Маккинби медленно шел к палатке. Занимался тусклый, пасмурный рассвет. Дождь прекратился, но жирная земля хлюпала под ногами. Он кивнул часовым, остановился на пороге, стал счищать палочкой налипшую глину с ботинок. В палатке кто-то очень тихо шевельнулся.
– Макс! – негромко позвал Маккинби. – Свои.
– Слышу, – из-за полога отозвался Берг. – И даже вижу. Ну чем кончилось?
– Я на практике реализовал классическую схему: молодой царь освобождается от опеки и становится самодержцем. Интересный исторический эксперимент. Теперь любопытно: я попаду в индейские учебники по родной истории?
Берг хохотнул:
– Ты почаще говори то, что думаешь на самом деле. Тебя сочтут истинным шутником, потому что ты не смеешься над своими шутками. Главное – отучайся говорить, что ты не шутил, и занудствовать. Все будет зашибись.
– Тебе этика позволяет зарезать виновника своих бед?
– Гм. Какое любопытное предложение. А это смотря кто.
– Хесс.
– И что, в натуре отдадут мне?
– Я не очень хорошо помню, что у них полагается за заговор против царя. Кажется, все-таки жертвоприношение. В храме, пред алтарем новообретенной Матери Чудес…
Берг затейливо выругался.
– Так вот что это было.
– Как Делла?
– Врач сказал – отлежаться только нужно. Понятно, раны обработал. У нее регенерация высокая, с другой в Военный университет и не берут. Заживает все как на собаке, даже я завидовал… Ты долго через дверь переговариваться будешь?
– Я ботинки чищу. Тут грязи немерено, а я тяжелый, набрал килограмма два. Отлежаться… это от тебя зависит. Если курьер прилетит раньше времени, и ты его возьмешь – тогда банду хоть на месяц отодвинуть можно.
– Так где он сейчас, я не пойму никак?
– Алистер сказал, что позавчера стартовал с Тору-1.
– Так ему еще неделю лететь.
– Вот и я сомневаюсь. Скорей всего, настоящий курьер вышел с «Кромвеля», и не позже вчерашнего утра. Если верить тому, что утром Хесс возражал против набега на банду, а после обеда вдруг согласился. Выходит, ему сообщили, что корабль вышел.
– А ты, конечно, не догадался перехват организовать.
– Макс, – Маккинби вздохнул. – Ты сравнил. Это тебе не третий, и даже не восьмой радиус. Один-то спутник, строго для нашей связи, я сбросил на подлете. А все остальное ребята развернули только к вечеру.
– Извини, я не сообразил… здесь же вообще никакой основы нет… На самом деле ничего страшного. Мне, чтобы поднять корабль, нужно десять часов с долетом вместе.
– Я засеку его за сутки, если не раньше.
– Ну и чудно. Эх, мне бы еще для полного счастья стрелка вроде того молодого Маккинби, который в битве за Тварь сорок две минуты держал оборону…
– Да я не такой уж хороший стрелок. А абордажник вовсе никакой. Кер точно не справится?
– Кер хорош, но работать с ненадежной установки – не знаю, не знаю.
– Пару установок я тебе выдать могу. С яхты сниму. Мне там четыре пары, строго говоря, и ни к чему. Просто я запасливый. И Боевых Слонов для абордажа.
– О! – этому известию Берг обрадовался. – А я гадал: и как? Ну хорошо, корабль я и один подниму. Положим, стрелка найду. А дальше? Чего делать-то? Сбивать или как?
– Абордаж и сажать.
Маккинби наконец добился относительной чистоты на подошвах. Вошел в палатку. Было темно, но очертания предметов он различал. Перешагнул через Берга, направился к своей койке. Краем глаза отметил, что одна койка свободна. Шепотом сказал:
– Макс, ложись. У меня караулы снаружи.
Берг и не подумал возражать. Крадучись проскользнул между креслицами, койками и исчез в темном углу. Маккинби заметил, что его одеяло сбилось к стене толстым валиком. Повернулся спиной и тяжело сел. Одеяло недовольно пискнуло, сонно выругалось и выдернуло край из-под него. Маккинби поморгал, пригляделся, чуть отогнул верхний край и погладил кудрявую макушку. Делла. Сердце сорвалось с насеста и запрыгало по груди.
– Я забыл сказать, – послышался ядовитый смешок Берга, – туда Делла легла. Не знаю, куда ляжешь ты.
– Да туда же, места хватит, я во сне не кувыркаюсь, а она слишком мало весит, чтобы разбудить меня.
– Хе-хе, – не унимался Берг. – Август, а как быть с твоими принципами? Ты же не спишь с подчиненными.
– Макс, – устало сказал Маккинби, – однажды я проснулся в постели не только с Деллой, а еще и с тобой. После этого мне уже ничего не страшно. Скажи, что завидуешь, или заткнись.
– Заткнулся, – сообщил Берг и действительно затих. Несколько секунд молчал, потом добавил: – И завидую, а как же. Можно подумать, для тебя это тайна. Черт, надо было самому туда ложиться, не сообразил я.
Маккинби разделся до трусов, стянул носки. Нащупал плед на полу, поднял, встряхнул.
– А вот одеяло она у меня забрала, и отнимать половину бесполезно. Макс, всякое бывало. Я спал в одной постели с ней раз двадцать. Знаешь что? С ней нужно второе одеяло, потому что если будет одно – в него замотается Делла. Во сне. И подоткнет, главное, края под себя, и не вытащишь, не разбудив.
– Хорошенький у нас разговор получается, – ответил Берг. – Бывший муж и… Я правильно понял, что метишь в будущие?
– А это не твое дело, – спокойно сказал Маккинби. – Ты в любом случае уже в прошлом.
– Размечтался. Я непотопляемый. Я еще всплыву.
– Не сомневаюсь. Напомнить, что всегда всплывает? Макс, ты бы за ум взялся, что ли. Ей-богу, мне стыдно, когда люди удивляются – как, Берг твой брат?! Ну совесть-то надо иметь, ты на десять лет меня старше, а ведешь себя как придурок.
– А ты всем говоришь, что мы братья?! – неподдельно изумился Берг.
– В отличие от Бергов, я родства не забываю.
– Ну-у… – протянул Берг и явно впервые в жизни не нашел, что сказать.
– Вот и молчи, – назидательно сказал Маккинби и лег. – А одеяло мне не нужно, у меня плед есть, я запасливый.
Он закрыл глаза. Под правым плечом зашевелилось одеяло, из него высунулась растрепанная голова. Услышав знакомое «спи», Делла немедленно перевернулась на другой бок и положила колено на бедро Маккинби.
Да заползай уже целиком, с теплотой подумал Маккинби, тебе надо как следует согреться. Выровнял дыхание, чуть переложил правую руку, чтобы Делле было удобно.
И очень быстро уснул.
Утро получилось кошмарным. Нас снесло с коек от воя двигателей. Мы вылетели из шатра и увидели, как на лагерь заходит целая колонна катеров. И намерения их были ясны как день.
Пройдя на бреющем, они развернулись и ушли за лес.
– Ща вернутся и десант высадят, – сказал Макс.
Август чуть в стороне с кем-то общался. Прибежал Патрик, в незастегнутой куртке, штанах и индейских сапогах.
– Это еще кто? Что это за хрень?! – орал он.
Вернулся Август с непередаваемым выражением лица – то ли веселым, то ли обескураженным.
– Кажется, наша драма начинает превращаться в комедию. Эта армада принадлежит «Монро Корпорейшн».
– Ой, – я подавилась смехом. – Ему понравилось участвовать в наших авантюрах?
– С прошлой он урвал два рудника, – ответил Август. – И то потому, что опоздал к началу дележа. Потому и поспешил сюда. Здесь еще ни одного транспортного магната нет, но скоро будут. Хорошие у него информаторы, мое почтение.
– Главное, чтоб его парни стрельбу не открыли.
– Не-ет, с ними уже связался Федор Добров. Он сообразительный. Сейчас он основную армаду посадит чуть подальше, ну а Дика нам придется встречать лично.
– Он еще и сам прилетел?
– Похоже на то. Сейчас… – Август снова отвлекся, но быстро вернулся к разговору: – Да, сам. Его посадят рядом с яхтой, но мы туда не пойдем – у него катеров довольно. Советую всем одеться и позавтракать. Час у нас есть.
Лагерь гудел. Бегали люди, отлавливая скотину и перепуганных кобыл. Ко мне явилась делегация старух – спросить у великой колдуньи, что делать. Я ответила, что прилетел человек, всегда умеющий оказаться в нужном месте в нужное время. И надо бы его встретить по обычаю.
Через час мы стояли на царском поле при всем параде. В небе показался большой пассажирский катер, мягко опустился в сотне шагов от нас. Открылся трап. На древнюю землю Саттанга ступил блистательный Ричард Монро. В элегантном костюме, с тросточкой и в туфлях, которые стоили больше всего царского убранства Патрика. Дик огляделся, подумал и надел солнцезащитные очки. Я пошла навстречу, за мной потянулись старухи.
– Делла, – Дик обнял меня. – Ну вот видишь, все в порядке. Надеюсь, когда ты обнаружила живого Берга, то врезала ему от души. Отвратительно выглядишь, но это дело поправимое. Ни о чем больше не беспокойся, я все улажу.
– Здесь Август, он уже уладил.
– Я знаю, что он здесь. Передай ему, – Дик понизил голос, – его проблемы я тоже улажу. Мне это выгодно, так что его согласия я не спрашиваю. – Тут он увидел старух: – Это что? А, это меня хлебом-солью встречают? Это правильно, правильно…
Ему подали блюдо с колдунским угощением. Блин, я не сообразила, что человек с указанными качествами по индейским меркам – колдун…
– Что такое? – спросил Дик, брезгливо взяв двумя пальцами жареного червя. Попробовал. – Хм, похоже на пресноводную креветку. Какая интересная приправа, из чего это сделано? – взял зеленую огонь-ягоду, надкусил. – Понятно. Это местный аналог стручкового перца. Так-так. И много его тут выращивают? Я бы, пожалуй, взял на пробу вашей экзотики. – Старуха подала ему ягод жи-жи, Дик достал маленький нож, разрезал, лизнул, обрадовался и выжал сок на червя: – Вот как это надо есть.
– Дик, – негромко позвала я, – ты довыделывался. Тебе сейчас предложат эту «креветку» в сыром виде. У них тут такая проверка на особые способности. Испытание для людей с редким даром.
Я даже договорить не успела – появилось блюдце, накрытое салфеткой. Салфетка шевелилась. Дик смерил меня уничижительным взглядом, сбросил салфетку, крепко ухватил живого червя.
– Испытывать? Меня?!
Это уже не комедия, подумала я, глядя, как Дик с хрустом разжевывает червя вместе с головой. Это фарс и театр абсурда.