– Это история про девочку. – Джул словно и не слышала свою спутницу. – Нет, история про мальчика. Она случилась давным-давно. Один мальчик толкнул знакомую девочку об стену. Другую девочку, не меня.
– Хм.
Джул знала, что рассказывает совсем не так, как нужно, но продолжала говорить. Теперь уже ничто не могло ее остановить.
– Он некрасиво обошелся с той девочкой в переулке позади супермаркета, ночью. Да? Ты понимаешь, что я имею в виду?
– Думаю, да.
– Эта девочка знала его и пошла с ним, когда он пригласил, потому что ей нравилось его лицо. Эта глупышка не умела правильно отказывать. Тем более с кулаками. А может, и не важно, что она говорила, потому что он все равно не слушал. Суть в том, что девочка оказалась слабачкой. Ни мускулатуры, ни навыков борьбы. В руках только полиэтиленовый пакет с молоком и пончиками.
– Ты южанка, дорогая? – спросила подружка Кенни. – Как я раньше не заметила? Я из Теннесси. А ты откуда?
– Она не рассказала взрослым, что произошло, доверилась только паре подружек в туалете. Так я и узнала об этом.
– Угу.
– Прошло два года. Поздним вечером тот самый мальчишка возвращался домой из кино. Мне уже стукнуло шестнадцать, и, знаешь, я была в хорошей форме. Я тебе не говорила? Я могу за себя постоять. Так вот, однажды вечером я пошла в кино и встретила того парня. Увидела его, когда шла обратно домой. Я не должна была находиться одна на улице, так все говорят. Но я была на улице, одна. Тому мальчишке тоже не следовало разгуливать по ночам в одиночку.
Вся эта история вдруг показалась забавной. Джул чувствовала, что ей необходимо остановиться и посмеяться от души. Она застыла на дороге и ждала, пока накатит смех. Но он почему-то не шел.
– У меня в руке был стакан с голубым слашем[61], – продолжала она, – большим таким, как продают в кинотеатрах. На ногах – босоножки на каблуке с ремешками. Дело было летом. Ты любишь красивую обувь?
– У меня бурсит, – сказала дама. – Все, пошли.
Джул послушно зашагала по дороге.
– Я сняла босоножки. И окликнула того парня. Наврала ему, что хочу вызвать такси – там, на углу, в темноте. Я сказала, что у меня разрядился телефон, спросила, не может ли он мне помочь. Парень решил, что я безобидная. В одной руке у меня была босоножка, в другой – стакан с напитком. Моя вторая босоножка валялась на земле. Парень подошел ко мне. Левой рукой я плеснула ему в лицо слашем и нанесла удар каблуком. В висок.
Джул ждала, что скажет дама. Но та молчала. Лишь крепко держала руку Джул.
– Он бросился на меня, хотел схватить за талию, но я подняла колено и ударила его в челюсть. Потом снова замахнулась туфлей. И обрушила ее на макушку. Попала прямо в темечко. – Ей почему-то казалось важным объяснить, куда именно пришелся удар. – Я била его каблуком, снова и снова.
Джул остановилась и заставила даму посмотреть ей в лицо. В темноте Джул могла разглядеть лишь добрые морщинки вокруг глаз женщины, но не сами глаза.
– Он лежал на земле с открытым ртом, – продолжала она. – Кровь хлестала из носа. Он выглядел мертвым, мэм. Он не поднимался. Я огляделась по сторонам. Уже было очень поздно. Ни души вокруг, ни огонька. Я не могла сказать, жив он или мертв. Я подняла с земли стакан из-под слаша, босоножки и пошла домой. Дома я сняла с себя всю одежду и сложила ее в полиэтиленовый пакет для продуктов. Утром притворилась, будто иду в школу.
Джул опустила руки, и они повисли плетьми. Она вдруг почувствовала слабость, головокружение и пустоту.
– Так он умер? – спросила, наконец, подружка Кенни.
– Он не умер, мэм, – медленно произнесла Джул. – Я искала его имя в Интернете. Искала каждый день, а оно все не всплывало, пока однажды я не увидела его фотографию в местной газете. Этот парень выиграл поэтический конкурс.
– Серьезно?
– Он так и не заявил о случившемся. В ту ночь я поняла, кто я на самом деле, – сказала Джул. – Узнала, на что я способна. Вы понимаете меня, мэм?
– Я рада, что он остался жив, дорогая. Думаю, что ты не умеешь пить.
– Я вообще не пью.
– Послушай. Со мной тоже случилась такая история, много лет назад, – сказала дама. – Как с той девочкой, о которой ты рассказывала. Я не люблю о ней вспоминать, но это было. Я пережила ее, извлекла уроки, и сейчас со мной все в порядке, ты слышишь?
– Да, хорошо.
– Я подумала, что тебе будет полезно это знать.
Джул посмотрела на даму. Красивая, ничего не скажешь, Кенни повезло.
– Ты знаешь настоящее имя Кенни? – спросила Джул. – Как его зовут на самом деле?
– Давай я отведу тебя в номер, – сказала женщина. – Я должна убедиться, что ты в безопасности.
– Именно тогда я почувствовала, что во мне живет супергерой! – воскликнула Джул.
После этого она оказалась в своей комнате, и мир погрузился в черноту.
Утром Джул проснулась с жуткими волдырями. На каждой ладони, чуть ниже пальцев, гноились по четыре шишки.
Она лежала в постели и тупо смотрела на них. Потом потянулась к тумбочке за нефритовым кольцом. Оно так и не налезло на опухшие пальцы.
Она выдавила гнойники, наблюдая за тем, как желтоватая жидкость впитывается в мягкие гостиничные простыни. Джул знала, что так на коже быстрее образуется мозолистая корка.
Да, это не кино о девушке, которая бросает опостылевшего бойфренда, подумала она. Или о девушке, которая убегает от своей властной матери. Это даже не история супергероя, который спасает любимую женщину или объединяется с лихой напарницей в обтягивающем костюме.
«Отныне я – главное действующее лицо, – напомнила себе Джул. – Мне вовсе не нужно быть невесомой, ходить полуголой и скалить ровные зубы.
Я – центр Вселенной».
Как только она оторвала голову от подушек, к горлу подступила тошнота. Джул помчалась в ванную, уперлась воспаленными ладонями в прохладный кафель пола, но ее так и не вырвало.
Рвотные позывы долго и мучительно терзали ее тело, но ничего, кроме слюны, не выходило. Она прижала к лицу салфетку, которая тут же намокла. Она обхватила себя руками и тяжело дышала, пока ее била крупная дрожь.
Наконец, дыхание замедлилось.
Джул поднялась с пола. Она приготовила кофе и выпила его. Потом открыла рюкзак Имми.
Она вытащила бумажник Имми – с серебряной застежкой и миллионом маленьких кармашков, в которых лежали кредитные карты, квитанции, читательский билет библиотеки Мартас-Винъярда, студенческий билет и карта на питание в столовой Вассара, карта клиента «Старбакса», полис медицинского страхования и ключ-карта от гостиничного номера Имми. Шестьсот двенадцать долларов наличными.
Джул вскрыла посылку, доставленную вчера для Имми почтовой службой FedEx. Шмотки из интернет-магазина: четыре платья, две футболки, пара джинсов, шелковый джемпер. Каждый предмет одежды стоил так дорого, что Джул невольно ахнула, когда увидела упаковочный лист.
Номер Имми находился рядом. Теперь у Джул был ключ. В комнате царила чистота. Только на столешнице раковины в ванной валялась неряшливая косметичка, в которой Джул нашла паспорт Имоджен и несметное количество всяких тюбиков и палеток. На вешалке для полотенец висел уродливый бежевый бюстгальтер. На безопасной бритве осталось несколько волосков.
Джул взяла паспорт Имми и сравнила лицо на фотографии с собственным отражением в зеркале. Разница в росте между ними составляла всего пару сантиметров. В паспорте значился цвет глаз – зеленый. Волосы у Имми были на оттенок светлее. Джул весила значительно больше, но только за счет мышечной массы, и это можно было легко скрыть правильно подобранной одеждой.
Она вытащила из бумажника студенческий билет Вассара и другие документы. На фотографии в карте для питания в столовой хорошо просматривались длинная шея Имми и тройной пирсинг в ухе. Фото на студенческом билете было мельче и казалось слегка размытым, так что ухо не бросалось в глаза. Джул вполне могла пользоваться этим удостоверением личности.
Маникюрными ножницами она разрезала карту на питание на мелкие кусочки и спустила их в унитаз.
Потом она выщипала брови, сделав их тонкими, как у Имми. Все теми же маникюрными ножницами укоротила челку. Она нашла у Имми коллекцию винтажных резных колец: аметистовое в форме лисы, абстрактный силуэт, деревянную уточку, сапфировое со шмелем, серебряного слоника, серебряного скачущего кролика, зеленую нефритовую лягушку. Ни одно из них не годилось для ее раздутых пальцев.
Следующую пару дней она копалась в компьютерных файлах Имми. Теперь Джул жила на два номера. В обоих был кондиционер. Иногда она открывала дверь на террасу и окуналась в густую липкую жару. Она заказывала в номер блинчики с шоколадным соусом и манговый сок.
На банковских и инвестиционных счетах Имми хранилась внушительная сумма – восемь миллионов долларов. Джул запомнила номера счетов и пароли, телефоны банков и адреса электронной почты.
Она научилась подделывать петлеобразную подпись Имоджен с паспорта и внутренних клапанов суперобложек ее книг. Она скопировала почерк из блокнота Имми, заполненного каракулями и списками покупок. Создав электронную подпись, она нашла имя семейного адвоката Имми и сообщила ему, что она (Имми) в ближайшем году собирается много путешествовать по миру. Поэтому хочет составить завещание в пользу своей нуждающейся подруги, Джульетты Уэст Уильямс, тоже сироты, к тому же лишившейся стипендии в колледже. Часть средств она бы хотела передать Лиге защиты животных Северного берега и Национальному фонду почек.
Адвокат сказал, что формальности займут несколько дней, но пообещал все устроить. Никаких проблем. Имоджен Соколофф является совершеннолетней по закону.
Джул изучила стиль письма Имми в электронной переписке и Instagram: особенности построения фраз и выделения абзацев, подпись, слог и любимые словечки. Она закрыла все аккаунты Имми в социальных сетях. Все равно они находились в спящем режиме. Она постаралась удалить как можно больше фотографий Имми. Убедилась в том, что все кредитные карты Имми подключены к системе автоплатежей с ее банковских счетов. С помощью электронной почты Имми она сменила пароли.