С чего я взяла, что в субботу «черный человек» охотился за Каролиной? Обычно в этой квартире по субботам бывала я, обычно именно меня можно было найти в голом виде на диване, пока ненаглядный плескался в душе. Значит, меня-то и собирался убить этот «черный человек»! И только благодаря чудовищному стечению обстоятельств, вместо меня на диване оказалась Каролина. За что и поплатилась. Впрочем, поделом этой стерве. Да, но потом «черный человек» каким-то образом узнал, что я осталась жива, и повторил свою попытку. Как уж он меня выследил, как узнал, что я приехала на машине ненаглядного, — не знаю, в конце концов, это его работа. Но почему он за мной охотится? Зачем ему меня убивать?
Мне снова повезло, я увидела, как он заминировал машину, и теперь ни за что в нее не сяду. В конце концов, деньги у меня есть, я поеду на такси. Вот только куда я поеду? Этот вопрос был мне пока не ясен.
В голове шевельнулась какая-то мысль, но я не успела додумать ее до конца, потому что рядом раздался тихий гнусный голос:
— Хозяйка, купи могилу!
Я вздрогнула: жизнь моя действительно висела на волоске, могила казалась вполне возможным и не очень отдаленным будущим, но к шуткам на эту тему я была не готова. Обернувшись на голос, я увидела типичного бомжа — грязного, заросшего недельной щетиной, одетого в такие лохмотья, которых постеснялось бы уважающее себя огородное пугало. И этот омерзительный тип снова повторил, обращаясь явно ко мне:
— Хозяйка, купи мобилу! — с этими словами он осторожно вытащил из своего кармана… сотовый телефон!
Значит, мне послышалось! Он предлагал мне не могилу, а «мобилу», то есть мобильник… Мне совершенно не хотелось что-нибудь покупать у такого грязного и противного бродяги, но у меня в голове шевельнулась одна мысль. Глаза у меня заблестели, и я поманила бомжа.
— Работает телефончик-то? — спросила я подозрительно.
— Обижаешь, хозяйка! — Бомж сделал честные глаза и ударил себя кулаком в грудь.
Я брезгливо взяла телефон двумя пальцами, обтерла его носовым платком, который тут же выкинула в урну. Табло телефона светилось.
Потыкала пальцем в клавиши. Похоже, аппарат работал. Разумеется, он был ворованным, но я закрыла на это глаза. Телефон нужен был мне на несколько часов для реализации возникшего только что плана. И еще мне нужен был бомж. Вот этот самый — грязный, небритый, оборванный бомж. План был жутко рискованный, но от страха и беспокойства я дошла, что называется, до ручки. Они все мне надоели — и бандиты, и ненаглядный, и, особенно, тот парень весь в черном, который меня преследует и хочет убить. Что я им всем сделала? Ну ладно, раз вы так со мной, то пеняйте на себя.
Я поднялась со своего места, наклонилась к уху бомжа, стараясь не дышать и ненароком к нему не прикоснуться, и зашептала.
Бомж слушал мои инструкции совершенно спокойно: трудная жизнь научила его ничему не удивляться. Внимательно выслушав, бомж солидно кивнул и сказал с довольной улыбкой:
— Сделаем! Сколько дашь?
Я еще немного пошептала и отпустила его восвояси.
Когда он отошел достаточно далеко, я огляделась по сторонам и набрала номер сотового телефона моего ненаглядного. Отозвался тот же голос, что и в первый раз, — самоуверенный, хамский, но с претензией на грубое мужское обаяние.
— Ну что, Катя, надумала? — спросил он, даже не узнав, с кем разговаривает.
— Надумала, надумала, — я постаралась изобразить испуг и робость, — только дайте мне с Герой поговорить… Я хочу убедиться, что он еще жив!
— Наговоришься еще, нечего тебе с ним трепаться! — Голос бандита сочился ядом и издевкой.
— Не будет разговора — не будет денег! — отрезала я.
— Ну ладно… — На том конце линии послышалась какая-то возня, и я услышала голос ненаглядного. Но как же трудно было его узнать!
Думаю, если бы фруктовое желе могло говорить, оно б говорило примерно таким голосом.
— Катя, Катюша, — простонала трубка, — спаси меня… они меня убьют…
— Ты, донжуан малохольный, — прервала я его стоны, — признавайся, это от тебя они узнали обо мне?
— Катюша, — снова заныло желе, — что я мог сделать? Они меня пытали. Катя, спаси меня!
Ну что ты будешь делать! Совершенно человек расклеился!
— Ладно! — прикрикнула я. — Отдай трубку этому… террористу! — Сил моих больше не было слушать его стоны.
В трубке снова зазвучал голос бандита:
— Ну что, довольна?
— Что вы с ним сделали? — воскликнула я с трагической интонацией. — Вы пытали его! Он еле жив!
— Да брось ты! — ответил бандит презрительно. — Мы к нему почти и не прикоснулись. Ну пару раз стукнули — так, для профилактики, а он уже в лепешку раскис. Нет, не понимаю я вас, женщин. Ну, короче, гони наши деньги, получишь назад своего супермена!
— Ладно, приезжайте к половине пятого утра на площадь перед Витебским вокзалом.
— К половине пятого?! — удивленно прервал меня бандит. — Что за время такое дурацкое?
— Кто рано встает, тому Бог подает, — ответила я наставительно. — Ничего, хотите получить деньги — проснетесь…
— Ну, приедем к вокзалу, и что дальше? — Главный бандит, очевидно, не привык, чтобы ему диктовали условия, поэтому чувствовал себя несколько не в своей тарелке.
А мне было на все наплевать. Чем они могли меня напугать? Да пропади он пропадом, слизняк несчастный!
— Приедете — я с вами свяжусь. Все, разговор окончен, — отрезала я. — Хотите получить свои деньги — выполняйте инструкции! — и с этими словами нажала на кнопку отбоя.
После этого я обошла многочисленные ларьки, работавшие на вокзале даже в такое позднее время.
В одном из них я купила джинсы, темную джинсовую куртку и кепку-бейсболку, в другом, среди детских игрушек и разной бесполезной ерунды я нашла игрушечный пистолет, внешне не отличимый от настоящего, темные очки и колготки. После этого я пристроилась на скамейке в зале ожидания, чтобы немного подремать.
Хотя день был очень тяжелый, а время позднее, я не могла заснуть, и скамейка на вокзале не самое удобное ложе, и мыслей в голове было слишком много. Я волновалась: получится ли задуманная мною операция, не зря ли я впутываюсь в это дело, не лучше ли тихо удрать. Но, во-первых, мне все-таки было немножко жаль оставлять ненаглядного в руках бандитов — хоть он и по-свински вел себя в этой истории, да и в целом оставляет желать лучшего, но уж больно жалкий был у него голос…
Кроме того, бандиты — они на то и бандиты, тихо удрать от них вряд ли получится, они наверняка уже знают мой домашний адрес и все сделают, чтобы испортить жизнь родителям… Нет, хотя задуманная операция и отдает авантюрой, другого выхода у меня нет.
За час до назначенного бандитам времени я поднялась, переоделась в туалете в джинсы и куртку, спрятала волосы под бейсболку, засунула игрушечный пистолет за пояс. Из зеркала на меня взглянул симпатичный, хотя и явно хулиганский подросток. Затем я прошла в камеру хранения, достала из ячейки Каролинину торбу. Часть денег я вынула из сумки (пачки покрупнее, из пятисоток) и набила ими купленные в ларьке колготки, плотно обвязав их вокруг талии. Куртка была достаточно свободная, никто не заметит. В торбу я напихала сложенные газеты, положив сверху оставшиеся деньги.
После этого я нашла в зале своего бомжа, растолкала его, быстро подсунула бутылку пива для опохмелки и, когда он более-менее пришел в себя, напомнила, что он должен сделать и сколько за это получит. Бомж окончательно проснулся, радостно осклабился и потрусил на свой боевой пост.
Я тоже вышла на площадь. Ранним утром на улице было очень зябко. Бедная «копейка» сиротливо стояла на прежнем месте, не подозревая, какая роль отводится ей в моих коварных планах.
Осторожно открыв дверцу, я положила кожаную торбу на пол около педалей, перед водительским креслом, выбралась из машины и медленно, плавно закрыла дверь. На улице, как я уже сказала, было холодно, но по лицу стекали капли пота: находиться рядом с бомбой — удовольствие еще то.
На вокзальных часах было четыре пятнадцать. Надо было скорее уходить с площади — до встречи с бандитами оставалось четверть часа, и кто их знает — вдруг приедут пораньше…
Я снова вошла в здание вокзала и заняла место возле окна, из которого хорошо просматривалась площадь и подходы к заминированной машине. Мне пришло в голову, что весь план может полететь к черту, если в «копейку» залезет сейчас вор, — ведь она не заперта. Но я понадеялась на то, что в такой ранний час уважающие себя воры спят, как подавляющее большинство нормальных людей.
Время тянулось ужасно медленно. На площади не было ни души, только облезлая рыжая собака неторопливо прошла по своим собачьим делам, остановилась возле фонаря, подняла лапу и отправилась дальше. Я вспомнила, какую «работу» поручила бомжу, и едва не рассмеялась.
Неожиданно утреннюю тишину разрушило рычание мощного мотора, и на площадь вылетел знакомый черный джип «чероки». Покосившись на часы, я увидела, что бандиты приехали на три минуты раньше назначенного срока. Верка Королева, продавщица из отдела бытовой техники, у нее хахаль из мелких братков, рассказывала, что у бандитов точность появления на «стрелках» играет огромную роль, и тот, кто опоздает больше чем на пять минут, несет «судебные издержки». Я решила быть предельно точной и, держа в руке мобильник, следила за секундной стрелкой часов. Люди в джипе тоже не подавали признаков жизни.
Ровно в четыре тридцать я набрала номер.
— Ну, молодцы, — в моем голосе была изрядная доля сарказма, — прибыли вовремя. Теперь подъезжайте к самому зданию вокзала…
— Где деньги? — злым, невыспавшимся голосом прервал меня главный бандит.
— Будут тебе деньги. Делай, что сказано! А не будешь, так вали отсюда, сделка отменяется!
Джип медленно переехал на новое место.
— Теперь выведи Германа из машины, чтобы я его видела!
— Сначала деньги! — рявкнул бандит.
— Спокойно! Мы не в Думе, не обману!
В трубке послышалось недовольное ворчание, но очевидно бандиты поняли, что ненаглядный вряд ли сможет убежать, потому что дверцы джипа приоткрылись, из него выбрался здоровенный мордоворот в черном полупальто и вытащил моего ненаглядного. Даже издали было видно, что Герман еле держится на ногах. Мои предположения насчет желе были полностью верны.