Обсуждая этот животрепещущий вопрос, девицы вошли в роскошный дом под черепичной крышей — как раз напротив кондитерской.
— О, смотри-ка, заведение мастера Циннамона, кажется, открыто, — обрадовалась Лиза и направилась к шоколадному домику.
— По-моему, сейчас не время для пирожных, — сурово сказал Лёвушка.
— Да причем тут пирожные! Там мастер Циннамон, он волшебник, он нам поможет!
Однако стоило им подойти поближе, как ставни с грохотом захлопнулись. Лиза постучала в дверь — летающего колокольчика нигде не было видно.
— Кто там? — раздался испуганный голос из задней комнаты.
— Это… — Лиза запнулась. — Здравствуйте, мастер Циннамон.
Кондитер чуть приоткрыл дверь, увидел на пороге детей, облегченно вздохнул и впустил их, тотчас вновь задвинув дверные засовы. Белоснежные колпак и фартук сменились на неприметную шапочку и дорожный плащ, а рука сжимала маленький узелок. Кондитер то и дело пугливо озирался по сторонам.
— Позвольте задать вам вопрос, — вежливо начал Лёвушка.
Никаких вопросов! — отмахнулся Циннамон. — Видите, что творится?!
— Видим, но не понимаем, — не отставал Лёвушка. — Вы не во Дворец, часом, собираетесь?
— Нет! — Циннамон в изнеможении оперся о прилавок. — Голова идет кругом… Какое там во Дворец! Пора всем прятаться. И вам тоже советую!
— Но вы ведь получили приглашение? — поинтересовалась Лиза.
— Ха! — горько усмехнулся кондитер. — Приглашение, тоже мне! Повестка на лазоревой бумажке! А не явишься сам — приходят и настоятельно просят пожаловать с сопровождением.
— То есть арестовывают, — подсказал Лёвушка.
— Ну да! Уже почти всех забрали… Говорят, объявлялся в городе волшебник Филин — тыщу лет его здесь не было… Сам я не видел, но ходят такие слухи.
— Филин? — пискнула Лиза. — Правда Филин?!
«Так он, оказывается, волшебник! — пронеслось у нее в голове. — Что ж я сразу-то не догадалась!»
— Ну да. А вы что, его знаете? Так могу вас обрадовать, по слухам, и его во Дворец… Циннамон всплеснул руками. — А ведь Филина голыми руками не возьмешь!
— Ну и дела, протянул Лёвушка.
Да уж, делишки. Днем еще ничего: все-таки люди за тобой приходит, хоть и и доспехах. А вот ежели ночью! он нервно вздрогнул. — Тогда эти… с крыльями…
Лиза тоже вздрогнула:
— Мышекрысы?
— Не знаю, как эта нечисть называется и знать не хочу. Но ночи дожидаться не стану. Ну, прощайте, детки. Если захотите полакомиться — берите что угодно. А лучше убегайте следом за мной, — и, прихватив узелок, он колобком выкатился за дверь.
— Так он меня и не узнал… — начала было Лиза, но тут снаружи раздался топот множества ног, лязг оружия, грубые голоса…
Лева проворно и не очень вежливо затолкал Лизу вместе со скрипкой под прилавок.
— Схватили прямо у крыльца, — прошептал он. — Тихо! Может, сюда они теперь не полезут. Если, конечно, нас не видели.
По счастью, он оказался прав. Топот быстро удалялся.
— Что же нам теперь делать? — тихонько заверещала Лиза.
— Лизавета, ну перестань, — участливо сказал Лёвушка. — По крайней мере, теперь мы знаем, где он. Заметь, куда Циннамон хотел прятаться — не сказал. Не доверяет никому — это тоже о многом говорит, между прочим. Хочешь пирожное?
— Оно мне в горло не полезет, — Лиза яростно терла глаза. — Бедный мастер Циннамон. Бедные они все. Что же теперь будет?
— Я знаю, что будет, — сказал Лёвушка, выбираясь из-под прилавка и озирая лавку. — Поскольку стража ушла, сейчас мы с тобой, с разрешения Циннамона, быстренько подкрепимся ну хотя бы шоколадом. А потом двинемся во Дворец. Выручать твоего Андрея Петровича. Который, оказывается, волшебник. Эх, а ты молчала…
— Я боюсь! — объявила Лиза.
— А я нет, — произнес Лёвушка, причем было видно, что он далек от истины. — И знаешь, почему?
— По… почему?
— Потому что нас двое. Ты да я да мы с тобой. Вставай!
Минут через десять блуждания по пыльным улицам под пасмурным небом наши герои оказались на круглой площади у самого подножия Дворца, некогда отменно красивой, а теперь такой же запущенной, как и весь город, — пыльной, грязной, с давно заглохшим фонтаном посредине. Под громкий стук молотков орава шустрых гоблинов и несколько медлительных троллей мостили площадь квадратными плитами, фиолетовыми и черными, укладывая их прямо в грязь. Гоблины погоняли троллей, те огрызались утробными голосами, со скрежетом волокли и с грохотом роняли плиты, а немногочисленные горожане, выбредавшие на площадь, останавливались и смотрели на все это невидящими глазами в странном оцепенении и шли в обход. Впрочем, кое-кто деятельно обсуждал новшества: за спиной у Лизы и Левушки остановилась какая-то почтенная чета, и раздутый от важности вельможа принялся объяснять своей не менее важной супруге:
— А вот это, госпожа моя Розалия, как вы изволите видеть, готовятся к коронации. Господин министр повелел обновить площадь. Какое приятное зрелище!
— Да уж, ничего не скажешь, закачала внушительной шляпкой госпожа Розалия. — Это правда, что ваш племянник сколотил целое состояние, поставляя во дворец ткани, драпировки и флаги?
— Истинная правда, душенька! — подтвердил вельможа. — Как раз сейчас у его лавки грузят последний воз — я видел в окно, пока вы надевали шляпку. А посмотрите-ка вверх. Что я вам покажу!
Лиза и Лёвушка тоже задрали головы вверх, к башням Дворца. На самой высокой, опутанной веревками, тоже суетились гоблины. Они что-то прилаживали на странно покривившийся циферблат украшавших башню огромных часов.
— Обратите внимание, госпожа моя Розалия, как оригинально и изысканно!
«Оригинальным» и «изысканным», видимо, был сам циферблат — кривая клякса, как будто часы расплавили на, огне. Поверх него гоблины как раз крепили черную металлическую паутину, изображавшую деления и цифры.
Лиза едва удержалась, чтобы не сказать вслух: «Гадость какая!» Лёвушка, мрачно кусавший губы, похоже, был того же мнения. Между тем гоблины заканчивали работу: по паутине-циферблату рывками двинулся здоровенный чёрный паук-стрелка.
Лиза поняла, что больше не может смотреть на все это: ей было больно — так больно, будто при ней сломали и испортили какую-то красивую вещь… или нет… как будто ударили котенка!
— Надо срочно наверх, — сосредоточенно сказал Лёвушка. — Что там этот индюк говорил про телегу? О, смотри, вон она едет!
По противоположной стороне круглой площади громыхала телега, доверху груженная какими-то черно-фиолетовыми тряпками. На передке размахивал кнутом гоблин — наряженный в драный фиолетовый камзолишко, неопрятный, носатый, ушастый, покрытый жиденькой щетинистой шерстью. А тащил телегу гигантских размеров грязный серый тролль — прямо к нашим героям.
— Ну что? — спросил Лёвушка, решительно вскидывая на одно плечо свой рюкзак и на другое — Лизин.
— Что-что, полезем… — без особенной уверенности произнесла Лиза. По приближающейся волне вони она узнала в тролле прославленного Абырвалга, сжирающего в один присест телегу рыбы.
Телега остановилась. Гоблин на козлах вступил в пререкания с гоблинами, мостившими площадь. Нельзя было упускать такой момент!
Забираться в эту телегу было гораздо противнее, чем на воз капусты. Груда черных и лиловых драпировок пахла пылью и плесенью, и прятаться в ней решительно не хотелось. Но пришлось.
Лиза и Лёвушка поглубже зарылись в груду ткани, которая оказалась черными флагами и драпировками, расшитыми фиолетовыми пауками. Лиза ощутила, как от прикосновения кусачей ткани у нее начинает чесаться кожа, а от запаха плесени — болеть голова. «Поворот, прошептал сквозь тряпки Лёвушка. Еще поворот. Вверх поднимаемся… Телегу ощутимо потряхивало, они кренилась то на одни бок, то на другой, и Лиза изо всех сил прижимала к себе скрипку. Девочке уже казалось, что они никогда не доберутся до цели, по наконец впереди лязгнули ворота и телега встала.
— Тпру! — велел возница троллю и куда-то удалился. Лиза с Левушкой осторожно высунулись из груды тряпок. Маленький дворик был завален корзинами и бочками и плотно заставлен возами. А прямо перед носом заманчиво зияла открытая дверь…
…Лестницы. Повороты. Закоулки. Переходы. Куда идти? В конце концов Лиза с Левушкой попали в бесконечный коридор, завешенный пыльными драпировками. Окна выходили на запад: в них светило красноватое предзакатное солнце. Лиза вздохнула: ей ужасно захотелось сорвать дурацкие тряпки со стен и вымести всю эту пыль — на самом деле эта галерея с окнами на закат наверняка дивно красива.
— Ты чего? — спросил Лёвушка.
За ближайшей дверью раздались шаги — легкие и торопливые. Лиза с Левушкой не успели даже переглянуться. Дверь распахнулась, и в коридор выбежал давешний Лизин знакомый — рыжий принц Инго. Тот самый, который превратился тогда в отвратительного карлика с сонным голосом! Тот самый, которого утащили мышекрысы!
Инго увидел Лизу и остановился как вкопанный. Сердце у Лизы запрыгало, как птичка в клетке.
— Флаги и факелы! — шепотом воскликнул Инго. — Вот это везение. Здравствуй, Лиллибет. И ты тоже здравствуй, — добавил он, заметив подошедшего поближе Левушку. — Послушайте, вы можете сделать одну вещь? Пожалуйста!
— Привет, Инго, — ответила Лиза, глядя на пегое некоторой опаской. «А вдруг превращаться начнет? — испуганно подумала она. — Нет, вроде не начинает». На всякий случай она придвинулась поближе к Левушке и изготовилась бежать. — А что сделать?
Инго быстро огляделся и схватил Лизу с Левой за руки:
— Побежали, — прошептал он. — Только не спрашивайте ни о чем. Конечно, я не очень-то вежлив, извините, но времени очень мало, совсем. Сейчас солнце сядет, и я… Потом объясню. Если получится. — Он взглянул в окно на заходящее солнце, и Лиза успела увидеть в его изумрудных глазах такую тоску, что у нее сжалось сердце. И ей почему-то стало стало ясно: о чем бы ни попросил Инго, нужно будет обязательно сделать, просто позарез. Инго устремился по коридору, Лиза бросилась за принцем, Лёвушка, поправив очки, кинулся за ней. На бегу Инго шепотом считал дубовые двери по правую руку и, отсчитав нужное количество, остановился.