– В этом нет необходимости, вам даже не нужно платить, – произнесла она. Хелен так испугалась, что не могла кричать. – Что это было?
– Всего лишь небольшой образец одного из этих, – спокойно ответил Сатклифф и на этот раз ударил точно туда, куда и хотел.
Девушка со стоном повалилась на землю. Внезапно убийца осознал, что неподалеку стояли двое таксистов и если бы они повернулись, то увидели бы, что происходит. Питер схватил Хелен за волосы и потащил в дальний угол дровяного склада. «Она перестала стонать, но не была мертва. Ее глаза были открыты, и она подняла руки, чтобы отразить удары. Я навалился на нее сверху и закрыл ей рот рукой. Казалось, прошла целая вечность, а она все еще боролась. Я сказал, что, если она будет молчать, с ней все будет в порядке», – рассказывал Сатклифф. Девушка, скорее всего, поверила ему, потому что перестала сопротивляться и заметила, что Сатклифф возбужден. Он занялся с ней сексом, и она при этом не издала ни звука. Только лежала и смотрела на него широко открытыми глазами. Но убийца не собирался ее отпускать. Он лишь ждал, когда уедут таксисты. Как только машины покинули территорию лесопилки, он дал девушке возможность подняться и, пошатываясь, направиться к его машине. Тогда он снова нанес ей несколько сильных ударов по затылку и подтащил к передней части машины.
Хелен все еще была жива, когда Сатклифф достал нож и несколько раз ударил ее в грудь. Он перебросил вещи девушки через забор склада, а тело затолкал в небольшое пространство между стенкой хозяйственного здания и досками, накрыв сверху куском асбеста.
Тем временем Рита Ритка вернулась на условленное место примерно в тридцать пять минут десятого. Она стояла на пронизывающем холоде, надеясь, что сестра тоже немного задержалась. Но, прождав некоторое время, решила, что Хелен просто не стала дожидаться ее, и отправилась домой. Однако и там сестры не оказалось. Риту охватило беспокойство. Но отношения с полицией у проституток, мягко говоря, не очень доверительные, поэтому она не стала сразу обращаться в участок. Спустя два дня, в четверг, Рита не выдержала и подала заявление о пропаже. А на следующий день, третьего февраля 1978 года, тело Хелен Ритки было найдено.
До этого происшествия полиция полагала, что неудачное нападение на Мэрилин Мур (четырнадцатого декабря) спугнуло убийцу и он залег на дно, скрываясь от активного расследования, которое вел Олдфилд (к тому времени полиция еще не нашла тело Ивон Пирсон). Однако теперь всем стало ясно, что маньяк все еще где-то рядом, ищет новую жертву и не остановится, пока его не поймают.
Десятого марта[91] 1978 года полицейские получили этому еще одно красноречивое подтверждение. Джордж Олдфилд работал в участке. Внезапно ему сообщили, что поступило письмо из Сандерленда от Йоркширского потрошителя. Хотя сам себя он называл Джеком-потрошителем:
«Уважаемый сэр. Мне жаль, что я не могу назвать свое имя по очевидным причинам. Я потрошитель. Пресса окрестила меня маньяком, но не вы. Вы называете меня умным, и так и есть…
…У меня есть дела, которые нужно сделать. Моя цель – избавить улицы от этих шлюх. Единственное мое сожаление – это юная девушка Макдональд[92], не знаю причину, почему в ту ночь я изменил распорядок дня. Прямо к номеру восемь. Сейчас вы говорите семь, но вспомните Престон’75[93]…
Вы были правы, я немного путешествую. Вы, наверное, ищете меня в Сандерленде, не беспокойтесь, я не сумасшедший, я просто отправил письмо оттуда во время одного из моих путешествий…
Предупредите шлюх, чтобы держались подальше от улиц, потому что я чувствую, что это снова начинается.
Сожалею о юной девушке.
С уважением, ваш Джек-потрошитель.
Возможно, напишу еще раз позже. Я не уверен, что последняя действительно этого заслуживала. Шлюхи с каждым разом становятся моложе. Надеюсь, в следующий раз будет старая шлюха».
Это было тревожное и в то же время подозрительное письмо. Олдфилд не мог понять, почему преступник так настаивает на убийстве, которое, если сравнивать с другими его преступлениями, совершил не он. После обнаружения тела Ивон Пирсон двадцать шестого марта это письмо стало выглядеть еще более странно. Писавший очень хотел убедить полицию, что он убил Джоан Харрисон, но почему-то не упомянул об Ивон Пирсон, убитой еще в январе. Он назвал семь жертв, не считая Харрисон, хотя их было уже восемь. Олдфилд все больше убеждался, что письма написал не Йоркширский потрошитель.
И все же кое-что ему удалось узнать. Следующей жертвой действительно стала зрелая сорокаоднолетняя женщина. Однако проституткой она не была.
Вера Милворд, мать семерых детей, проживала со своим другом в Манчестере на Гринхем-авеню. Последние годы дались ей тяжело: она перенесла три операции и чувствовала себя неважно. Шестнадцатого мая 1978 года, во вторник, примерно в десять часов вечера, она вышла на улицу, чтобы купить сигареты и обезболивающее, и не вернулась. Ее сожитель Сай Беркетт заявил о пропаже уже спустя несколько часов. Но найдена она была только утром, в трех километрах от дома.
Семнадцатого мая рабочие приехали на территорию «Манчестерской королевской больницы» и сразу обратили внимание на кучу мусора, сваленного на заднем дворе. Сначала они не особенно обеспокоились тем, что увидели. На самом верху кучи лежало ничем не примечательное пальто. Но когда рабочие подошли ближе, то разглядели, что предметы, которые они посчитали мусором, лежащим на пальто и под ним, были окровавленными и раздробленными частями тела.
Женщина лежала чуть на боку, лицом вниз. Руки были убраны под тело, а пальто закрывало все от шеи до колен. Ноги были выпрямлены, а ботинки аккуратно стояли сверху. Убрав пальто, криминалисты обнаружили знакомую до боли картину: глубокие колотые и резаные раны по всей передней поверхности тела. Один из ударов ножом был настолько силен, что внутренности вывалились из живота. На спине тоже имелся один очень глубокий порез. Голову женщины раздробили тремя сильными ударами.
Следователей очень встревожил тот факт, что на этот раз «потрошитель» напал не на проститутку в «квартале красных фонарей», а на обычную взрослую женщину, да еще и на освещенной территории больничного корпуса. Получалось так, что он не боялся быть замеченным. Нашлось даже двое свидетелей – мужчина со своим сыном, которые слышали крики, но подумали, что это привезли очередного пострадавшего. Поэтому они никак не отреагировали. Осмотрев окрестности, эксперты ожидаемо обнаружили такие же следы шин, как на местах убийства Ирэн Ричардсон и нападения на Мэрилин Мур.
А затем все стихло. На месяцы вперед полиция получила передышку от нападений Йоркширского потрошителя. Простые граждане Лидса начали приходить в себя. Некоторые полицейские психологи предположили, что он мог просто перестать убивать. Так бывает у маньяков. Они просто по каким-то личным убеждениям или из страха быть пойманными перестают убивать и сливаются с окружающими, унося до конца жизни свои мрачные тайны.
5 января 1981 года
В понедельник, пятого января 1981 года, в здании магистратского суда Дьюсберри собралось много народа. Это был знаменательный день. Сатклифф предстал перед судьей Борэмом по тринадцати пунктам обвинения в убийстве. Ему предстояло дать объяснение своим преступлениям. И неожиданно спокойный и адекватный внешне мужчина выдал очень необычный ответ.
Сатклифф рассказал историю о том, что в 1967 году он работал на кладбище в городе Бингли, расположенном на северо-западе от Бредфорда. Он копал могилу и внезапно услышал голос, который он интерпретировал как «Глас Божий». Позже он начал приказывать ему и в конце концов повелел убивать проституток.
Психиатры со стороны защиты утверждали, что Сатклифф болен параноидальной шизофренией. Он вполне может считаться невменяемым в момент совершения убийства. А непредумышленное убийство карается намного мягче, чем совершенное с расчетом и в здравом уме. Поэтому многие убийцы стараются на суде доказать, что они были неспособны контролировать свою жажду крови.
Адвокаты и врачи настаивали, что Сатклиффа необходимо поместить в лечебницу, однако судья Борэм не был настроен столь однозначно. Он привел в качестве аргумента разговор Сатклиффа с женой, в котором тот говорил, что хочет убедить всех в своем сумасшествии и таким образом ограничиться десятью годами заключения.
На этом основании судья назначил новое заседание суда присяжных, которым предстояло решить, был ли Сатклифф настолько вменяемым, чтобы обвинить его в убийствах первой степени по всем тринадцати эпизодам. Присяжные удалились на совещание, которое продлилось долгих четырнадцать дней. Все это время средства массовой информации пестрили сообщениями о том, что полиция спустя пять лет террора и страха наконец-то поймала то самое чудовище.
«Питер Сатклифф убил тринадцать женщин, избил еще семерых почти до смерти и подарил кошмары миллионам людей!» – кричали заголовки того времени. На большой, почти во всю газетную страницу, фотографии темноволосый симпатичный мужчина двадцати семи лет улыбался на своей свадьбе. Никто не мог и предположить, что скрывалось за этим счастливым взглядом и кем в действительности станет этот веселый, тихий и скромный мужчина всего через пару лет.
Питер Уильям Сатклифф
История серийного убийцы почти всегда начинается с насилия или травмы еще в детстве или юношестве. Но бывает и такое, что внешних признаков того, что человек в будущем станет «маньяком номер один» всей страны, попросту нет.
Жизнь жестоких людей, как правило, тоже начинается с жестокости. Однако жизнь Питера началась с любви. Он стал убийцей женщин. Но в детстве он больше всего любил свою мать.
Питер Уильям Сатклифф родился второго июня 1946 года в Бингли, Западный Йоркшир. Это был первенец молодой семейной пары, Джона и Кэтлин Сатклифф. Джон был крупного телосложения мужчиной с веселым и открытым характером. Он любил, казалось, все виды спорта и готов был болеть за лю