Двадцать первого апреля Кемпер забил свою спящую мать молотком, отрезал ей голову, вырезал язык и голосовые связки и поставил голову на шкаф. Затем высказал ей все, что накипело за годы унижений. Чуть позже он пригласил домой подругу матери. Когда женщина пришла, он подошел со спины и сломал ей шею. Затем Кемпер изнасиловал труп и положил оба тела в шкаф, а для полиции оставил исчерпывающую записку, в которой все объяснил. Затем он уехал. Он ехал, включив магнитолу и постоянно ожидая, что тела найдут и сообщат об этом по радио. Но время шло, и никто ничего не сообщал.
Двадцать четвертого апреля Кемперу надоело ждать, и он решил, что раз полиция молчит, он сам все расскажет. В районе города Пуэбло в штате Колорадо он остановился возле телефонной будки и набрал номер службы 911. Он все рассказал, но полицейские не поверили его словам. Тогда он позвонил полицейскому, которого знал лично, и тот, наконец, донес до начальства его слова. Вскоре к телефонной будке подъехал патруль. Его спокойно и терпеливо ждал высокий человек в круглых очках – кровавый убийца, насильник и некрофил.
Одной из кличек Кемпера была Преступник с интеллектом гения. Его IQ составлял 150 пунктов, в то время как нормальным считается 90–110 пунктов. В отличие от Маллина, он долго готовился к началу своей ужасающей карьеры и очень тщательно убирал за собой. По этой причине эти двое ненавидели друг друга.
В то время как Кемпер считал Маллина «бесклассовым ублюдком» и «хладнокровным убийцей, который без причины убивает всех, кто попадается ему на глаза», Маллин считал Кемпера просто жестоким сексуальным маньяком и извращенцем. Маллин бесил Кемпера тем, что любил петь, когда все смотрят телевизор, а Кемпер Маллина тем, что шумел во время его медитаций. Однако у двухметрового верзилы были явные преимущества перед тщедушным Маллином. Поэтому, когда Кемпер уставал от пения, он макал Герберта головой в унитаз и спускал воду. Когда же тот был послушным, Кемпер его награждал арахисом. Он называл это «лечением модификацией поведения».
Еще одной причиной для разногласий были мотивы убийств, которые они совершали. Маллин считал, что он спасал Калифорнию от землетрясения. А Кемпер – что оказывал важную социальную услугу прогнившему обществу, убивая тех, кто, по его мнению, дороже всего для этого самого общества. Мотивы друг друга они, само собой, не признавали. В итоге Кемпер предложил властям сообщить, если Маллин проговорится о чем-нибудь. Однажды его спросили, считает ли он Маллина психопатом, и Кемпер, как всегда, очень вежливо и со знанием дела ответил: «Да. Судя по моим годам в Атаскадеро, я бы сказал, что он психически болен».
Кровавая философия
Суд продолжился тридцатого июля. В ходе местами странных заседаний Маллин постепенно раскрывал свою философию и мотивацию совершенных им убийств. Голоса в голове не просто приказывали ему, а он, как раб, выполнял их указы. Нет, у него было обоснование, базирующееся на религии и философии.
Основную мысль он выразил следующими словами: «Мы, люди, на протяжении всей мировой истории защищали наш континент от катаклизмов с помощью убийств. Другими словами, незначительное стихийное бедствие позволяет избежать крупного стихийного бедствия»[63]. Кроме того, он часто говорил про реинкарнацию и свою избранность для этой великой миссии.
Адвокаты, само собой, пытались доказать, что он совершал преступления, будучи невменяемым, что невероятно злило Маллина. Герберт истово хотел, чтобы ему дали слово и он смог бы рассказать об истинных причинах своих преступлений. На слушаниях множество врачей зачитывали свои отчеты и даже включали записи разговоров с Маллином. Поэтому появилась возможность выделить несколько основных теорий, составляющих основу его мышления.
Первым кирпичиком в башне безумия, выстроенной разумом Маллина, стала теория о «песни смерти».
Из разговора с врачом стало понятно, что Маллин верит в реинкарнацию и считает, что по крайней мере в последние десять тысяч лет рождаются люди, которые поют «песню смерти». Это избранные господа, которые «поют песню» простым людям и таким образом обрекают их на смерть. Как пример он привел Белый дом – людей у власти, которые посылают армии на войны, приказывая им убивать или быть убитыми. Причем причиной смерти может быть что угодно: авария, смерть от ранения на войне, драка в баре со смертельным исходом. И все эти смерти Маллин считал жертвами, чтобы спасти мир от большего зла. Он считал, что люди всех классов, умирающие в течение какого-то времени, приносят свою жертву тьме во имя всеобщего блага.
– Если бы вы составили хронологию мировых войн и голода и сравнили ее со списком крупных землетрясений, – говорил доктору Маллин, – вы бы увидели, что когда уровень смертности увеличивается, то число землетрясений уменьшается.
И он брал это не с потолка. В 1971 году, когда это все только началось, Герберт писал письма в соответствующие организации и запрашивал статистику смертей и землетрясений за прошлые годы.
В качестве еще одного доказательства своей теории он приводил фрагмент Писания о пророке Ионе. Именно Иону Маллин увидел в первой своей жертве. Однако на момент суда это преступление еще не было раскрыто.
Вот только в интерпретации Маллина этот фрагмент звучал иначе, чем в Библии. По его словам выходило, что Иона во время шторма плыл в лодке с двенадцатью моряками и заявил, что если один из них не умрет, то умрут все. А потом Иона прыгнул за борт и утонул. Через полчаса море успокоилось. Конечно, суд заметил, что он перевернул историю так, чтобы она подходила ему. Маллину возразили, что Иона не утонул и что он не предлагал кому-то умереть. На что Маллин попросил принять его версию и поверить, что одно незначительное стихийное бедствие (он подразумевал смерть немногих людей) может предотвратить большое.
Маллин метался от науки к религии и обратно. В его сознании все смешивалось, образуя фантасмагорический коктейль из фактов и галлюцинаций. Венцом его безумной теории была абсолютная вера в свою избранность. Так, он утверждал, что не случайно родился восемнадцатого апреля. За сорок один год до этого Калифорнию потрясло то самое «Великое Калифорнийское землетрясение», а значит, он был избран, чтобы спасти людей от повторения этого ужасного события. Кроме того, он верил, будто смерть Альберта Эйнштейна, также произошедшая 18 апреля (в 1955 году), была жертвой, каким-то образом защитившей Маллина в будущем, не дав ему пойти на войну и умереть там. И все это ради великой миссии – защиты калифорнийцев от катастрофы.
Он утверждал, что все люди могут общаться телепатически, но просто не пользуются этим в повседневной жизни. Но когда их спрашивал избранный, они отвечали и готовы были умереть.
Конечно, параноидальная шизофрения не была бы параноидальной, если бы не навязчивая идея о том, что кто-то строит заговоры против него. Маллин считал, что все вокруг борются за лучшее положение в следующей жизни, а так как он избранный, то всем непременно нужно замедлить или остановить его развитие в этой жизни, чтобы доминировать в следующей. Эта параноидальная идея накладывалась на другую: вся его семья имела гомосексуальный опыт, все его друзья имели гомосексуальный опыт. Весь мир имел гомосексуальный опыт, и это нормально. Все, кроме него. Он считал, что все нормальные дети еще до шести лет занимались сексом, и это способствовало их физическому и духовному развитию. А его семья не хотела позволить ему достаточно эффективно развиваться. Родители договорились с его родственниками и не говорили ему, что он гомосексуалист. А также не давали ему возможности раскрыть это в себе, чтобы в следующей жизни он не стал слишком сильным. На суде он гордо заявлял, что он бисексуален.
Отец в его теориях заговора занимал особое место. Мотивами многих поступков Маллина, вплоть до убийства священника, героя Второй мировой войны, были одновременно злоба на отца и стремление к отцовскому одобрению или прощению. На суде Маллин множество раз обвинял отца в том, что тот приучил его к оружию и к тому, что насилие – это нормально. Более того, Герберт утверждал, что его отец – серийный убийца, который орудовал в Орегоне с 1925 года, и призывал следователей поднять материалы дел об убийствах тех времен и сравнить с имеющимися уликами отпечатки Маллина-старшего. «Я чувствую, что находился под контролем отца, как робот», – заявлял Герберт на суде. Позже он сам это опроверг.
– Это напугало меня, – рассказывал Уильям Маллин психиатру, который обследовал Герберта. Маллин-старший рассказывал про случай, произошедший за месяц до начала убийств. Герберт зажал отца в углу, ударил и поднял кулаки. «Давай, это не займет много времени», – проговорил он. В детстве они в шутку боксировали друг с другом, но в тот момент в глазах сына не было ни капли озорства. Он был серьезен и собран.
– Это было совсем не то, что мы обычно делали всю нашу жизнь. Он был не тем ребенком, которого мы вырастили и знали, – с сожалением произнес Маллин-старший.
Среди прочих «виновников» Маллин называл армию, которая не позволила ему отправиться на войну (упуская из виду то, что он сам отказался подписывать документы). А также хиппи, которые призывали его к антивоенным протестам. И даже полицию за то, что они отпустили его после ареста за хранение наркотиков. «Я бы никого никогда не убил, если бы меня посадили в тюрьму. Если вас не наказывают за нарушение закона, что они делают? Ждут, когда я совершу более серьезное преступление, чтобы посадить меня на всю жизнь?» – вопрошал Маллин на суде.
Выборочное безумие
В августе расследования первых трех убийств были закончены, и теперь еще три обвинения были предъявлены убийце.
Несмотря на борьбу адвоката за признание Маллина недееспособным ввиду психического заболевания и всего того бреда, что он наговорил судье, у обвинения были серьезные сомнения по поводу его невменяемости. Высказывалось предположение, что Маллин придумал все это, чтобы избежать полновесного наказания за убийства первой степени