Шпрейцер утверждал, что он был вовлечен в убийства против своей воли и что участвовал в них только из-за страха перед Гехтом. «Подобрали чернокожую женщину, завязали глаза и заткнули рот кляпом. Робин выстрелил ей в упор в голову. Надел цепи ей на шею и ноги, прикрепил два шара для боулинга и бросил ее в воду. Насколько я понимаю, ее тело не было найдено», – написал Шпрейцер. По его словам, это убийство они совершили еще до того, как была найдена их первая жертва. В тот день Гехт приказал ему остановиться возле чернокожей проститутки. Он вышел и, договорившись о цене, занялся с ней сексом в фургоне. Затем они вышли и вместе дошли до ближайшего переулка. Там он напал на нее и отрезал ножом левую грудь. Затем он приволок женщину обратно в фургон, где и застрелил.
Даже опытные детективы, которые имели дело с разного вида извращенцами, не могли сдержать эмоции. Отвращение переполняло их всякий раз, как Шпрейцер сообщал новые и новые ужасающие подробности.
– Иногда он насиловал женщин в открытую рану на груди, а один раз заставил это сделать и меня, – говорил Шпрейцер. – Он всегда выбирал женщин с большой грудью.
Шпрейцер рассказал как минимум о восьми нападениях – семи убийствах и одном избиении. И, казалось, был готов продолжать, как вдруг резко поменял показания. Это произошло прямо во время допроса.
Следователи, которые были свидетелями этого события, рассказывали, что после того, как несколько жертв были опознаны, они решили надавить на Гехта и принесли ему фотографии. Тот никак не отреагировал на них и продолжал спокойно говорить о своей полной невиновности и неосведомленности в делах Шпрейцера. Тогда полицейские решили пойти по другому пути. Они отвели Гехта в комнату наблюдения, где он мог видеть, как его сообщник что-то рассказывает детективу. Однако Гехт продолжал делать вид, что не понимает, о чем идет речь. Зато Шпрейцер будто почувствовал, что «большой босс» следит за ним, и начал нести такую ахинею, что допрос пришлось прекратить.
Шпрейцер начал всеми возможными способами отводить подозрения от Гехта и внезапно назвал новое имя. Это был еще один сотрудник их строительной фирмы, Эндрю Кокоралейс, с которым Шпрейцер был знаком через свою подругу, его сестру. Гехт подтвердил, что на него работает этот человек, и даже дал его адрес.
Следователи немедленно занялись Кокоралейсом. Сначала они просто позвонили ему, и он отвечал на вопросы крайне подозрительно. Потом выяснится, что Эндрю и его брат Томас употребляли психоактивные вещества и зачастую были не в себе. Полицейские решили доставить подозреваемого в участок и допросить с использованием полиграфа. Кокоралейс его, само собой, не прошел.
Затем в результате долгого допроса Эндрю рассказал и о своем брате, четвертом члене банды.
Тем временем пришли результаты расследования убийства Линды Саттон. Управляющий отелем Rip Van Winkle Hotel узнал Гехта и братьев Кокоралейс. Они снимали смежные номера. Кроме того, братья оставили свой домашний адрес для пересылки почты.
Пока Гехт делал вид, что не знает, чем занимались его сотрудники, они добавляли в общий список все больше жертв. Эндрю подробно описывал, как банда похищала девушек, а затем либо привозила их в мотель или домой к Гехту, либо они оставались прямо в фургоне. Там они неоднократно насиловали несчастных, резали бритвами и даже крышками от консервных банок, кололи ножами, отрезали груди и мастурбировали на них. Он в деталях описал убийство Сандры Делавер, как насиловал ее бутылкой из-под вина, засунув ей камень в рот, чтобы она не могла кричать. Полиция получила также информацию об убийствах Розы Бэк Дэвис и Лоррейн Боровски. Кокоралейс сказал, что они подъехали к Лоррейн, когда она шла по парковке. Предложили подвезти до дома, а когда она отказалась, братья выпрыгнули из фургона и затащили ее внутрь.
Они говорили и говорили и сами не заметили, как сознались не только в известных преступлениях, но и в тех, о которых полиция еще не имела понятия. Ими было описано более чем восемнадцать убийств. Члены банды с большим трудом называли имя Гехта. Они все считали его своим лидером и очень его боялись. Люди, совершившие столь жуткие преступления, тряслись от страха перед тем, кто (по его словам) никогда и пальцем не тронул ни одну женщину. Полиция не могла найти ни одного прямого доказательства его причастности и не могла понять, какой мотив был у четырех мужчин совершать такие отвратительные и изощренные убийства. Но вскоре Томас Кокоралейс дал ответ на этот вопрос. Их фирма была не простой строительной компанией. СМИ нарекли их «Чикагскими потрошителями»[72].
Культ
В 80-х годах на смену хиппующим и под галлюциногенами занимающимся любовью бродягам пришло другое контркультурное направление, намного более тревожное. Сатанизм и все, что с ним связано, прочно захватил умы подростков. Подростки подводили глаза черным, красили ногти, носили украшения с перевернутыми крестами и пентаграммами. Они читали мрачные книги о демонах, и некоторые даже пытались проводить сатанинские ритуалы, принося в жертву животных. В то время появилось множество оккультных сект и организаций типа «Церкви Сатаны». Это, в свою очередь, породило социальный феномен, известный как «сатанинская паника». Феномен состоял в истовой вере в существование некоего масштабного дьявольского заговора и призывах к борьбе с ним.
Сатанизм, а следом за ним и «сатанинская паника» очень быстро распространились по всей стране. И не последнюю роль в распространении сыграли телевидение и прочие средства массовой информации.
Если поначалу это движение не вызывало особого беспокойства и к нему относились примерно как к «эмо» в середине двухтысячных, то вскоре стало ясно, что некоторые слишком серьезно воспринимают всю эту сатанинскую идеологию.
История «Чикагских потрошителей» становилась все более зловещей с каждым новым допросом подозреваемых. Томас сказал, что Гехт обладает какой-то сверхъестественной силой, позволяющей ему влиять на других, и сила эта идет от дьявола. Затем он начал описывать чудовищные сатанинские ритуалы, которые они проводили на чердаке босса, пока его жена была на работе.
Там, под самой крышей, располагался алтарь, покрытый красной тканью, а на стенах было нарисовано шесть красно-черных перевернутых крестов. Члены банды собирались вокруг этого алтаря, и Гехт демонстрировал отрезанные груди. Иногда жертвы лежали тут же неподалеку. Иногда он доставал плоть из ящика (Эндрю однажды насчитал пятнадцать штук). Их предводитель читал отрывки из Библии, а остальные мастурбировали в отрезанную плоть. После этого Гехт отрезал несколько кусочков и раздавал своим последователям, чтобы они съели ее.
Томас признал свое участие в двух убийствах и более чем в десяти ритуалах.
– Ты просто должен это сделать, – отвечал Кокоралейс на вопросы пораженных детективов.
Награда за служение
Несмотря на свидетельские показания, обследования жертв и сделанные ранее признания трех членов банды из четырех, дело оказалось очень сложным с юридической точки зрения и впоследствии даже повлияло на законодательство всего штата Иллинойс. Каждый из членов культа был осужден отдельно, и каждое преступление долго и тщательно разбиралось.
Суд состоялся двадцатого сентября 1983 года. Первым в зал суда попал так называемый главарь банды Робин Гехт. Ему удалось сорвать первое заседание, так как в процессе подготовки были допущены ошибки. Заседание перенесли. Однако теперь отступать было некуда.
Гехт сразу занял оборонительную позицию. Он отрицал свое участие и утверждал, что даже не был знаком с другими членами культа, когда произошла бо2льшая часть убийств. Однако обвинение не сидело без дела все это время, и обвинителям было что предоставить суду. В доме Гехта действительно обнаружили импровизированную «сатанинскую часовню», литературу, винтовку, из которой стреляли в некоторых жертв, иглы и ледорубы, использовавшиеся при пытках, и даже ту самую коробку, где Эндрю Кокоралейс видел отрезанные груди. Множество тех, кто был знаком с Гехтом, указывали на его явно садистские наклонности. Однако знать и доказать – это совершенно разные вещи.
Много косвенных, но вполне однозначных доказательств и свидетельства, в том числе выживших жертв, говорили о том, что Гехт со своими последователями похищал девушек, привозил к себе на чердак, мучил их до смерти, отрезал им грудь, пока они были живы, насиловал искалеченные тела и ел их плоть. Но прямых вещественных доказательств, что убивал именно он, не было. Гехт знал это и все время повторял как мантру то, что Кокоралейс просто очень убедительный шутник, розыгрыш которого так затянулся, что все ему поверили. Гехт был спокоен и собран, поэтому подловить его на лжи тоже не было никакой возможности. Адвокаты отлично его проконсультировали, и теперь даже те признания, которые он все-таки делал, будучи задержанным, тоже были аннулированы. А Гехт начал все отрицать. И как бы обвинение ни пыталось убедить присяжных в том, что именно Гехт был главным убийцей, те не смогли вынести вердикт «виновен».
Но все же адвокаты не смогли снять с него обвинения в нападении, покушении на убийство, изощренные изнасилования и пытки двух выживших девушек. За то, что доказать было все-таки возможно, присяжные приговорили его к ста двадцати годам тюремного заключения в исправительном центре города Менард. Приговор был вынесен семнадцатого февраля 1984 года.
На данный момент (ноябрь 2022 года), согласно выписке с портала Исправительного департамента Иллинойса, Гехт отбывает наказание в исправительном центре Данвилля и получит право на условно-досрочное освобождение лишь в 2042 году, хотя в интернете мелькали сведения о 2022 годе. Кроме того, Гехт, которому сейчас почти семьдесят лет, не оставляет попыток доказать свою полную невиновность и выйти на свободу раньше. Он множество раз просил провести ДНК-экспертизу, но ему все время отказывали.