— Может, надо пятиться, тогда он приблизится. — предположил Лёвушка.
— А что толку? — выдохнула Лиза. — Дойдем мы до площади, а там опять то же самое… ты же видишь, мы кружим на одном месте… И все улицы не те. Не могу больше! — она была готова заплакать.
— Погоди. Погоди реветь, — быстро сказал Лёвушка. — Да, крепко мы завязли…
— Дорогу бы спросить…
— Ты же видишь, нету никого.
И тут Лизу осенило. Ну конечно! Она вспомнила тёмные окна и качающиеся тени и то же самое ощущение ужаса и безвыходного отчаяния. И вопросительный кошачий голосок Mvpремурра.
Изумленный Лёвушка, полуоткрыв рот, наблюдал, как она решительно задрала нос, прокашлялась и вдруг… запела. Неверным голосом, дрожащими губами Лиза выводила жалобную песенку про сурка:
«…И мой всегда, и мой везде,
И мой сурок со мною…»
Постепенно голос её выровнялся, зазвучал увереннее, и тогда откуда-то из темноты nepeд ними возник кошачий силуэт.
— О, Ваше Высочество! — воскликнул Мурремурр. — Вы муррменяу звали?
— Котик, миленький! — забыв обо всяком этикете, Лиза подхватила кота на руки и поцеловала в усатую мордочку. Мурремурр не возражал.
— Сожалею, что не муррмог появиться раньше, — извинился он, мягко спрыгивая на землю. — Муррмерзкая погода!
— Мурремуррчик, пожалуйста, выведи нас к аптеке Мелиссы! А то тут такое… такое…
Лёвушка молча кивал, не в силах говорить.
— Ну что ж, следуйте за муррмной, — и кот мягкими прыжками понесся вперед.
— Хотя, возможно, сейчас и не муррвремя, но я должен сообщить Вашему Высочеству, что доставил записку Её Величеству, — на бегу сообщил кот еле поспевавшей за ним Лизе. — Её Величество напоили меня молоком и велели поспешить обратно. Когда я уходил, они как раз изволили беседовать с кем-то по телефон у и, судя по всему, это была матушка благородного Лео.
— Ой, спасибо, котик! Лиза едва не запрыгала. От упоминания Бабушки ей сразу полегчало, и хотя вокруг снова замелькали кривые дома в серой паутине, и снова щерились челюсти ворот и решеток, и зловеще хлопали вслед ставни, но запутанный клубок города все-таки разматывался, и вот впереди показался вполне узнаваемый поворот… и раздвоенное дерево… и аптечная вывеска, качающаяся на ветру!
Лиза взлетела по ступенькам и забарабанила в дверь.
— Мелисса! Мелисса, откройте, пожалуйста! — ей казалось, что она кричит так, что птицы с неба падать должны, но на самом деле сил хватило только на едва слышный писк. Никто не отозвался.
— Ну вот! Её нет дома! — Лиза топнула ногой.
— Кто-то там есть, — ответил Лёвушка. — Смотри, огонёк!
Он поднял клетку на уровень окна… За тусклым от пыли стеклом что-то зашевелилось, а потом на мгновение высветился чёрный горбатый силуэт в островерхом капюшоне. Узкая трехпалая рука со свечой протянулась вперед, мертвенно-бледное лицо глянуло из-под капюшона… Мышекрыс?!
— Ай! — испуганно взвизгнула Лиза и попятилась, хотя ещё секунду назад ей казалось, что струсить ещё больше просто невозможно.
— Что там? — бросился к ней Лёвушка.
И тут из окна вместе с осколками разбитого стекла вылетел массивный предмет и взорвался у Лизиных ног, окатив её с ног до головы холодной водой да ещё и обсыпав чем-то скользким. Лиза отскочила, едва не опрокинув Левушку, Мурремурр с мявом ринулся в сторону, но тут же, усовестившись, вернулся, брезгливо переступая разлившуюся перед крыльцом лужу.
— Ты цела? — севшим голосом спросил Лёвушка. — Мама дорогая, что это?
— Мало вам, что ли? — послышался из разбитого окна ломкий недобрый голос. — У меня тут ещё найдется! Нету Мелиссы дома, и дверь я не открою! Пошли вон!
— Дален! — закричала Лиза, чуть не подпрыгнув от радости. — Ну конечно, как я сразу не догадалась!
Злющий голос сильфа, который и при первой их встрече не отличался особенной вежливостью, сейчас прозвучал для нее самой сладкой музыкой.
— Дален, Дален, кто же ещё! — проворчала, высовываясь из окна по пояс, горбатая фигурка в тёмном плаще, которая сразу же перестала казаться зловещей. Сильф откинул капюшон и обвёл цепким взглядом прищуренных чёрных глаз двоих детей, клетку и кота.
— Совсем с ума сошли — по ночам разгуливать? — накинулся на них Дален с не меньшим раздражением. — А ну, заходите! Быстро!
Он скрылся в окне. Звякнул засов.
— Мы ищем… — начала Лиза, оказавшись в восхитительно сухой и тёплой комнате.
— Тихо! — оборвал её Дален. — Пошли-ка в кладовку, там и поговорим. Нет, совсем с ума сошли…
— Чем ты в нас запустил-то? — спросила Лиза, следуя за ним.
— Аквариумом с пиявками, — равнодушно ответил Дален. — У Мелиссы их ещё пять штук, так что ничего страшного.
Визжать было уже поздно. Лиза принялaсь, яростно отряхиваться. К счастью, пиявки к платью присасываться не стали.
Дален, занавесив разбитое окно лоскутным одеялом, принёс свечу и, препроводив ночных гостей в кладовую, пахнущую травами, плотно закрыл дверь. Затем он снял плащ, повесил его на гвоздик и Лизе сразу стало как-то легче. «Сильфы, конечно, тоже не совсем люди, но так он хоть на мышекрыса не похож», — подумала она, разглядывая Далена. Было заметно, что он порядочно откормился, да и крылья у него выглядели гораздо лучше, даже левое, которое было в лубке. А вот выражение лица из недоверчивого и ехидного почему-то стало настороженным и даже озлобленным. Свечу сильф поставил на пол, сам присел на маленький дубовый бочонок с каким-то зельем, а остальным указал на деревянную скамейку. Лёвушка, выбираясь из насквозь мокрого плаща, протер изрядно забрызганные очки и стал пристально изучать сильфа. Тот не обратил на это ни малейшего внимания и требовательно спросил:
— Ну?
— А ты что вообще здесь делаешь? — вопросом на вопрос ответила Лиза.
— Живу у Мелиссы. Крыло-то… — сильф свистнул. — Медленно заживает. Ну, я у неё вроде подмастерья. Она меня учит потихоньку. То есть… учила.
— А где она? — в испуге спросила Лиза, которая за все это время как-то не успела задуматься, куда подевалась аптекарша.
— Её ещё вечером во Дворец забрали. Вместе со всеми, — объяснил сильф, и лицо у него стало совсем растерянное. — А мне одному страшно… Днём гоблины шастают, а по ночам тут такое творится… — он внезапно шмыгнул носом, но тут же сердито набросился на Лизу:
— Ты расскажешь наконец или нет, чего вы по ночам шляетесь?!
— Мы ищем Болли, — прошептала Лиза, унимая досадную дрожь.
— А, это гнома-то? — с некоторым пренебрежением бросил Дален. — Тут недалеко, его у реки спрятали.
— Кто спрятал? — уточнил Лёвушка.
— Эта… — с нескрываемой неприязнью процедил Дален. — Пискля эта с крыльями, ни рыба ни мясо…
— Шин-Шин! — догадалась Лиза, а Лёвушка с упреком спросил:
— Ну зачем вы так, сударь? Она же не виновата, что её…
— Я тоже не виноват, что меня, — Дален демонстративно дернул забинтованным крылом. — Все равно видеть её не могу. Крыска летучая! Пищит, вьётся… бр-р-р!
— Прекрати, Дален! — не выдержала и Лиза. — Да она… ты бы только знал, что она для нас всех сделала!
Дален сердито оскалил острые зубки и сморщил нос. «Да ему просто ужасно обидно! — вдруг поняла Лиза. — Какая-то девчонка командует… И завидно тоже — она-то летает, а у него до сих пор крыло не срослось… И вообще, наверно, раз мышекрысы — это переколдованные сильфы, то обычных сильфов от них трясет…»
— Ладно, — угрюмо сказал Дален. В общем, эта ваша…
Лёвушка грозно насупился и сильф осекся. Потом продолжал:
— …Она его спрятала у реки. Только до утра туда лучше не ходить, поспешно добавил Дален.
— Ясное дело, — буркнул Лёвушка. — Где — у реки?
— Я вам покажу, — ответил Дален. — Но — утром.
Лиза с Лёвушкой переглянулись: идти опять на улицу совершенно не хотелось. Лиза покосилась на клетку и обнаружила, что Филин отвернулся и с интересом рассматривает полки, уставленные склянками и увешанные пучками засушенных травок.
— Нет, Дален, нам сейчас надо, — через силу сказала Лиза.
— Ну и куда вы сейчас пойдете? И далеко ли уйдете? — поинтересовался Дален.
— Надо, — тихо повторила Лиза. Лёвушка со вздохом кивнул. — А то мы ничего не успеем…
Она вспомнила темень на улицах. И оплывающие, как свечи, дома. И паутину, окутавшую город. А потом вспомнила, как Инго смотрел на заходящее солнце. И поглядела на Филина в клетке. И подавила в себе отчаянное желание проснуться. Коленки стали совершенно ватные.
— Дален, — попросила она. — Ты нам тогда… На бумажке, что ли, нарисуй, как Болли искать…
Повисла пауза. Тихонько шуршали метелочки сушёных трав под потолком да, потрескивая, горела свеча.
Потом Дален отвернулся и тоже стал рассматривать склянки на полках.
— Послушайте, сударь, — начал сердиться Лёвушка, — не хотите нас провожать — не надо, но рассказать-то можно?!
— Все с ума посходили, — не оборачиваясь, ворчливо отозвался Дален, зачем-то перевешивая пучки сухих трав с гвоздика на гвоздик. — Вот и эта, как ее… Шин-Шин — тоже… Она, между прочим, теперь прячется, чтобы её свои же не… Хорошо ещё, я ей подсказал, где укрыться, я-то город знаю как свои три пальца! А вы вон ночью гулять сунулись… без всякой защиты… Тролль вам на голову!
— Только тролля нам на голову и не хватало, — задумчиво сказал Лёвушка. — Остальное уже всё было.
— Тролль тоже был, — напомнила Лиза. — И мы у него на голове.
— Ну как вот так можно? — всё возмущался Дален. — Полезли безо всего, ни капельки, ни крошечки…
Лиза с Лёвушкой снова переглянулись.
— Надо микстурки подобрать всякие, — назидательно продолжал Дален, — чтобы сейчас на улицу идти. У Мелиссы тут много всего… Вот, пожалуйста — от насморка, от дурных снов, от воды в коленке, от наследственности по линии тети… Ага, вот — от куриной слепоты… Нет, надо что-нибудь получше.
В продолжение этой маленькой, но поучительной речи он безостановочно шарил по полкам, полочкам и шкафчикам кладовой.
— Вы подумайте, что нужно, а то мне не сообразить… — Дален повернулся к ним, держа в каждой руке по пузырьку.