рогим, но не жестоким. Мать Герберта, домохозяйка, была истовой католичкой, уделяющей много внимания религиозному воспитанию своих детей. Отец называл атмосферу в доме «угнетающе религиозной». Но это не особо отражалось на детях. По крайней мере, на первый взгляд.
В 1952 году отец нашел новую работу в городе Фелтоне в округе Санта-Круз, и семья перебралась туда. Херба отправили в школу San Lorenzo Valley High School. Там он проявил себя как очень умный и прилежный ученик. Герберт был ярким и активным мальчиком, без вреда для успеваемости занимался спортом и заводил множество новых друзей и подруг. В старшей школе он играл за местную команду по американскому футболу и был очень популярен среди сверстников. Его выбрали как потенциально «наиболее успешного ученика в будущем» среди одноклассников. В 1965 году он успешно окончил школу и поступил в колледж Cabrillo College на инженера.
Лето 1965 года стало последним в жизни доброго, открытого и умного молодого человека по имени Херб Маллин и первым в жизни серийного убийцы-психопата Герберта Уильяма Маллина.
Трансформация
Вскоре после выпускного вечера лучший друг Маллина Дин Ричардсон погиб в автокатастрофе. Восемнадцатилетний парень очень тяжело это переживал и даже сделал в своей комнате импровизированный алтарь своему погибшему другу. Сидя перед ним в одиночестве, Герберт часами размышлял, пытаясь понять, почему Господь не спас Дина или за какие грехи он мог быть так наказан.
Все по-разному переживают утрату, и родители отлично это понимали. Они старались лишний раз не трогать парня и считали, что время залечит душевные раны, а сын вернется к своей нормальной жизни. Однако вскоре мама Герберта очень сильно обеспокоилась изменениями в его религиозных взглядах. Похоже, что сын не нашел утешения в Господе, которого описывает католицизм. Он начал интересоваться восточными религиями, особенно теми, где говорилось о реинкарнации. Герберт надеялся, что где-то там, на страницах толстых книг, он найдет причину своей потери.
Шестидесятые годы двадцатого века называют «свингующими шестидесятыми». Это было время сексуальной революции, начало расцвета рок-музыки, движения хиппи и «психоделической эстетики»[51]. Все это стало ответом на политические потрясения, происходившие в мире, – разгар «холодной войны» между США и СССР и деколонизацию африканских стран, и на величайшие свершения человечества – первый пилотируемый полет вокруг Земли и высадку человека на Луну. Все эти достижения и события требовали приложения огромных усилий и принятия серьезных решений. А движение хиппи тем временем говорило: «Живите легко, отбросьте мирское».
Практически каждый молодой человек того времени попробовал марихуану. Весной 1966 года очередь дошла и до Маллина. Он встретил на пляже друга Дина, Джима Джанеру. Они разговорились о жизни, о Дине и о войне во Вьетнаме, которая тогда была очень острой темой. Джим поведал об антивоенном движении и дал Герберту первый косяк с марихуаной, чтобы тот не принимал все слишком близко к сердцу. В будущем Маллин скажет: «Джанера начал все это, чтобы сбить меня с толку и запутать». Он имел в виду, что наркотик, который дал ему новый приятель, повредил его мозг, и Джанера смог спокойно обработать Герберта. «Если бы Джанера вместо этого дал мне немного бензедрина[52], я бы стал художником», – будет утверждать Маллин во время допросов.
Вскоре после первой затяжки Герберт пристрастился к галлюциногенам, в том числе и к ЛСД[53]. В конце 1966 года Маллин перевелся с инженерного факультета на философский и стал изучать восточную культуру. Он продолжал свои психоделические исследования смысла смерти своего друга. Но через несколько недель, разочаровавшись в книгах, бросил учебу.
В течение года Маллин все меньше походил на себя прежнего. Состояние измененного сознания все чаще преобладало. Он начал путать реальность и галлюцинации. В это время он впервые заговорил об ужасном землетрясении в районе разлома Сан-Андреас, которое уничтожит Калифорнию. Девушке, которая состояла с ним в длительных отношениях и уже собиралась выходить за него замуж, он твердил о необходимости бежать в Канаду. Она пыталась вразумить жениха, но тот становился агрессивным, чем очень ее пугал. В конце концов, в 1968 году Маллин разорвал с ней отношения, сказав, что он, возможно, гомосексуалист.
В апреле 1968 года его арестовали за хранение марихуаны. Однако он избежал суда и не получил серьезного наказания, отделавшись несколькими месяцами общественных работ. Осенью Маллин был призван в армию. Шокировав отца своими антивоенными взглядами, юноша смог избежать службы во Вьетнаме и договориться о прохождении альтернативной гражданской службы на родине. Он заявил родным, что собирается отправиться в Индию и изучать йогу.
Однако его планам не суждено было сбыться. Сначала он не мог уехать из-за судебного запрета, а потом его состояние начало стремительно ухудшаться. В феврале 1969 года Маллин отработал положенные часы общественных работ и переехал в город Себастопол, где в то время проживала его сестра с мужем.
Однажды пара пригласила Герберта на ужин, и там начали происходить странные и тревожные вещи.
«Когда мой муж ел, Херб тоже ел. Что бы мой муж ни делал, Херб делал то же самое. И это продолжалось часами. Затем он просто сел и уставился на нас», – описывала сестра Маллина тот вечер.
Что же это было? Шутка брата-бунтаря или серьезный звоночек? На самом деле, если углубиться в науку, можно найти такие термины, как «эхолалия» и «эхопраксия». Это неконтролируемое повторение слов (эхолалия) и действий (эхопраксия) окружающих людей. Если эти явления встречаются у взрослых людей, то это может быть симптомом различных психических заболеваний, включая шизофрению[54], или повреждения лобных долей мозга.
Инцидент очень сильно обеспокоил семью Герберта. На следующий же день его отвезли к психиатру в Mendocino State Hospital в округе Мендосино, расположенном в ста семи километрах к северу от Себастопола. Парень не сопротивлялся, а, напротив, охотно согласился остаться в больнице на лечение. В результате ему был поставлен диагноз «параноидальная шизофрения»[55] вкупе с наркотической зависимостью. Вскоре он самостоятельно покинул диспансер и вернулся домой.
К сожалению, эффект от лечения оказался кратковременным. Вскоре Маллин начал проявлять сексуальные девиации: сначала он попросил сестру заняться с ним сексом, а затем, когда она отказала, обратился с такой же просьбой к ее мужу.
В том же году Маллин нашел работу посудомойщика в городе Саут-Лейк-Тахо, но вскоре уволился и вернулся в Санта-Круз к родителям.
К концу 1969 года симптомы начали обостряться. Однажды местный рейнджер Боб (имя вымышленное) наткнулся на парня, сидящего на дороге и смотрящего точно перед собой, будто в трансе. Это был Маллин. Сам этот факт не особенно удивил или напугал полицейского. За почти десять лет всеобщей одержимости психоактивными веществами он успел навидаться всякого. В то время даже дети в школе принимали и продавали таблетки. Однако наркоман мешал другим людям, и пришлось попросить его уйти. Боб вежливо представился и попытался привлечь внимание сидящего. Лицо Маллина оставалось отрешенным, однако боковым зрением полицейский заметил движение руки. Парень медленно тянулся к охотничьему ножу, лежащему рядом с его ногой. Быстрым движением Боб схватил и спрятал нож, а затем скрутил Герберта и отвез в тюрьму.
И снова этот факт остался без особого внимания: Маллину стало лучше, и он был отпущен на свободу.
Он поехал в Сан-Луис-Обиспо – город на центральном побережье Калифорнии между Лос-Анджелесом и Сан-Франциско. Там Герберт познакомился с местной коммуной хиппи и жил в одной комнате с соседом, которому регулярно рассказывал о том, что получает некие телепатические «сообщения», в которых говорится, что ему надо что-то делать. Однажды после сеанса медитации он прижег кончик своего пениса сигаретой, совершая своеобразный ритуал. Это испугало его друзей, и один из них предложил обратиться к своему дяде, который в то время работал психиатром. Маллин вышел из себя и чуть не набросился на беднягу, в результате чего снова был отправлен в психиатрическую больницу, где врачи сделали неутешительные выводы: «В результате психического расстройства указанный человек представляет угрозу для себя и других».
Тем не менее Маллин не остался в клинике, а спустя некоторое время, в 1970 году, улетел на Гавайи с какой-то женщиной, с которой, вероятно, познакомился в той же коммуне, где жил. Через несколько дней он снова оказался в больнице. Там он занимался йогой и вел себя очень мирно, поэтому вскоре внимание к нему ослабло, и он просто вышел и отправился искать работу прямо в больничной одежде. Вскоре его задержали, и родители оплатили ему перелет домой. По пути от аэропорта он снова впал в психопатический бред, причем такой неадекватный, что родители вынуждены были остановить машину и вызвать полицию.
Через некоторое время его выпустили, и он снова вернулся в Санта-Круз, где расщепление его сознания продолжало набирать обороты. Сначала Маллин сел на макробиотическую диету, затем побрил голову, начал носить черное сомбреро и пытался изображать мексиканский акцент. Потом серьезно увлекся боксом. Он хотел стать морским пехотинцем, но при этом пропагандировал пацифизм и в то же время ненавидел хиппи. Одной девушке-азиатке Герберт предложил завести совместного ребенка. Ему казалось важным то, что ребенок будет межрасовым. Она отказала, и тогда он впал ярость, схватил топор и с размаху ударил им по камину, возле которого стоял. Кроме того, Маллин считал себя бисексуалом. И вообще, всего в нем было по два: две культуры, две расы, две политических и духовных позиции. Он окончательно запутался в своей двойственности и уже не мог сосредоточиться на чем-то одном. Он понимал, что сходит с ума, и пытался найти мир в своем воспаленном мозге, но ничего не помогало: ни врачи, ни семья, ни вера.