— Каких людей? — мрачно переспросил я.
— Тех, что ждут вас снаружи, — сказала она, не скрывая нетерпения.
— Я не привел ни одного человека, Марджи, и никто не придет на мой зов.
— Что? — воскликнула она, внезапно разжав объятия.
Поставим точки над «Ь>, — сказал я решительно. — Я нахожу вас сногсшибательной и стремлюсь поскорее познакомиться с Марджи. Но я предпочитаю подождать более удобного случая, чтобы потом вспоминать это счастливое время!
Ее руки соскользнули с моих плеч и повисли вдоль ее тела.
— Я же просила привести ваших людей, — холодно напомнила она мне.
— Если бы у меня были в распоряжении люди, они сейчас были бы здесь, — сказал я. — Но у меня их нет. Если вы в самом деле в трудных обстоятельствах, как я думаю; то перейдем к деталям. Трое горилл, которых я видел внизу, простые исполнители, не так ли? Пит — это ведь не мозг банды?
— Не заставляйте меня смеяться! — ответила она, резко рассмеявшись. — Но время от времени ему приходят в голову гениальные мысли: поднять телефонную трубку и позвонить настоящему мозгу банды, чтобы рассказать о том, что происходит.
— Я об этом не подумал!
Больше она не походила на женщину-вампира. Ее лицо выражало только смесь волнения и страха. Она прошептала:
— Что такое?
— Вы сказали мне по телефону, что вы практически пленница в своем собственном доме!
— Это верно. Вы могли это понять сами.
— И что вы решили?
— Что вы хотите сказать? — спросила она неуверенно.
— Зачем я буду стараться вывести вас отсюда, если вы сами хотите остаться здесь, Марджи, — пояснил я ей в отчаянии. — Вы понимаете?
— Да! — она закусила верхнюю губу. — Видите ли, — внезапно сказала она, — если вернется Поль, то он сам урегулирует вопрос. Но я не уверена, что он вернется. Ни через несколько месяцев, никогда. Сейчас я им нужна на тот случай, если кто-нибудь, вроде вас, будет задавать им неудобоваримые вопросы. Но это не будет вечно.
— Нет, — сказал я уверенно.
— А если я уеду, то куда?
— Кроме денег вашего мужа, у вас есть состояние?
— Конечно, — ответила она. — У меня сейф в банке! Там полно таких штук, как эта!
Она дотронулась до сережки, рассыпая целый каскад искр, на полминуты ослепивший меня...
— В этом смысле нет никаких проблем. Но с того момента, как мы вошли в вашу комнату, вы стали опасны для них.
— Как это?
— Мы были одни довольно долго. У вас было достаточно времени рассказать мне все, что вам было известно. Они не могут позволить себе надеяться, что вы сохраните молчание. Нет?
— Конечно, нет, — признала она. — Значит, вы хотите сказать, что выбора у меня нет.
Приблизившись к окну, она несколько секунд молча смотрела на улицу.
— Я хочу вам кое-что рассказать, Ол, — невесело рассмеялась она. — Я не высовывала носа из этого дома уже два месяца. И теперь при мысли выйти отсюда меня одолевает страх. Правда, смешно?
Вдруг я увидел, как она выпрямилась и наклонилась вперед:
— Ол!
Я подошел к ней и посмотрел туда, куда она указывала пальцем.
— Вы были правы, — сказала она дрожащим голосом, — когда говорили о том, что может произойти. Мы лучше подумаем о том, как нам удрать! Теперь слишком поздно, это моя вина: они уже здесь!
Черная машина остановилась у тротуара, из нее вышли двое мужчин и не торопясь направились по аллее.
— Вы были правы и в другом, — прибавила Марджи с несчастным видом. — Мозг банды прибыл. Пит, конечно, позвонил.
— Кто это? — спросил я.
— Слева — Деней Балден.
Из нашего окна Балден казался силуэтом. Он медленно шел по аллее. Я посмотрел на его компаньона, следовавшего за ним в двух шагах: мне было в нем что-то знакомо, но я никак не мог понять, что именно.
— Кто это сопровождает Балдена? — спросил я.
— Это его правая рука, — ответила Марджи с презрительной иронией. — Ничтожество, которое лопается от амбиции. Джонни Крейстал!
Глава шестая
Я подумал, что они должны были проверить соседние улицы, прежде чем остановиться у ворот. Они не заметили ни одного полицейского, а теперь увидели, что в саду их тоже не было. Судя по темпам, которыми они продвигались, можно было заключить, что до подъезда они дойдут только минут через пять.
— Марджи, — сказал я торопливо, — познакомимся.
В то время как она удивленно смотрела на меня, я грубо обнял ее, впился губами в ее губы. Она стала вырываться, и я ее выпустил.
— Вы потеряли голову! — воскликнула она. — Слишком поздно для такой забавы!
Что-то подсказывает мне, что это может помочь нам выбраться отсюда, — заметил я. — Чуть-чуть доброй воли с вашей стороны.
Я снова обнял ее и яростно поцеловал в губы, стараясь размазать губную помаду. Затем я постарался использовать территорию, которая должна была служить нам полем для маневров. Я был груб и постарался оставить два-три хорошо видных синяка.
Я выпустил ее, и ока отлетела, шатаясь, шага на два. Ее глаза буквально вылезали из орбит.
— Представляю, что вы могли бы сделать, если бы захотели, — сказала она в изумлении, — ой-ей-ей!
Но было не до нежностей. Я схватил ее за вырез платья и дернул вниз. Она упала на ковер, я заставил ее покатиться из одного конца комнаты в другой, затем рывком поставил на ноги. Она принялась раскачиваться взад-вперед, как маятник.
— Это уже лучше! — объявил я с энтузиазмом.
У нее был помятый вид, высокая прическа сбилась набок, а несколько прядей полностью скрывали правый глаз Марджи. Корсаж ее жалко повис, декольте доходило до пояса, все было на виду. Я быстро взглянул в окно и увидел, что мужчины прошли половину пути: они продвигались немного медленнее, чем я предполагал.
Марджи перестала раскачиваться, дунула на упавшие пряди, чтобы освободить правый глаз, и бросила на меня боязливый взгляд.
Почему вы так ненавидите меня, Ол? — упрекнула она слабым голосом. — Что я сделала вам плохого?
— Я в отчаянии, малышка, — ответил я. — Но это необходимо!
Она призналась:
— Пока я была на ногах, это не было неприятным. Но вы поступили со мной, как с футбольным мячом!
— Могу я улизнуть с черного хода? — спросил я.
— Никак! Если только спуститься в окно.
— А какой это этаж?
— Последний,— она посмотрела на меня с сочувствием.— Все двери в нижнем этаже. Это более практично.
— Я имел в виду окна,— уточнил я, сжав зубы. — Может быть, я могу прыгнуть?
Она вздрогнула и на мгновение закрыла глаза:
— Боже, какая ужасная смерть!
Я взял ее за локоть и встряхнул.
— Послушайте, у меня появилась одна мысль. Она ошеломляюща, но это все, что я мог придумать. Через две минуты вы спуститесь, ничего не меняя в своем туалете.
— На кого же я похожа? — спросила она неуверенно.
— Глядя на вас, можно сказать, что вас нашли на необитаемом острове, где вы провели целый год с сотней моряков. И это впечатление довольно сильное.
— Ну да?!
— Итак, вы сойдете вниз и скажете своим трем молодцам, чтобы они не волновались. Полицейский стал задавать вам вопросы, но вы быстро заставили его переменить намерения. Они захотят узнать, где я, скажите, что я одеваюсь. Скажите им: у полицейского отказали тормоза, когда вы принялись за него, и он еще не пришел в себя. Усекли?
— Усекла, — ответила она холодно, неожиданно ясным голосом. — Но я не уверена, что мне это нравится!
— Очень хорошо, — сказал я, пожимая плечами. — Возможно, они нас похоронят рядом друг с другом, за домом.
Она тут же добавила:
— Это мне не нравится, но я готова!
— Они захотят узнать, какие именно вопросы я вам задавал: вы скажите, что я усматриваю прямую связь между убийством Дианы Эрист и фирмой «Трейверс и Балден». Добавьте, что, по-моему, если ваш муж в самом деле находится в Европе, то это его автоматически исключает из дела, и, следовательно, меня интересует Балден. Я задал вам кучу вопросов о Балдене. Например, сколько раз вы его видели за последние два месяца. Импровизируйте, да смелее! Но чтобы ни один из этих парней не поднялся сюда!
— Великолепно! — мрачно выдавила она. — Вы, может быть, принимаете меня за...
Я взял ее за руку и увлек к двери.
— Идите, — приказал я ей, — форсируйте факты. Им даже в голову не придет подняться и посмотреть, что здесь делается. А ведь наверняка не терпится узнать, как вы взялись за дело, чтобы нейтрализовать этого идиота полицейского. Увидев вас, у этих парней глаза станут по блюдцу. Как только Балден войдет, передайте ему все мои вопросы. Он захочет узнать их все, без исключения! — Я посмотрел на часы: было 7 часов 33 минуты. — В крайнем случае, если вам не удастся помешать им подняться сюда, скажите им, что я сообщил вам, что без четверти восемь здесь будет полицейский патруль, чтоб увериться, что я жив и здоров.
— Очень хорошо, — согласилась она печально. — Подумать только, если бы я не позвонила вам, я бы сейчас спокойно играла в карты!
Я последовал за ней на цыпочках до лестницы, затем бесшумно направился в другую комнату. Несколько секунд я смотрел, как Марджи спускалась по лестнице. Даже по ее спине можно было сказать, что она входит в роль. Она гордо вскинула голову, что еще больше подчеркивало нелепость ее прически. Вид у нее был вызывающий, и она, преувеличенно виляя задом, грубо и нескромно принялась проклинать мужиков во всей Вселенной: вечная женственность еще раз одержала победу!
— Эй! Парни! — заревела она громким и немного хриплым голосом, спустившись на последнюю ступеньку. — Взгляните-ка на маленькую Марджи! Она выиграла партию! — ее голос постепенно удалялся от меня. — Эй, Пит! Гарри! Эд! Что там с вами? Вы боитесь женщин? Вы...
Полминуты спустя я понял, что поступил бы благоразумнее, если бы не терял столько времени, объясняя Марджи ее роль и расспрашивая ее о топографии местности. Окна гостиной и связанной с ней ванной комнаты выходили на задний фасад дома. Окно комнаты было над пропастью глубиной метров десять, внизу цементная площадка, а через окно ванной мог пролезть разве что лилипут.