— Нет, но все же, дядь Борь, боязно что-то… — засомневался Валька в законности дела, к коему его настойчиво подталкивал старик.
— Господи! — всплеснул руками Кранц. — Ну, вот погляди сам… — он бросил на столик возле треноги пятикопеечный автобусный талон, накануне купленный в газетном киоске, а рядом аккуратно положил его копию, отпечатанную с помощью фотоцинкографского клише. — Ну? Иди, взгляни, — пригласил он Вальку.
Тот послушно подошел к столику и внимательно рассмотрел оба талона.
— Этот, кажется, чуть темнее, — заключил он, взяв в руки подлинный талон. — Наш такой розовенький весь, а этот с каким-то малиновым оттенком.
Кранц успокоил его:
— Это ерунда, Валюх. Я прекрасно изучил образцы. Цвет талона зависит не от клише, а от краски, которую использовали в типографии. Уж поверь мне — каждая партия талонов в этом плане чем-то отличается от предыдущей если не по цвету, то по тону. Хотя не так давно я вместо привычного для нас розового талона приобрел аж фиолетовый! Мастера, понимаешь…
— Ох, — вздохнул Валька, — все равно не по себе мне как-то.
— Успокойся, вьюноша, — подбодрил его Борис Аркадьевич. — Ты ведь сам, кроме оттенка, не видишь различий между оригиналом и нашей продукцией. Так неужели ты полагаешь, что дуболом-контролер сможет их различить?
— Ну, а вдруг?
— Никаких вдруг. Я, Валюх, хочу сделать из тебя настоящего мастера своего дела: фотографа-виртуоза! А настоящий мастер никогда не должен сомневаться в собственных силах. Вспомни вот, к примеру, героев-медиков…
— Каких еще медиков? — удивленно переспросил Валька.
— Ну, тех, из кино. Которые намеренно заражали себя всяческими неизлечимыми болезнями, дабы проверить на собственной шкуре изобретенную ими вакцину. Они что, по-твоему, дураки? Не, Валюх. Они просто были мастерами своего дела, уверенными в себе. Ну, а если такой уверенности у тебя нет, что ж, значит мало учился, мало трудился… Скажи, мы с тобой разве мало трудились, чтобы отпечатать этот вот талон?
— Не мало, — ответил Валька, вспомнив, как в течение трех последних вечеров они с дядей Борей колдовали над клише. Причем сам он постоянно говорил «сойдет и так», на что опытный наставник лишь улыбался и заставлял выполнять работу заново, с учетом уже допущенных ошибок.
— Ну, а значит, и бояться тебе нечего. На, бери книжечку, — протянул старик Вальке десяток сложенных гармошкой абонементных талонов, — и ступай, покатайся на городских автобусах. Понаблюдай внимательней за реакцией контролеров: за их глазами, мимикой… Знаешь ли, бывает, человек ничего не скажет, а на лице у него сомнения прочитать можно. Постарайся понять, о чем будет думать человек, проверяющий твой прокомпостированный талон. Подмечать такие мелочи для истинного мастера чрезвычайно важно, Валюх…
— Хорошо, дядь Борь… — Валька со вздохом забрал у старика солидную пачку абонементных книжечек, перехваченных черной резинкой для бигуди. — Но хотя бы посоветуйте, что делать, если вдруг… Ну, вы понимаете.
— Да не будет никакого если! — уверенно произнес Кранц, однако тут же и проинструктировал своего ученика, как ему следует вести себя в случае возникновения непредвиденных ситуаций. — Главное, — предупредил он, — никогда, никому, ни при каком раскладе не называй места, где ты эту продукцию взял. Мы теперь организация частная, и нам с тобой следует соблюдать, так сказать, тайну фирмы. Понял? Молодец. Ну, ступай с Богом…
И вот Валька Невежин торчит на остановке в ожидании тридцать девятого. Сосредоточиться на какой-нибудь одной мысли не получалось, в голове мелькали лишь их обрывки.
«Ваш талончик — поддельный, молодой человек! Вам придется проследовать с нами в милицию…» — чудился ему металлический голос. При этом он довольно отчетливо ощущал дрожь в коленях, а на лицо — казалось ему — обжигающими волнами накатывалась краска, цвета подлинного автобусного талона.
Валька вздрогнул и едва не отскочил в сторону, когда вдруг почувствовал на своем плече чью-то тяжелую руку. «Милиционер?» — тут же с ужасом предположил он. Но от сердца немного отлегло, когда он услышал мужской голос:
— Спички есть?
Валька обернулся к незнакомцу. Это был неряшливо одетый мужичок неопределенного возраста с сигаретой без фильтра в губах.
— Шо ты так шуганулся-то? — осведомился он, взяв сигарету в руку. — Мне б только прикурить.
Валька с улыбкой блаженного похлопал себя по карманам джинсов.
— Н-не знаю, — заикаясь, проговорил он. — Вроде где-то зажигалка была. Ага, вот она, — извлек он на свет отечественную зажигалку марки «Огонек» и пару раз щелкнул крышкой перед носом незнакомца.
— Шо, газу нету? — предположил тот.
— Наверное…
— Ну-ка, дай сюда, — попросил мужичок у Вальки зажигалку и, заполучив ту, потряс ею возле своего уха. — Вроде что-то есть! — уверенно заключил он, после чего повернул туда-сюда колесико регулировки уровня огонька и щелкнул крышкой…
Шипящий столб пламени вырвался, казалось, непосредственно из руки мужичка.
— Ох, блин! — громко выругался тот, едва не опалив лицо. Однако зажигалку не бросил и даже не закрыл крышку, а хладнокровно прикурил от этого мини-вулкана.
— Что это за керогаз у тебя? — с усмешкой поинтересовался он у Вальки, возвращая ему зажигалку.
— «Огонек»… — виновато улыбаясь, ответил тот.
— Ни хрена себе огонечек! — хмыкнул мужичок, пуская клубы дыма.
— Просто я мало пользуюсь ею… — попытался оправдаться Валька. А обернувшись, к своему ужасу, он понял, что почти все люди на остановке, с трудом сдерживая улыбки, смотрят на него.
Вот так, еще даже не сев в автобус, он стал центром всеобщего внимания!
Тем временем из-за поворота выполз желтый «Икарус»-гармошка. Именно такой и ходил по 39-у маршруту. Народ на остановке заколыхался, готовясь к штурму. Однако «Икарус», к всеобщему удивлению, оказался не таким уж полным. Хотя свободных кресел в салоне и не наблюдалось, стоячих мест хватило всем.
Валька замешкался у дверей. Мелькнуло опасение: стоит ли ему, «засвеченному» собственным «Огоньком» перед народом, ехать именно на этом автобусе? Но… сколько же тогда ждать следующего? Нетерпение заставило Вальку запрыгнуть на автобусную ступеньку в последний момент перед закрытием дверей.
Автобус начал набирать ход, поскрипывая потрескавшейся резиновой «гармошкой». К этому звуку тут же добавились щелканья компостеров — в салоне будто началась перестрелка. Валька нащупал в висевшей на плече спортивной сумке пачку абонементных книжек: доставать талон, не доставать? Вдруг кто из бдительных пассажиров присмотрится к нему да заподозрит неладное? Может, все же лучше соскочить на ближайшей остановке и дождаться следующего автобуса?
Неожиданно кто-то дернул его за рукав рубашки.
— Эй, «Огонек», лишнего талончика не найдется? — услышал Валька знакомый голос.
Это был тот самый тип, который на остановке просил прикурить. Валька напрягся. «Неспроста это! — подумал он. — Неужели слежка?»
А незнакомец уже протягивал ему желтую монету в пять копеек со словами:
— Мне всего один талончик… — и добавил с усмешкой: — Раз уж, братан, едва не спалил ты меня своей жигой, так выручай теперь талончиком.
Валька, будто находясь под гипнозом, машинально вытащил из сумки всю пачку абонементных талонов, что вручил ему Кранц, и протянул их просителю.
У того отвисла челюсть.
— Не… Ну, ты, паря, издеваешься, что ли? — удивленно и даже с нотками угрозы в голосе вымолвил мужичок. Но лицо его тут же подобрело. — Или ты этот… Как их там? Максималист! Да? Максималист? Пламя — на полную! Талончик? Да нате целую сумку! Целовать, так королеву, воровать, так миллион! Да? — скалился незнакомец.
Валька только теперь осознал свой прокол. Несколько стоявших рядом пассажиров с интересом рассматривали перехваченную резинкой пачку абонементных книжечек в его руке. Интересно, о чем они при этом думали? Нужно было срочно как-то выкручиваться из сложившейся ситуации. Валька, стараясь придать своему лицу невозмутимый вид, чуть подрагивающими пальцами вытащил из пачки книжечку абонементов, оторвал от нее пару талонов и протянул мужичку один из них, выдавив из себя:
— Отцу на заводе зарплату дали этими талонами…
Это Валька вспомнил рассказ кого-то из однокурсников о том, как на заводе рабочим предложили получить зарплату не деньгами, а продукцией, этим самым заводом выпускаемой. Денег, мол, нет! Чем закончилось все на том заводе — Валька не помнил, но посчитал подобную ситуацию вполне правдоподобной. В стране, действительно, все рушилось. Его собственному отцу, работавшему на аккумуляторном заводе, в прошлом месяце, к примеру, выдали аванс этими самыми аккумуляторами. Благо, вещь ходовая, нашлось кому сбагрить! Да и в газетах запросто можно было встретить объявления типа: «Меняю прибор для измерения давления (выдали в зарплату) на утюг или что-нибудь т. п.»
И он не ошибся. Мужичок, купивший у него талон, с сочувствием произнес: «Бывает!», а случайные свидетели его конфуза, удовлетворившись таким объяснением, утратили к нему всякий интерес и уставились в окна стеклянными глазами.
Некоторое время Валька тоже стоял ни жив, ни мертв, вперившись взглядом в стойку поручня. Глядя на него со стороны, можно было подумать, что он находится под гипнозом. И вывел его из этого состояния чей-то веселый, с нотками злорадства, голос:
— Контроль, граждане! Контроль. Готовим билетики, граждане. Готовим билетики…
Валька встрепенулся. Поискал глазами компостер, дабы пробить талон, что все еще находился у него в руке. Однако увидел, что в щель ближайшего к нему компостера вставлена картонка. Так обычно и поступали контролеры, блокируя компостеры, чтобы граждане, надеявшиеся сэкономить в поездке талончики, в последний миг не принялись пробивать их. В принципе, правильно — раньше стоило думать!
Но что же делать? Ситуация наиглупейшая! Имея в сумке целую пачку талонов, попасться на неоплаченном проезде… Валька согласен был даже заплатить три рубля штрафа, да вот беда — этих денег у него с собой не имелось.