– Не диктуй мне, что делать, – снова огрызнулась Имми. В ее голосе зазвучали стальные нотки.
– Никто не станет убивать уборщика и обставлять это как самоубийство. – Форрест встал из-за компьютера. Он собрал длинные волосы в хвост и закрепил резинкой, которую снял с запястья.
– Не разговаривай со мной, как с маленькой.
– Имоджен, ты расстроена из-за Скотта, что вполне понятно, но…
– Дело не в Скотте! – крикнула Имми. – Дело в тебе и в твоих дурацких нравоучениях. Ты смотришь на меня свысока, потому что у тебя диплом престижного колледжа. И потому что ты мужчина. И, если уж совсем начистоту, потому что считаешь, что быть потомком гребаных Мартинов из Гринвича, штат Коннектикут, куда престижнее, чем быть приемышем.
– Имми…
– Позволь мне закончить! – рявкнула Имоджен. – Ты живешь в моем доме. Ты ешь мою еду, водишь мою машину, и грязь за тобой убирал тот бедный мальчик, которому платила я. Отчасти за это ты ненавидишь меня, Форрест. Ненавидишь, потому что я могу позволить себе такую жизнь и сама принимаю решения. Поэтому ты относишься ко мне снисходительно и отмахиваешься от моего мнения.
– Пожалуйста, мы можем поговорить об этом наедине? – попросил Форрест.
– Просто уйди. Дай мне немного побыть одной, – устало произнесла Имми.
Форрест недовольно хмыкнул и поднялся наверх. Брук последовала за ним.
Как только они ушли, лицо Имми сморщилось от подступивших слез. Она шагнула к Джул и обняла ее, обдавая ароматом кофе и жасмина. Они долго стояли, обнявшись.
Имми и Форрест укатили на машине двадцать минут спустя, сказав, что им нужно поговорить. Брук осталась в своей комнате.
Джул закончила тренировку, а потом убивала остаток утра в одиночестве. На обед она съела два тоста с шоколадно-ореховой пастой и выпила апельсиновый сок с протеиновым порошком. Она мыла посуду, когда Брук протопала вниз по лестнице и зашла в гостиную, волоча за собой дорожную сумку.
– Я уезжаю, – сказала Брук.
– Прямо сейчас?
– Мне не нужны эти драмы. Поеду домой, в Ла-Хойя. Родители, конечно, начнут пилить: «Брук, тебе нужно пройти стажировку! Волонтером! Возвращайся в школу!» Меня это здорово бесит, но, знаешь, на самом деле я немного скучаю по дому. – Брук резко повернулась и прошла на кухню, распахнула дверцу шкафчика, достала две коробки печенья и пакет кукурузных чипсов и запихнула их в сумку, болтавшуюся на плече. – На пароме кормят всякой дрянью, – объяснила она. – Ладно, пока.
Вечером Имоджен вернулась. И присоединилась к Джул на террасе.
– А где Форрест? – спросила Джул.
– Поднялся в свой кабинет. – Имми устроилась в шезлонге и скинула сандалии. – В следующий уик-энд пройдет поминальная служба по Скотту, – сказала она.
– Брук уехала.
– Я знаю. Она прислала мне эсэмэску.
– Она забрала с собой все печенье.
– Это Брук.
– Она сказала, что ты не будешь возражать.
– Бог с ним, с печеньем. – Имоджен встала и подошла к выключателю, зажигая свет в бассейне. Вода заискрилась. – Я думаю, нам надо уехать. Без Форреста.
Йес!
Неужели все оказалось так просто? И ей удалось заполучить Имми для себя одной?
– Я думаю, нам следует уехать утром, – продолжала Имоджен.
– Ладно. – Джул постаралась придать своему голосу невозмутимости.
– Я закажу нам билеты на самолет. Ты меня понимаешь. Мне нужно выбраться отсюда, провести какое-то время в девичьей компании.
– Меня здесь тем более ничего не держит. – Джул светилась от радости. – И ехать мне некуда.
– У меня идея, – заговорщическим тоном произнесла Имоджен и снова растянулась в шезлонге. – Есть такой остров, Кулебра. Это в Пуэрто-Рико. – Имми тронула Джул за руку. – О деньгах не волнуйся. Билеты, отель, спа-процедуры – за мой счет.
– Я в твоем распоряжении, – сказала Джул.
Первая неделя сентября 2016 года
Менемша, Мартас-Винъярд, Массачусетс
За два дня до своей смерти Скотт чистил бассейн. Джул как раз вернулась с утренней пробежки. Он снова работал без рубашки. Джинсы сидели низко на бедрах. Скотт собирал сачком листья и мусор по краям бассейна.
Он радостно поприветствовал Джул, когда она проходила мимо. Имми и Форрест еще не встали. Арендованный автомобиль Брук не маячил на подъездной дорожке. Джул схватила стопку одежды, которую приготовила заранее, и развесила на крючке рядом с душем на открытом воздухе. После чего зашла в кабинку.
Она мылась, брила ноги и думала о Скотте. Все-таки он был очень хорош собой. Интересно, как ему удалось накачать рельефные мышцы и почему он работает только за наличные. Как такой парень согласился драить чужие туалеты и косить траву на лужайках? Он выглядел и говорил как супергерой из боевиков. Наверняка он мог бы многого добиться в этом мире, не прикладывая особых усилий. Никто его не принуждал, но тем не менее он выбрал для себя столь унылое занятие. Уборку.
Может, ему нравилась такая жизнь. А может, и нет.
Когда она выключила воду, то услышала разговор Скотта и Имоджен на террасе.
– Ты должна мне помочь, – произнес он, понизив голос.
– Ничего я тебе не должна.
– Пожалуйста.
– Я не хочу быть замешанной в этом.
– Тебя это и не коснется, Имоджен. Я пришел к тебе за помощью, потому что доверяю тебе.
Имми вздохнула.
– Ты пришел ко мне, потому что у меня есть счет в банке.
– При чем здесь это? У нас с тобой отношения.
– Алло, ты не ошибся?
– А как же наши свидания у меня дома? Я же ни о чем не просил. Ты приходила, потому что хотела этого.
– Я уже неделю не была у тебя, – ответила Имоджен.
– Но я хочу, чтобы ты приходила. Я скучаю по тебе.
– Я не собираюсь выплачивать твой долг. – Голос Имми звучал твердо.
– Мне просто нужны деньги взаймы. Чтобы как-то протянуть. Пока эти ребята от меня не отстанут.
– Это плохая идея, – сказала Имоджен. – Обратись в банк. Или воспользуйся кредитной картой.
– У меня нет кредитной карты. Эти ребята… они церемониться не станут. Мне уже подкидывали в машину записки с угрозами. Они…
– Не надо было играть в азартные игры, – огрызнулась Имми. – Я думала, ты умнее.
– Может, ты подкинешь мне деньжат, чтобы я рассчитался с долгом? Больше ты меня не увидишь. Я верну тебе деньги и исчезну, обещаю.
– Минуту назад ты говорил, что нас многое связывает. Теперь ты обещаешь исчезнуть?
– Я гол как сокол, – взмолился Скотт. – У меня в кошельке сейчас пять баксов.
– А где твоя семья?
– Отец бросил нас давным-давно. Мама заболела раком, когда мне было семнадцать, – сказал Скотт. – У меня никого нет.
Имми помолчала.
– Мне очень жаль. Я не знала.
– Пожалуйста, Имми. Кексик.
– Не начинай. Форрест наверху.
– Если ты просто поможешь мне, я уйду по-тихому.
– Это угроза?
– Я прошу помощи у друга, чтобы заплатить долг, вот и все. Десять тысяч долларов – это мелочь для таких, как ты.
– Почему тебе приходится влезать в долги? На что ты поставил?
– На собачьи бои, – пробормотал Скотт.
– Нет! – В голосе Имми сквозил неподдельный ужас.
– У меня была хорошая собака.
– Собачьи бои – это кровавый спорт. И это преступление.
– Там была эта собака-спасатель; я знал, что она настоящий боец. Кроме того, я знаком с парнем, который иногда устраивает бои. У него есть парочка питбулей. Но это не была, скажем так, заказная схватка.
– Как же не заказная, если этот парень устраивает бои. Существуют законы против этого. Ведь это жестоко.
– Та собака любила драться.
– Не говори так, – одернула его Имоджен. – Просто молчи. Если кто-то взял ее к себе и приручил, она была готова…
– Ты не видела эту собаку, – обиженно произнес Скотт. – Как бы то ни было, мы провели бой, и она проиграла, понимаешь? Я остановил бой, пока ее совсем не загрызли, потому что хозяин имеет право, если собака… Короче, схватка пошла совсем не так, как я предполагал.
Джул замерла, притаившись за стенкой душевой кабинки. Она не смела шелохнуться.
– Это означало, что я потерял деньги тех парней, которые сделали на нее ставку, – продолжал Скотт. – Они сказали, что я должен был позволить ей биться насмерть. Я ответил, что хозяин собаки может остановить бой. Они сказали – да, но никто этого не делает, потому что тогда ты подставляешь всех, кто сделал на нее ставки. – Он заплакал. – И теперь они хотят, чтобы я вернул им проигранные деньги. Парень, который организовал бой, тоже требует назад свои инвестиции. Он говорит, что люди жаловались, что я разрушил его бизнес, когда увел собаку с ринга… Мне страшно, Имоджен. Я не знаю, как это исправить без твоей помощи.
– Позволь мне объяснить тебе ситуацию, – медленно произнесла Имоджен. – Ты – мой садовник, чистильщик бассейна, уборщик. Ты хорошо работаешь, и с тобой приятно иногда провести время. Но это никоим образом не накладывает на меня обязательств помогать тебе, если ты совершаешь незаконные и аморальные действия по отношению к бедной беззащитной собаке.
Джул бросило в жар.
Ее шокировало то, каким тоном Имоджен произнесла: мой садовник, чистильщик бассейна, уборщик. Это прозвучало так холодно. Джул никогда еще не доводилось наблюдать, как Имми общается с теми, кого презирает.
– Так ты не поможешь мне? – спросил Скотт.
– Мы с тобой едва знакомы.
– Да ладно, не ты ли бегала ко мне каждый день все последние недели.
– Я не знала, что тебе нравится смотреть, как собаки рвут друг друга в клочья, пока не падают замертво. Я не догадывалась, что ты игрок. Я никогда не думала, что ты настолько тупой и жестокий, и для меня ты всего лишь парень, который убирается в моем доме. А теперь, пожалуй, тебе лучше уйти, – сказала Имоджен. – Я найду кого-нибудь другого, чтобы драить полы.
Выходит, Имми лгала Форресту. Обманывала Джул. Имми сочиняла истории о том, куда ходила после обеда. Она врала обо всем – почему возвращалась домой с влажными волосами, почему устала, где покупала продукты. Врала, что играла в теннис с Брук.