— Честное слово, лейтенант, вы видели все!
— Если бы у вас был случай вернуть свои 150 000 долларов официальным путем, месье Балден, отдали бы вы дело в руки полиции?
— А как же! — не колеблясь ответил он. — Происхождение этих денег самое законное. Налоги заплачены. Нам не в чем себя упрекнуть, лейтенант!
— По-видимому. Не хотите ли показать мне место, откуда исчезла эта сумма?
Секунду он колебался, затем, сурово посмотрев на меня, спросил:
— Вы случайно не разыгрываете меня?
Я попытался, чтоб до него дошел голос разума:
— Если вы, как сами утверждаете, расположены заявить свои права на эти деньги, предполагая, что их найдут, то вы можете надеяться, что полиция сделает все возможное, чтоб их отыскать.
Глаза его округлились, но он быстро овладел собой.
— Вернемся в мое бюро...
Соседняя комната, теперь пустая, была конторой пропавшего Поля Трейверса. Она была немного больше, но меблировка напоминала кабинет Балдена. Там тоже, как мне объяснил Балден, стена против двери выходила на улицу.
Он нажал кнопку, и панно, закрывавшее стену, сдвинулось, под ним оказался сейф.
— Эта машина дорого нам стоила, лейтенант. Инженеры фирмы, продавшей ее нам, много мучились, прежде чем установить ее здесь, а они не идиоты. В ней черт знает сколько автоматических систем, и фирма уверяла нас, что секретная комбинация абсолютно не поддается разгадке.
— Однако его открыли, — проронил я скептически.
— Это тоже было предусмотрено. Инженеры хорошо все рассчитали: заряд взрывчатки, достаточный, чтоб разнести не только сейф, но и стену, выходящую во двор, где у нас мастерская старых машин.
— Весьма предусмотрительно.
Балден сухо заметил:
— Правда, не учли, что один из двух человек, знающих комбинацию, придет однажды вечером и стянет сто пятьдесят тысяч долларов!
— Больше никто не знал комбинацию?
— Никто!
— Даже Джонни Крейстал?
— Даже Джонни, —коротко ответил он.
— Вот такие дела мне нравятся, — как можно естественнее произнес я. — С самого начала все известно: преступник — или Трейверс, или вы.
— Я все время здесь, лейтенант, — усмехнулся он иронически. — Трейверс же исчез, и деньги тоже.
— Совершенно верно.
В то время как он ставил панно на место, я подошел к окну: во дворе мастерская работала вовсю, производя невыносимый металлический лязг.
— От этого за полчаса можно сойти с ума, — сказал Балден, с яростью закрывая окно. — Когда они только собирали этот хлам, это было еще ничего, но теперь, когда они начали работать, — это стало невыносимым!
— Когда это началось?
— Вчера. — Он сделал гримасу. — Если так будет продолжаться, то мы съедем еще до конца недели.
Он проводил меня до ограды.
— Счастлив был увидеть вас, лейтенант, — сказал он.
— Я также, месье Балден. Я столько слышал о вас, особенно в последние дни!
Его лицо осталось бесстрастным, это произвело на меня впечатление.
— Я в курсе всех дел и всего, что мадам Трейверс знает о вас, о своем муже, о Джо — об этом старике Серенге! Всё! Но между нами, месье Балден, это очень немного.
— Это невозможно!
— Это факт. Такой же факт, как доброе здоровье мадам Трейверс. Мне кажется, что нет никаких причин, чтобы в ближайшие сорок — пятьдесят лет ее здоровье ухудшилось. А вам?
— Также.
— Я счастлив, что вы так говорите, месье Балден, — закончил я голосом, полным восхищения, — потому что я это запомню.
Его звали Сэм. От солнца его лицо приобрело цвет красного дерева, и он болтался в этом дворе с самого начала. С того дня, когда сюда привезли первую разбитую машину.
— Уже два месяца, лейтенант?..
Он поднял глаза на стену соседей, закрыл один глаз, чтобы нацелиться на окно, которое я показал ему. Затем задумчиво почесал подбородок.
— С тех пор починили много машин. Вы говорите, прошло два месяца...
Вдруг глаза его увеличились, и он воскликнул:
— Смотрите, три первых кучи, там, в углу!
Эти три кучи показались мне похожими на монументы, воздвигнутые во славу XX века, но я не спорил.
— Я пришлю вам двух своих людей. Они останутся здесь, пока вы будете работать. Можете вы предоставить им одну из ваших колымаг, чтоб переместить все эти железки?
— Это возможно, — качнул он головой.
— Служба шерифа покроет все расходы!
Я еле-еле удержался от гримасы, представив себе лицо шерифа Лейверса, когда ему подадут счет к оплате.
— Ну, так мы начнем, — сказал Сэм. — До скорого, лейтенант!
— Рассчитывайте на меня, — ответил я.
«В конце концов, что мог убийца сделать с трупом?» — думал я, идя к машине.
Мне показалось, что я слышу насмешливый голос. «Нет, ты смеешься? — прошептал сардонический голос. — Предприятия им мало?» Я заметил: «Мы только что посетили его: там ничего нельзя спрятать, все было бы заметно!» Сардонический голос продолжал: «Кто тебе сказал, что убийца спрятал труп? Ему было достаточно поместить его в один из ящиков и отправить Бог знает куда. На Гавайи, например, улица Аляски, или в Китай — замедленной скоростью?» Я несколько минут обдумывал эту гипотезу. «Иди-ка к черту!» — ответил я без особой уверенности. А насмешливый голос продолжал: «Иди сам туда вместе с твоими кучами лома. Когда парни их разберут, ты хорошо знаешь, что будешь обязан сделать, милый мой!
Заплатить за то, чтобы они сложили их на прежнем месте!»
Глава восьмая
После обеда я остановил свою машину на вершине скалы, над Ля Пинед, и пешком прошел по спуску, ведущему к террасе виллы Нины Росс.
Я перепрыгнул через цементный барьер. На этот раз дверь была закрыта, и я должен был позвонить. Через мгновение Нина открыла мне. Она не изменилась: все та же брюнетка с пучком на затылке и локонами на лбу. Но ее карие глаза утратили приветливое выражение.
— А, это вы, лейтенант! — сказала она зловещим тоном.
— Да, это я, мисс Росс, — ответил я.
Я думаю, что нет особой разницы между сыщиком и рыночным полисменом. Оба они свое лучшее время проводят за тем занятием, что задают людям смешные вопросы.
— Извините меня, — прошептала она, покраснев. — Входите, входите же!
— Благодарю вас,— ответил я, следуя за ней в комнату.
Она была одета в темно-зеленую рубашечку и в короткие белые шорты, демонстрирующие ее длинные загорелые ноги. Она предложила выпить, принесла стаканы. Мы сели.
— Я не хотела показаться невежливой, лейтенант, — довольно чистосердечно призналась она после продолжительного молчания. — Но я с минуты на минуту жду одного человека. Так не думаете ли вы, что...
— Джонни Крейстала? — предположили.
— Точно, — подтвердила она, закусив губу.
— Это великолепно! Мне как раз надо его увидеть. Это даст возможность мне выиграть время.
— Я счастлива, — произнесла она машинально.
— Вы не получили чемоданы, которые одалживали Диане Эрист?
— Нет, — ответила она, пожав плечами. — И, знаете, это были превосходные чемоданы. Жалко, что мне их не вернули.
— В самом деле, досадно. Вы не думаете, что она могла оставить их в больнице?
— Маловероятно, по-моему. Она должна была, уезжая, взять их с собой. Впрочем, я справлялась. Старая жаба, с которой я имела дело, уверила меня, что у Дианы был только один чемодан, и, по ее описаниям, — не из моих. Но кто знает? Может быть, обслуживающий персонал там тоже ненормальный?
— Да. Ваши чемоданы, которыми Диана или воспользовалась, или нет, по-видимому, находятся в том месте, где она провела неделю после выхода из клиники. Но это, к сожалению, не подвигает наши дела.
Я отпил виски и широко улыбнулся Нине.
— Мисс Росс, я должен извиниться перед вами за вчерашнее.
— В самом деле? — спросила она, явно хмурясь.
— Я упрекал вас за то, что вы до последней минуты не спрашивали меня, почему я подумал, что жертвой были вы. Помните?
— Помню, лейтенант, — чуть слышно ответила она.
— Так вот, я был неправ. Я слишком многого хотел! Я был прав, задав вам этот вопрос, но я ошибся в причинах.
Она посмотрела на меня потухшими глазами, затем до вольно искренне воскликнула:
— Но я ничего не понимаю из того, о чем вы говорите, лейтенант!
— Если вы удержались от того, чтоб задать вопрос, который напрашивался, так это потому, что у вас не было никакого желания вмешиваться в это дело, — объяснил я, взвешивая каждое слово. — А не потому, как я думал сначала, что вы заранее знаете ответ.
— Это слишком жалкие извинения! — враждебно бросила она.
— Согласен. Но вы, как и Марджи Трейверс: у вас нечистая совесть из-за каких-то личных дел. Вас давит стыд. Вот почему мое присутствие вас так нервирует.
Она растерянно посмотрела на меня. Если бы не загар, то было бы видно, как посерело ее лицо.
— Я не понимаю, на что вы намекаете? — пролепетала она. — Вы сумасшедший, или что?
— Могу я задать вам один вопрос, немного интимный, мисс Росс?
— Какой же?
— Вы в самом деле модельер?
— Конечно. Почему вы об этом спрашиваете?
— Я подумал, что это просто занавес, дающий возможность Джонни оплачивать дом и ваши счета.
— Вы меня оскорбляете, лейтенант! — В глубине ее глаз вспыхнуло бешенство. — Я вам бесконечно благодарна, но я обойдусь своими силами!
— С каких пор вы знаете Джонни Крейстала?
— Это мое дело!
— Мисс Росс! — грозно сказал я, нахмурив брови. — Вы думаете, я задаю вам эти вопросы для развлечения? Я расследую убийство, а случилось так, что жертвой оказалась одна из ваших подруг.
— Извините, лейтенант, — прошептала она. — Я знаю Джонни год, может быть, больше.
— Как и чем он зарабатывает на жизнь? Вам это известно?
— Разумеется. Он помощник директора одного из складов в Пайн-Сити.
— «Трейверс и Балден», — вздохнул я. — Я скажу вам правду, мисс Росс, хотя сомневаюсь, чтоб вы были расположены ее выслушать.
— Правду о Джонни? — спросила она, резко вскинув голову.