— Так и собираешься трудиться на берегу?
— А вот это нет. Месяца два убью на хозяйственные дела, а потом опять в море. И знаешь куда? В китобойную флотилию. Сегодня как раз нанялся. Они уходят в Южную Атлантику осенью, к тамошней весне. Мне это подойдет.
Володя удивился.
— Ты же грозился, что с женой расставаться не будешь! А рейс китобоев не чета нашему — все восемь месяцев.
— Нельзя, нельзя! — сказал Никодим. — Женщина, пойми, настоящая, надо и с ней по-настоящему. Всякие там подарочки, юбочки, чулочки, кофточки… Приходи с Надеждой. Она у тебя хорошая. Тралмастера повстречаешь, пусть тоже со своей Матреной приходит. Я теперь семейный, холостых компаний не одобряю, а с женами — пожалуйста!
— Придем, — без энтузиазма пообещал Володя.
В этот вечер Прохор организовал выход в «Балтику». В ресторане группка сослуживцев отмечала уход на пенсию высокой седой женщины. Среди людей, сидящих за длинным банкетным столом Володя увидел Надю — женщина, уходившая на пенсию, была из учреждения, где Надя работала.
Надя, увидев Володю, переменилась в лице. Он сел к ней спиной, но в зеркале было видно, как она попеременно то бледнеет, то краснеет. У Володи у самого вмиг пропал интерес к веселью. Зато Прохор разошелся — вытребовал коньяку и закусок на всех, кто сидел за его столиком.
Когда провожальные речи у соседей закончились и оркестр заиграл танцы, Володя подошел к Наде, но его опередил один из гостей — развязный, с усиками паренек, повыше и покрасивей Володи.
— Простите, я уже пригласил даму, — сказал паренек, не подпуская Володю.
— Нет, я занята, — сказала Надя парню и пошла с Володей.
Полтанца они протанцевали молча, а потом Надя мстительно выговорила:
— Навеселился? День и ночь гуляете? Ненавижу твоего противного боцмана! Вечно ты с ним!
— Он не противный, а трепливый — разница! В остальном человек как человек. И хуже его попадаются. Но ты тоже время не теряешь. — Володя кивнул на усатого паренька, танцевавшего с другой женщиной.
— В первый раз его вижу. Но можешь не сомневаться: раз у меня такой муж, времени терять не буду!
У Володи вконец испортилось настроение. Он боялся смотреть на Надю. Она и так была красивей других, а сейчас, от возмущения, еще похорошела.
Танец закончился, и мужчины повели своих дам к их столикам.
Володя задержал Надю.
— Давай убежим! — сказал он, волнуясь. — Честное слово, давай!
Надя дышала, словно после долгого бега. Она опять побледнела, на глазах ее появились слезы.
— С ума сошел! — сказала она шепотом. — Я же в гостях! Что обо мне подумают? Ольга Семеновна всегда хорошо ко мне относилась. Без нее я бы на новом месте не справилась, так она мне помогала!
— Убежим! — настаивал он, ухватив ее за руку. — Походим по улицам! Не хочу никого видеть, только с тобой хочу быть!
Она поглядела на компанию за длинным столом и заторопилась в вестибюль. Володя еле поспел за ней.
У гардероба их нагнал рассерженный Прохор.
— Значит, так, — сказал он, отводя Володю в сторону. — Учил тебя, дурака! Она виноватая, а ты перед ней извиняешься?
— Еще не извинился, — разъяснил Володя хладнокровно. — Но извинюсь обязательно, в этом не сомневайся!
— Учил тебя! — с горечью повторил Прохор. — Мужскую рыбацкую честь под ноги бросаешь!..
— Иди ты!.. — произнес Володя и указал такой адрес, что Прохор, ошарашенный, отскочил.
Вечер выдался сырой, пришлось не столько ходить по улицам, сколько забегать в парадны©. Володя выбирал парадные без освещения. Здесь, тесно обнявшись, они молча целовались с Надей, потом опять бежали под моросящим дождем, пока не встречалось новое темное парадное. Ввалившись на лестницу своего дома, Володя поднял Надю на руки и понес на третий этаж.
— Глупый, не надо! — шептала она, прижимаясь. — Тебе тяжело. Глупый, глупый!
У дверей квартиры Володя на минуту опустил Надю, а за порогом снова схватил на руки.
— Зажжем свет, — сказала она. — Ничего не видно, ты упадешь!
Он не зажег света, крепче прижал ее к себе. Он закрыл глаза, так даже легче было идти в темноте.