Спрашиваю:
– Как настроение? Как самочувствие?
– Бодрое! – отвечает мне человек, который лежит, не видит, болеет и чей возраст почти в два раза больше моего.
Я задумываюсь. Я так никогда не отвечаю на аналогичный вопрос друзей и коллег. Стыдно. Есть чему учиться и к чему стремиться.
Предлагаю угощения: селедка, бутерброды, фрукты. В. А. пробует пару кусочков и говорит:
– Достаточно. Не буду наедаться. Не хочу толстеть.
Опять задумываюсь! И я не хочу толстеть, а наедаюсь… и толстею. Снова есть чему поучиться.
Настроила радио, наушники. В. А. говорит:
– Сколько же хлопот я вам доставила!
– А как вы думаете, для чего я здесь? – спрашиваю я.
– Как-то даже не знаю, что ответить…
– Я для вас. Для того, чтобы позаботиться, чтобы работало радио, чтобы поговорить и выслушать, чтобы угостить вкусным и домашним, чтобы было уютно, безопасно и спокойно. А если считать, что вы доставляете мне хлопоты, – то зачем я здесь?!
– Просто даже нечего добавить, – отвечает В. А.
Надежда Фетисова
– Какое мороженое хотите попробовать сегодня?
– Знаете, нас есть семейный чат, очень большой, там все: дети, внуки, дальние родственники. Я каждый концерт, каждый праздник, на который могу выехать, снимаю и отправляю им. Фотографирую все, что вы приносите, все «тележки радости». Они удивляются, спрашивают: сколько же ты платишь?! Я им: смотрите, сколько всего – и всё для того, чтобы только вы не переживали, что «сдали» меня в хоспис…
И улыбнулась, разворачивая фисташковое мороженое.
Дмитрий Левочский
Когда слышу от пожилого человека «мой сын» или «моя дочь», представляю себе своих ровесников, в крайнем случае – людей чуть за сорок.
Евдокии Петровне под сто лет. Ее сыну – семьдесят два. Сложно сосредоточиться, когда понимаешь, что ее сын – ровесник моего папы. Стараюсь слушать внимательно и не перебивать. Евдокии Петровне плохо. Не потому, что она в хосписе. Плохо от одиночества, от тоски по дому, оттого что в ногах нет силы, а глаза очень плохо видят.
– Были бы ноги и глаза, – говорит мне Евдокия Петровна, – приехала бы к сыну, ухаживала бы. Он один совсем на свете, внучка уехала давно. И я тоже одна осталась в мире: похоронила мужей, младший сын не приедет. Только вот Вася есть.
Сын ее, Василий, тоже тяжело болеет. Как обычно, убеждаюсь: часто человека страшит не тяжкий диагноз, не боль, не головокружение. Страшит и тревожит оставленный дом, в котором неизвестно что происходит. Близкий человек на другом конце Москвы, белый потолок, постоянно включенный телефон – Евдокия Петровна ждет звонка, но Василий редко звонит, болеет.
День за днем, ночь за ночью: в голове прокручиваются сотни негативных сценариев, сердце ждет беды, давит болезнь еще, тело слабеет, только тревогу ничего не берет – она растет и растет, прямо как опухоль.
Чем помочь человеку в такие моменты? Как объяснить, что важнее всего – остановить этот поток мыслей, подумать о себе? Но Евдокия Петровна обижается даже:
– За сто лет ни разу про себя не думала. Сто лет тревоги, сто лет переживаний за детей и близких.
Мне очень интересно с ней общаться. Это как разговаривать со всем двадцатым веком сразу: бесконечная книга истории. Когда она рассказывает мне про жизнь, которая всегда текла своим чередом, – несмотря на все переживания, ей легче становится.
Говорили около часа. Стало полегче, руки ее потеплели, речь замедлилась. Отловил проходящего мимо нас кота Филю и познакомил с Евдокией Петровной. Она придумала ему новое звание: «Кот-утешитель».
Сегодня ей действительно легче. Благодаря Филе, майскому снегу, который вызвал много ажиотажа, горячему чаю, холодному шоколадному мороженому и всем вам.
Алёна Безднина
Тканевую косметическую маску сделали и Екатерине Семёновне, которая после нее сказала, что теперь она наверняка выглядит не на свои девяносто шесть, а не больше чем на семьдесят пять.
Посчитали с ней вместе, что до желаемых ею двадцати пяти лет нужно еще всего-то раза три сделать маску.
Нюта Федермессер
Перед Новым годом в каждом хосписе в каком-то из кабинетов стоят заботливо сложенные пакеты с подарками для пациентов. В пакетах теплые уютные пледы, мандарины с листочками, ароматный чай, пастила. Где-то свечка или плитка шоколада. Это всё купили и привезли благотворители, волонтеры разложили и красиво упаковали, а сотрудники начали развозить по домам пациентам выездной службы и раздавать в палатах.
Заранее, ведь надо успеть порадовать и тех, кто до вечера 31-го не доживет…
Но есть и другие пациенты. Те, к которым я мало привыкла. Такие, каких в хосписе никогда не было. Это пациенты, длительно и мучительно уходящие от хронической сердечной недостаточности, от неврологических заболеваний, от банальной старческой немощи, а есть даже просто брошенные, умирающие от одиночества и ненужности в стенах Центра паллиативной помощи. Для многих из них Новый год – лишнее подтверждение их одиночества, а медсестры – самые близкие люди в праздник.
Но и среди таких пациентов есть счастливцы. Любимцы. Есть Павел, он любит слушать радио; есть Оля, лихая и улыбчивая, она хочет свой телевизор в палату, персональный; есть одна барышня, которая обожает все розовое и лиловое, и в ее палату стекаются розовое постельное белье, розовато-бледные розы, лиловые салфетки, фиалковый свитер, красновато-брусничное полотенце… Она с гордостью зазывает в палату гостей и показывает, что у нее даже трость – розовая.
И еще есть Кира, совсем молодая женщина. Несколько лет назад она узнала, что серьезно больна. Диагноз – рассеянный склероз – она тщательно скрывала от мамы. Когда начинала спотыкаться, говорила маме: «Ничего, это просто туфли неудобные». У нее два высших образования, была потрясающая работа. Но агрессивная форма болезни быстро ее скосила. Она даже в кресле с трудом может сидеть, у нее очень сильный тремор, и удержать спину, голову, руки без помощи своей мамы она не может. Тело ее совсем не слушается.
Представьте, каково это, когда голова твоя прежняя, но руки-ноги двигаются произвольно, тебе не подчиняются и ты сам не можешь ни маму обнять, ни книгу в руках держать, ни ложку в рот направить. Мама Киры тоже еще очень молодая и красивая, с потрясающими зелеными глазами, ни на минуту от дочери не отходит. И Новый год они будут встречать в палате вместе.
Ни возможности, ни денег купить друг другу подарки у них нет. Пару лет назад они продали машину и очень скромно живут, разделив полученную сумму на равные части. Мама с улыбкой говорит: на полгода еще хватит, а там – как Бог даст.
Раньше Кира много читала, а теперь как? Только слушать… И вот она проговорилась одному из волонтеров, что хотела бы аудиокниги. А к книгам нужен еще плеер и наушники, полноразмерные, чтобы надежно и плотно охватить ее непослушную голову.
Мы с вами не знаем, кому из нас сколько осталось времени, а Кира с мамой вообще не думают о неизбежном, о том, что ждет впереди. Они живут одним днем, радуются каждой птице за окном, каждому волонтеру, концерту, который случается в их отделении, ждут новогоднего чуда…
Надежда Фетисова
Мечтать, говорит мне поисковик, – это сосредоточиться на хорошем. Когда мечтают пациенты хосписа, мы радуемся возможности помечтать вместе и сделать человека немного счастливее. Важно – вовремя услышать.
Ирина не всегда готова общаться, но, когда может, показывает фотографии, рассказывает о своих путешествиях. А еще – о своей любви к морю. На фото красивая, женственная, с неизменной улыбкой девушка щурится от яркого солнца. Когда человек что-то очень любит и рассказывает про это, ты как будто оказываешься рядом, на берегу моря, вместе с ним любуясь закатом, или бредешь босиком по песку…
У Ирины сегодня день рождения. И мы подумали, что лучшим подарком для нее было бы оказаться в любимом месте, вновь услышать шум волн, потрогать руками песок, уловить легкий аромат цветов…
Возможно? Конечно! Морская вода, камешки, лаванда из Крыма и с Кипра. Холл хосписа наполнился звуком волн, на большом экране проигрывались видео, записанные разными людьми, с морскими пейзажами, дельфинами, закатами.
В какой-то момент Ирина закрыла глаза, рядом стояла морская вода, травы, руками она перебирала камешки с берега и слушала звук волн. Надеюсь, она хотя бы на секундочку смогла перенестись в любимые места.
Ольга Фоменкова
Сегодня захотелось поделиться с вами нашими стараниями!
Слово-то такое интересное, и сколько в нем жизни, желания, самонастроя, поддержки друг друга в команде и силы; конечно же – это про силу духа каждого, кто прилагает старания к чему-либо…
Сегодня наш чудеснейший волонтер тетя Лена, именно так с любовью и уважением ее называют у нас взрослые и дети, красила пасхальные яйца с Таней, Машей и маленьким Андреем.
Тетя Лена без устали старалась помогать девочкам чертить и вырезать аппликации-наклейки и пасхальные подставки, одновременно варить яйца, рассказывать забавные истории из своей жизни – старалась ни на минуту не отпускать внимание ребят.
Тане не так много удавалось что-то делать руками, но она старалась, превозмогая страдание, раскрашивать свои поделочки, да и просто сидеть такое количество времени в кресле – это совсем не просто, когда каждое движение дается с болью…
Маша тоже старалась с поделками, но больше пыталась подарить свою нежность и заботу младшему участнику, Андрею, поглаживая его ножки и так ласково улыбаясь мальчику. Маша очень любит маленьких детей. Однажды даже попросилась с нами купать малышку. С восторгом и заботой участвовала ну в чем могла: подать шампунь, протирать крохотные ручки полотенцем…
Медсестра Ира не стала прерывать интересное занятие и сделала положенные манипуляции, не развозя детей по палатам. Постаралась изловчиться и аккуратно добраться до нужного катетера.