Все время основой его защиты был один-единственный вопрос, логичный и аргументированный: «Зачем такому известному и богатому человеку, который совершил почти невозможное и полностью реабилитировался в обществе, гробить свою жизнь, убивая проституток?»
Гейгер тоже не мог с ходу на него ответить. В то время серийные убийцы встречались (или фиксировались) редко, даже в США, не говоря уже о Европе и, конкретнее, Австрии. Поэтому, прежде чем строить стратегию обвинения, детектив решил обратиться к опыту ФБР. Он вылетел в США вместе с Томасом Мюллером, начальником службы криминальной психологии федерального Министерства внутренних дел, чтобы собрать всю возможную информацию о психологии серийных убийц. Там они рассмотрели множество случаев девиантного сексуального поведения маньяков и шаблоны, которым они следуют. Они выяснили, что, как правило, серийные убийцы не действуют во множестве стран. Но если говорить об Унтервегере, то у него была уникальная возможность, которой не было у большинства преступников.
Получив характеристики самых известных серийников, полиция Австрии подробнее изучила почерк убийцы проституток в Австрии и США и нашла самое значительное сходство во всех эпизодах. Еще в детстве дед научил Джека вязать специфический скользящий узел, именно такой, которым были завязаны колготки и бюстгальтеры на всех жертвах.
Эпилог
Дело против такой известной личности, как Унтервегер, нужно было вести очень осторожно и внимательно. Обвинение беспокоилось не только о том, чтобы собрать объективные и убедительные доказательства, но и не дать защите манипулировать полученной информацией с целью смягчить приговор. Сбор материалов занял долгих два года.
Суд начался двадцатого июня 1994 года в Граце. Унтервегеру вменялись убийства в Чехии, Австрии и США, в общей сложности одиннадцать преступлений. В зале суда собрались свидетели и криминалисты из Граца и Вены, а также ведущие судмедэксперты из Чехословакии, Германии, Швейцарии и США, которые давали показания в течение девяти дней.
Защита обращалась к результатам психиатрического обследования, стараясь доказать, что Унтервегер совершал преступления в приступах неконтролируемого влечения. Сам обвиняемый говорил о раскаянии и называл себя «патологическим лжецом» и «крысой».
– Я поглощал женщин, а не любил их, – говорил Унтервегер присяжным.
Он выглядел очень искренним и несчастным, создавая вид человека, чья жизнь вышла из-под контроля из-за внешних факторов, и он, как ни старался, не смог вернуть управление в свои руки.
На что он рассчитывал? По австрийскому законодательству в суде присяжных решение выносилось большинством голосов. Из восьми присяжных ему нужно было заставить сомневаться хотя бы четверых, чтобы приговор смягчили.
Двадцать девятого июня 1994 года он был последним, кто выступил перед присяжными перед тем, как они удалились для обсуждения и вынесения вердикта. Потянулись часы томительного ожидания. Обвинители были на нервах. Несмотря на то что они были уверены в доказательствах, они не списывали со счетов талант Унтервегера манипулировать людьми и располагать их к себе. В 1976 году он вышел по УДО благодаря именно этим навыкам.
С другой стороны, в последние месяцы поддержка преступника иссякла. Истеблишмент потерял к нему интерес, как только вина Унтервегера в убийствах стала очевидной для всех. Те, кто когда-то заступался за него, старались лишний раз не появляться в СМИ и вообще не упоминать о своей причастности к его освобождению. Унтервегер понял, что даже если он победит, то все равно окончательно потеряет своих союзников. Его «программой максимум» было добиться хотя бы не очень большого срока. А вот для Гейгера это стало бы настоящим поражением.
В девять вечера присяжные вновь вошли в зал суда. Воцарилась напряженная тишина. Судья Хаас спросил:
– Виновен ли обвиняемый Джек Унтервегер в убийстве Бланки Боковой?
Представитель присяжных посмотрел на листок бумаги, который они подготовили, и произнес:
– Шесть «да», два «нет».
В течение минуты судья задавал такой же вопрос по всем остальным делам. В девяти (из одиннадцати разбиравшихся) Унтервегер был признан виновным.
– Вы хотите что-нибудь сказать? – спросил Хаас обвиняемого.
– Я подам апелляцию, – спокойно произнес он.
Справедливость восторжествовала. Гейгер и все причастные к этому громкому и длительному делопроизводству вздохнули с облегчением. Они праздновали всю ночь, а утром, проснувшись после бурного празднования, услышали новость: «Сегодня ночью, в три часа сорок минут в своей камере в здании суда Джек Унтервегер, обвиненный в девяти убийствах в Австрии, Чехии и США, был обнаружен повесившимся. Для петли он использовал тонкую металлическую проволоку и шнурок от своих спортивных штанов».
Он все-таки оставил последнее слово за собой. Это был финальный аккорд его жизни, эпилог его биографии, последний плевок системе. По австрийским законам, если подсудимый умер, не обжаловав приговор, тот не имеет юридической силы. Официально Джек Унтервегер умер невиновным.
Унтервегер представляет собой «странствующего высокоорганизованного тирана», похожего на Джесперсона и Деанджело. Но, несмотря на то что жертв в его списке было меньше, он гораздо опаснее первых двух. Обычно организованные маньяки стараются быть в тени, прикрываясь маской простого гражданина, доброго соседа или любящего семьянина. Но Унтервегер, если бы он был осторожнее, мог не только совершать преступления, а использовать свое положение для создания настоящей сети для кормления своего «внутреннего монстра». Кто знает, что было бы лет через десять, когда он приобрел бы славу и еще большее богатство?
К счастью, его сгубила все та же непреодолимая сила, которая объединяет всех маньяков. Именно она и является единственной причиной, по которой они вообще могут совершать ошибки и быть пойманными: безграничный голод их внутренних демонов.
Чикагские потрошители
Садистические ритуалы (СР), известные также как сатанинские ритуалы или ритуализированное насилие, представляют собой брутальную форму жестокого обращения с детьми, подростками и взрослыми, включающую физическое, сексуальное и психологическое насилие, являющееся составной частью ритуалов. Ретроспективный анализ ряда судебных случаев осуждения взрослых за жестокое обращение с детьми дошкольного возраста позволил установить, что обвинения и даже приговоры обусловлены прежде всего общественной истерией и чрезмерно усердным расследованием.
Гумбольдт-Парк – тихое и красивое место. Он занимает восемьдесят четыре гектара в северо-западной части окружного центра штата Иллинойс, города Чикаго. В 1887 году среди плоских и унылых прерий здесь появился настоящий зеленый оазис с двумя лагунами, прогулочными дорожками и другими развлечениями для горожан.
Шестого октября 1982 года люди, проходившие вдоль железнодорожных путей в парке, издалека заметили необычный предмет на рельсах. Они не сразу догадались, что это тело человека. «Предмет» не двигался и был больше похож на грязный манекен, который кто-то небрежно выкинул. То ли чтобы специально напугать прохожих, то ли просто потому, что было все равно, где его оставить. И вдруг «манекен» шевельнулся. Затем стало казаться, будто обнаженная грудь (почему-то одна) едва заметно приподнимается. Шокированные прохожие немедленно вызвали полицию и «скорую».
Чикагский ночной кошмар
Детективам хватило одного короткого взгляда на женщину, чтобы понять – это были они. Маньяки, терроризирующие Чикаго уже второй год.
Первую жертву нашли второго июня 1981 года в небольшом отеле под названием Rip Van Winkle Hotel, расположенном в районе Вилла-Парк, западном пригороде Чикаго. Невыносимый запах разложения привлек внимание управляющего. Отправившись на поиски источника этого запаха, он увидел на заднем дворе отеля останки женщины на очень поздней стадии разложения. На костях, покрытых гнилыми и липкими остатками мышц и кожи, болтались наручники. В отвисшей челюсти виднелся кляп, а ее левая грудь была грубо отрезана.
Прибывшие на место полицейские отметили, что жертва была изнасилована и изуродована еще перед смертью. Опознать тело на месте не получилось, и только через некоторое время криминалисты смогли по стоматологической карте определить, что убитой была двадцативосьмилетняя проститутка Линда Саттон. Сведения о ее пропаже появились десятью днями ранее. Каких-то значимых улик найти не удалось, да и проститутки в Америке постоянно погибали из-за невменяемых клиентов. Брать расследование дела под контроль было некому, поэтому оно было отложено в долгий ящик.
Весь последующий год было тихо. Полиция ушла с головой в рутину, а также переключилась на более важные текущие дела. В том числе и на дело о похищении тридцатипятилетней женщины двенадцатого февраля 1982 года прямо из ее машины.
Она работала официанткой и добиралась до работы на машине. В тот день она выехала из дома, не обратив внимания на датчик топлива. Поэтому, когда она проезжала по пустынной дороге (этот вывод был сделан потому, что свидетелей преступления не нашлось), ее автомобиль начал глохнуть и в конце концов остановился. Следует помнить, что в 80-х годах двадцатого века еще не было мобильных заправочных станций. Вызвать эвакуатор без посторонней помощи тоже было невозможно. Женщина понадеялась на случайных попутчиков. Не вынимая ключа из замка зажигания, она открыла дверь и вышла из машины. Вскоре она увидела фары попутной машины. А через несколько дней поиска ее обнаженное и искалеченное тело было найдено недалеко от дороги. Левая грудь была отрезана.
Среди нераскрытых дел кто-то нашел дело об убийстве Линды Саттон. Было отмечено, что характер увечий очень похож. Хотя это и не доказывало пока наличия серийного убийцы, но все же вызывало определенные подозрения. Спустя несколько дней подозрения стали сильнее – в этом же районе был найден труп еще одной женщины. Она была изнасилована, искалечена и задушена, а ее грудь была искусана (хоть и не отрезана).