Она была в халате из черно-золотой парчи.
Когда Казио осторожно присел на постель, вошли две служанки, которые принесли подносы с закусками. Один они поставили перед герцогиней, а другой рядом с Казио. Третья служанка, хрупкая девушка с большими глазами, принялась кормить Остру чем-то, напоминающим кашу.
— Грейна хорошо знает свое дело, — сказала герцогиня, кивая в сторону хрупкой девушки. Ее брат получил ранение в голову на рыцарском поединке, он не мог есть сам. Он прожил два года, и Грейна многому научилась. И у нее добрая душа.
— Спасибо за вашу доброту, герцогиня.
Элионор посмотрела на Остру.
— Эта девушка дорога мне не меньше, чем Энни, — сказала она. — Она была мне такой же племянницей, как Фастия и Элсени. — Герцогиня покачала головой. — Мне едва исполнилось тридцать лет, Казио. Надеюсь, когда тебе будет столько же, ты не потеряешь так много близких людей.
— Остра жива, — сказал он.
— Верно, — ответила герцогиня. — Поешь немного.
Он посмотрел на поднос и подумал, что не голоден, однако сливочные пончики, сосиски и свежая ежевика выглядели очень заманчиво.
— В отличие от брата Грейны, у Остры нет никаких ранении головы. Порезы на ногах не могли причинить ей серьезного вреда. Ты сказал, что это сделал церковник. Тебе известно, чего он добивался?
— Нет. Кажется, он говорил: «кровь скажет», но о том, что это означает, не упоминал.
— Любопытно, — сказала Элионор. — В любом случае, в том, что произошло с милой девочкой, можно заподозрить нечто сверхъестественное, к сожалению, я плохо в этом разбираюсь.
— А вам известны люди, которые знают больше?
— Ты имеешь в виду тех, кто не имеет отношения к Церкви?
— Именно.
— Боюсь, что нет. Но ты определенно знаешь таких людей.
Казио кивнул.
— Да, в Эслене есть старая сефри, к которой обращалась Энни.
— Попасть в Эслен будет совсем непросто, — сказала Элионор. — Город осажден, армия Хесперо разбила лагерь на юге, а войско Ханзы на севере. Вражеский флот по всему побережью, но больше я ничего не знаю.
— А кто правит?
— Артвейр объявил себя регентом, — ответила Элионор. — Естественным претендентом на престол является Чарльз, но никто не хочет повторения прежнего. Ну, а дальше все очень сложно; есть внебрачная дочь от леди Грэмми, Роберт и множество кузенов.
— Вы, — заметил Казио.
— О, да, — сказала Элионор. — Но об этом не может быть и речи. Я просто не стану. Однако все это не имеет особого значения, поскольку Эслен скоро падет, и тогда Маркомир и Хесперо будут решать вопрос о правителе Кротении.
Казио пожал плечами.
— Мне все равно, кто будет править. По мне, так пусть сажают на трон хоть свинью. Однако я должен вернуть к жизни Остру и убить Хесперо.
— Убить Фратекса Призмо? Будет интересно посмотреть, как ты это сделаешь.
— Я уже встречался с существами, которые казались бессмертными и непобедимыми, — заметил Казио. — Большинство из них уже мертвы, или будут в самом недалеком будущем.
— Значит, ты отправляешься в Эслен?
Он кивнул.
— Если вы дадите мне несколько лошадей.
— Конечно, — ответила Элионор. — А у тебя есть план? Ты уже придумал, как войти в город?
— Нет. План появится, когда я окажусь возле Эслена.
На следующий день он выехал в Эслен с Острой в карете и с тремя сменными лошадьми. Казио не стал искать з’Акатто, чтобы попрощаться с ним.
Дорога вела его на запад по жухлой траве долины Мей Горн. Облака проплывали по небу, как быстрые корабли, а после заката плотная пелена закрывала звезды. Воздух стал влажным холодным, пахло дождем. Казио остановился, забрался в карету, покормил Остру кашей и напоил разбавленным вином. Ему показалось, что она похудела.
— Сефри расскажет, что нужно делать, — утешал Остру Казио. — Матушка Уун тебя вылечит.
Пошел мелкий дождик, и он долго лежал, слушая, как капли стучат по крыше кареты, пока сон не накрыл его своим мягким одеялом.
Утром Казио разбудило пение птиц, и он понял, что солнце уже давно взошло и потеряно много времени. Он ощутил укол совести — так он не спасет Остру, ведь каждый колокол на счету. Он покормил Остру и сам поел вяленого мяса. Лошади успели пощипать траву, и он быстро запряг их в карету. Казио взмахнул вожжами, и карета покатила вперед.
Прошло много времени с тех пор, как он в последний раз был совсем один, тогда, в винном подвале Данмрога, сообразил Казио. Конечно, теперь рядом была Остра, но он мог рассчитывать только на себя. Когда-то он много времени проводил в одиночестве, и теперь вдруг понял, как ему этого не хватает.
«Что я за человек?» — подумал Казио. Энни мертва. Остра может в любой момент к ней присоединиться. И все же он чувствовал подъем из-за того, что остался наедине со своими мыслями, когда никто не станет задавать вопросы, а ему остается лишь следить за дорогой.
— Энни мертва, — пробормотал он вслух.
Он вспомнил, как в первый раз увидел ее, когда она купалась в пруду неподалеку от монастыря Святой Цер. Она стала такой существенной частью его жизни, что мысль о том, что он больше никогда ее не увидит, показалась ему не только ужасной, но и невозможной. Они сумели пережить опасные приключения — и ради чего? Как она могла умереть сейчас? Как такое случилось?