бую команду, которую только видел перед собой. Мать Питера была доброй, любящей и ответственной женщиной. После Питера в семье родилось еще пять детей: двое мальчиков и три девочки. И всех Кэтлин любила одинаково.
По мере взросления Питера становилось понятно, что сын пошел не в отца. Мальчик рос худым, застенчивым, тихим и даже нелюдимым, избегал большого скопления людей. И как бы отец ни старался привить первенцу любовь к спорту и командным играм, Питер больше времени проводил дома с матерью и с книгами в своей комнате. Это расстраивало отца. А ко времени, когда мальчик пошел в школу, это стало Джона уже настораживать. Он начал серьезно беспокоиться о социализации сына. Питер никогда не играл с другими детьми, у него не было друзей, и он не участвовал ни в каких школьных мероприятиях. Мальчик ненавидел школу и всех ее обитателей. Отец лично ездил к нему туда и пытался уговорить Питера принять участие в играх других детей, но тот упорно отказывался и забивался в самый дальний угол. Вскоре такое поведение, как это всегда происходит, привлекло внимание других детей, и они стали попросту издеваться над «чудаком». Стоит ли говорить, что отношения Питера с противоположным полом были не то что сложными, они отсутствовали вовсе. Он не проявлял к девочкам никакого интереса, что очень сильно беспокоило его родителей.
Однако, когда сыну исполнилось пятнадцать лет, родители смогли наконец-то успокоиться. К этому времени Питер, который до этого вел очень замкнутый образ жизни, занялся спортом, начал ходить в тренажерный зал и общаться со сверстниками. Его успеваемость в школе была очень низкой, но теперь он хотя бы был похож на нормального подростка. Впрочем, он так и не достиг каких-либо серьезных успехов из-за страха привлечь слишком много внимания. В конце концов из-за отсутствия интереса к учебе в том же году он бросил школу и начал подрабатывать.
К восемнадцати годам Питер все еще предпочитал проводить время с матерью, однако на радость отцу увлекся автомобилями и мог подолгу проводить время в гараже, перебирая двигатель или меняя детали.
Его трудовая карьера не задалась. Не получив должного образования, Питер менял одну низкоквалифицированную работу на другую и в 1967 году осел на том самом кладбище в Бингли, где, по его словам, он впервые услышал «голос Бога». Зато в то же время у него наконец-то появилась подруга.
В 1966 году на вечеринке с друзьями в отеле Royal Standard он познакомился с девушкой по имени Соня Шурма. Ее отец, Бодхан Шурма, иммигрант из Чехословакии, был учителем физкультуры, в прошлом – преподавателем в Чехословацком университете. Бодхан был хорошим примером для дочери, поэтому она тоже мечтала в будущем стать учительницей. Соня была первой и единственной женщиной, к которой Питер проявил неподдельный интерес. Однако в течение следующих восьми лет они так и не поженились, хотя этого ожидали обе семьи.
В ноябре 1971 года Питер устроился в компанию Baird Television Ltd, где проработал упаковщиком до апреля 1973 года. Затем ему предложили стать коммивояжером компании. Такой способ «холодных продаж» был весьма популярен в Америке. Однако подходила такая работа далеко не всем. Явно не обладая качествами своего отца-экстраверта, Питер был вынужден покинуть компанию. Но в том же месяце устроился на работу в ночную смену на фабрику Brittania Works of Anderton International, несколько стабилизировав свое положение.
Тем временем Соня начала проявлять признаки душевного расстройства. Это мешало ей получить диплом. Питер, как мог, старался заботиться о ней. В 1974 году семьи настояли на браке, и десятого августа, в двадцать четвертый день рождения Сони, они с Питером расписались и переехали жить к ее родителям.
Со стороны Питер Сатклифф выглядел как образцовый муж. Его хвалили на работе, он был заботливым, тихим, трудолюбивым. Однако вместе с тем у его жизни была и оборотная сторона. С юного возраста он был настоящим завсегдатаем «кварталов красных фонарей». А во время работы на кладбище Сатклифф проявлял подозрительное и жутковатое равнодушие к мертвым. Его коллега Гэри Джексон рассказывал о странных розыгрышах, которые иногда устраивал Питер. И даже о том, что тот снимал кольца с пальцев людей, которых они хоронили. Шурин Джексона Робин Холланд рассказывал, что у Питера был не совсем здоровый интерес к проституткам. Приятели часто выпивали в районах, где работали ночные бабочки, и по пьяной лавочке Сатклифф рассказывал о своих сексуальных подвигах с ними. При этом на людях Питер всегда выступал против проституции и называл эту деятельность отвратительной. Из-за этого двуличия Холланд в итоге перестал с ним общаться. Место Холланда вскоре занял Тревор Бердсол, который потом и рассказал о первом нападении в 1969 году. Также Бердсол был одним из тех, кто впервые заподозрил Сатклиффа в том, что он и есть Йоркширский потрошитель.
Пристрастие Сатклиффа к проституткам началось еще до женитьбы на Соне. Согласно его показаниям, первый раз он решился пойти в «квартал красных фонарей» на почве ревности к будущей жене. Она тогда встречалась с неким мороженщиком, и Питер знал об этом. Он ревновал и решил пойти к проституткам из-за желания «отомстить». Однако ничего не вышло, и в последний момент, чувствуя подавленность и обиду, Сатклифф отказался от этой идеи. Но вскоре он уже регулярно наведывался к ночным бабочкам. И однажды ему попалась та самая, которая украла у него десять фунтов. С тех пор ненависть к проституткам глубоко укоренилась в нездоровом сознании Сатклиффа.
Спустя полгода после женитьбы на Соне Питер стал безработным. Получив пособие в размере четырехсот фунтов, он приобрел лицензию на вождение большегрузов (категория «C»). А на свой двадцать девятый день рождения он подарил себе белый с черной крышей «Форд Корсар». Именно его в ту роковую ночь с восьмого на девятое мая 1976 года видела Марселла Клакстон.
В течение некоторого времени после свадьбы молодожены пытались завести детей, однако все попытки заканчивались выкидышем. Это угнетало Сатклиффа. Кроме того, рассказывая о ранних годах своей жизни с Соней, он упомянул о том, что в то время печаль его подпитывалась галлюцинациями. В том числе и слуховыми, от которых он страдал (по его показаниям) с 1965 года, когда попал в аварию на мотоцикле и сильно ударился головой. Он также заявлял, что испытывал приступы депрессии примерно дважды в месяц. В конце концов супругам сообщили, что Соня не может иметь детей.
В ночь с третьего на четвертое июля 1975 года он снова отправился в «квартал красных фонарей». Там в одном из баров примерно в полвторого ночи он приметил красивую блондинку и спросил, работает ли она. Она ответила резким отказом. Сатклиффу очень не понравился ее тон.
Это была Анна Патрисия Рогульски, обычная женщина из Кейли, города на северо-западе от Бредфорда. Ей было около тридцати, и она два года как была в разводе. На тот момент она встречалась с местным парнем по имени Джефф Хьюз и всерьез рассчитывала в ближайшем будущем выйти за него замуж.
Ее скверное расположение духа в тот вечер было вполне объяснимым: она серьезно поссорилась с Джеффом и, чтобы успокоиться, отправилась с друзьями в бар в Брэдфорде. Набравшись храбрости (и алкоголя), она решила вернуться и разобраться с проблемой раз и навсегда. Друзья высадили ее около дома, однако внутри никого не было. Анна решила, что Джефф поехал к себе. Но ее не устраивало оставить выяснение отношений до утра. Подпитываемая чувством гнева, она отправилась к бойфренду домой. Ее путь лежал через тот же район, где она выпивала. Проходя по той же улице, Анна снова встретила Сатклиффа, задавшего ей тот же вопрос, что и ранее. На этот раз она со злостью толкнула его локтем в бок и пошла своей дорогой.
Второго отказа, да еще и в такой форме, Питер уже не мог перенести. В его душе бурлил вулкан, и ему необходимо было дать выход ненависти, которая накопилась за долгое время. Он проследил за Анной и вскоре, стоя в тени близлежащих домов, увидел, как она подошла к двери здания неподалеку и начала неистово колотить в дверь.
Спустя несколько минут она, похоже, поняла, что никто не откроет. Но не ушла, а, к удивлению Питера, сняла туфлю и разбила ею стекло входной двери. Он не стал ждать продолжения и, когда женщина наклонилась, чтобы надеть туфлю, подскочил к ней со спины и сильно ударил по голове молотком. Его охватил азарт охотника, и ярость вылилась наружу, подпитывая новые удары молотком по бессознательному телу. Через несколько мгновений он задрал ей куртку вверх, спустил ее штаны и достал нож.
Сатклифф был почти уверен, что убил женщину, как вдруг услышал голос соседа. В темноте почти ничего не было видно, однако он явно был обеспокоен непонятным шумом.
Сатклифф сделал глубокий вдох и спокойно ответил, что у них все в порядке и он уже возвращается в дом. Он открыл замок через дыру в остеклении двери, так любезно выбитую его жертвой, и затащил бесчувственное тело в дом. Затем он вернул одежду на место и быстро ретировался, оставив Анну истекать кровью на пороге дома несостоявшегося мужа.
Вскоре Джефф вернулся и, обнаружив самую чудовищную в своей жизни сцену, вызвал «скорую» и полицию. Анну доставили в центральную больницу Лидса и провели срочную операцию, которая продлилась двенадцать часов.
Женщина выжила, но жизнь ее уже никогда не стала прежней. Она изолировалась от мира, не имела друзей, боялась каждой тени и каждого мужчины, встречающегося ей на жизненном пути. И хоть физические раны на ее голове и животе хорошо затянулись, ее психика не восстановилась.
Конечно, это дело в тот момент показалось полиции очень странным. Ничего не было украдено, над девушкой не надругались сексуально, даже одели после всего. Были опрошены все ее знакомые и прежде всего бойфренд, но у всех было надежное алиби. Дело так и оставалось нераскрытым до января 1981 года и даже не рассматривалось в совокупности с другими нападениями Йоркширского потрошителя до 1978 года.
Тем временем Сатклифф вернулся домой к жене и снова надел маску примерного семьянина, занятого своими автомобилями и поисками работы по новой для него специальности «водитель грузовика».