Все то время, пока студенты были в баре, из темного угла за ними следили глаза хищника. Сатклифф не мог оторвать взгляд от Барбары и терпеливо ждал. Он покорно вышел, когда хозяин объявил о закрытии бара, но остался сидеть в машине, припаркованной рядом. Когда молодые люди вышли, он медленно поехал за ними, выжидая подходящего момента. По чудовищному стечению обстоятельств, девушка, которая в больном сознании маньяка была уже обречена, осталась совсем одна и, пройдя всего около двухсот пятидесяти метров по улице, получила такой сильный удар молотком по голове, что мгновенно умерла. Затем ее тело подверглось тому же отвратительному ритуалу, что и все остальные. Затем оно было выброшено, словно мусор. Единственное, чем убийца «удостоил» девушку, был старый грязный ковер, которым он накрыл обнаженное тело Барбары. Но, конечно, не ради нее, а ради собственной безопасности.
Утром второго сентября Пол Смит проснулся и вышел в общую гостиную, но не увидел там Барбару. Он поискал ее по дому, спросил соседей, но никто ее не видел. Похоже было на то, что она вчера не вернулась. Трудно представить, что тогда подумал Пол, но это было лишь малой долей того чувства вины, которое захлестнуло его, когда полиция во второй половине дня нашла тело девушки.
Патологоанатом однозначно идентифицировал убийство как дело рук Йоркширского потрошителя и заявил, что раны на животе и груди были нанесены тем же колюще-режущим предметом, что и при убийстве Джозефины Уитакер пятью месяцами ранее.
Этот эпизод в очередной раз показал полицейским, насколько провальным был их подход. Но они продолжали включать северо-восточный акцент в критически важные характеристики. Таким образом, в документе, который предписывал отсекать неподходящих подозреваемых, были указаны: возраст от двадцати пяти до пятидесяти пяти лет, цвет кожи, размер обуви, группа крови и, конечно же, вездесущий акцент «джорди». Этот документ был распространен тринадцатого сентября. И, как нетрудно понять, был не только полезен, так как действительно содержал приметы Сатклиффа, но и вреден, потому что даже допрашивая его прямо в этот же день и признавая сходство с остальными пунктами, оперативникам пришлось его исключить, потому что того требовал приказ.
Все же причин, по которым Сатклиффа девять (!) раз отпускали после допроса, было больше, чем просто отсутствие акцента. Сатклифф не создавал впечатления опасного человека. Он был настолько мягким и неконфликтным, что даже его коллеги могли позволить себе неуместные подшучивания, на которые Питер никак не реагировал. Основным же инструментом защиты маньяка была его жена Соня. Всякий раз, когда полицейские приходили к ней и спрашивали, где находился ее муж во время совершения очередного убийства, она предоставляла ему убедительное алиби.
Дело шло очень медленно, совершенно несоразмерно затрачиваемым усилиям. Однако положительные сдвиги тоже были. На помощь команде сыщиков пришли цифровые технологии. Полиция получила доступ к программе, позволяющей отследить перемещение автомобиля по его регистрационным номерам. Показания свидетелей, в том числе и выживших жертв, видевших автомобиль убийцы, помогли отсеять более двухсот тысяч подозрительных автомобилей.
По другому направлению – поиску владельца тех самых пяти фунтов, найденных в сумочке Джин Джордан осенью 1977 года, – тоже были сделаны значительные успехи. В общей сложности круг подозреваемых конкретно по этому признаку сократился до трехсот человек. Среди них был и Сатклифф. Интересно, что коллеги Сатклиффа после очередного допроса начали подшучивать над ним и называть «Потрошителем». Если бы они тогда знали, насколько были правы… Гораздо больше, чем полиция Йоркшира с их «акцентом джорди».
Еще одним жутковатым эпизодом можно считать то, что Сатклифф даже признался некоторым людям в том, что он тот самый маньяк. Но те в ответ только посмеялись.
Это было в апреле 1979 года в Глазго. Удивительно, но в целом равнодушный к женскому полу Питер решил завести интрижку с одной женщиной по имени Тереза Дуглас. Они познакомились в баре Crown в городке Холитаун во время одной из рабочих поездок Сатклиффа. Он представился Питером Логаном, сказал, что находится в разводе с женой и живет один в Йоркшире. Потом он постоянно ездил в Глазго, сблизился с Терезой и вел с ней романтическую переписку, получая письма по адресу своего отца. И даже познакомился с ее семьей. Питер рассказал Терезе про свои проблемы с потенцией, и она приняла его таким, каким он хотел ей казаться, – одиноким, но приятным и добрым парнем с непростой судьбой. Все ему поверили, кроме одного человека – брата Терезы, Уильяма. Однажды за ужином он сказал, что у Питера злые глаза, на что Сатклифф заявил, что он и есть Йоркширский потрошитель.
В апреле 1980 года Сатклифф оказался на волоске от ареста, когда по собственной неосторожности (если не назвать это глупостью) попал в полицию за вождение автомобиля в нетрезвом виде. Однако ему снова несказанно повезло. Такое количество допросов по столь серьезному и резонансному делу могло бы привести его к окончательному провалу. Но полицейские не стали ничего проверять. Они выписали повестку в суд на январь 1981 года и отпустили Сатклиффа восвояси, даже не конфисковав права. Эта процедурная халатность стоила жизни еще двум женщинам, и еще две навсегда потеряли покой.
Двадцатого августа 1980 года Сатклифф снова почувствовал желание убить проститутку. В тот момент, правда, для него уже не было разницы, проститутка это будет или нет. Он сел в машину и отправился в «квартал красных фонарей» в Лидс.
Этим же вечером сорокасемилетняя Маргарет Уоллс, исполнительный директор департамента образования и науки в Фарсли, решила задержаться на работе, чтобы навести порядок на своем рабочем месте перед намечающимся с понедельника отпуском. Примерно в половине одиннадцатого вечера она наконец отправилась домой. Женщина не была беспечной, а потому выбрала не самый короткий, но зато самый безопасный и освещенный маршрут. К несчастью, именно этой дорогой ехал и Сатклифф, и чаша его терпения уже была переполнена.
«Я уже был в некотором роде в ярости, и ей просто не повезло, что она оказалась там в то время, – рассказывал он на допросе, – казалось, голос внутри моей головы говорил: убей, убей, убей!»
Сатклифф напал на Маргарет возле дома местного судьи. Гнев переполнял его, и с криком: «Ты грязная проститутка!» он обрушил на ее голову молоток. Однако миссис Уоллс не упала, но принялась очень громко кричать. Питер нанес еще один удар, но и он не принес ожидаемого результата. Женщина держалась за голову и продолжала кричать. Сатклифф потянулся за ножом, но вдруг осознал, что не взял его с собой. Тогда он схватил женщину за горло и душил, пока крик не перерос в хрип и не затих навсегда. Затем Сатклифф оттащил тело вглубь прилегающего к дороге сада, и так как ярость еще не ушла, а ножа не было, он просто начал избивать обнаженное тело молотком. Закончив истязать безжизненное тело Маргарет, он огляделся и увидел неподалеку гору скошенной травы, которой и прикрыл свою жертву, прежде чем уйти.
Утром пара, проходившая мимо этого места, заметила своеобразную «дорожку» из женских вещей: туфли стояли почти у тротуара, юбка и сумочка лежали чуть дальше. Кровь возле ворот в сад заставила их вызвать полицию, и спустя несколько минут тело было найдено возле гаража дома.
На тот момент это убийство не рассматривалось как нападение Йоркширского потрошителя. Несмотря на сходство в деталях, таких как удары молотком по голове и раздевание, сам способ лишения жизни через удушение не подходил профилю Сатклиффа. Через год он рассказал, что неохотно сменил почерк, чтобы разрушить образ, который создали СМИ: «…пресса и средства массовой информации навесили на меня клеймо позора. Некоторое время я был известен как Йоркширский потрошитель. Мне это не понравилось. Это был не я, мне не нравится метод удушения. Им требуется еще больше времени, чтобы умереть…»
Следующие два нападения также не были приписаны Йоркширскому потрошителю. Даже несмотря на то, что жертвы дали очень похожие на него описания.
Первой стала доктор Упадхия Бандара из Сингапура, приехавшая в Лидс в рамках стипендии Всемирной организации здравоохранения, чтобы пройти курс в Центре имени Наффилда.
Двадцать четвертого сентября она была в гостях у друзей в Хедингли, спокойном пригороде Лидса, который славится своей тишиной и отдаленностью от центра. Его часто выбирают для проживания студенты и их преподаватели, имея возможность днем заниматься в тишине, а вечера проводить в уютных кафе или традиционных пабах.
Упадхия шла в сторону Сент-Майкл-лейн, когда увидела в окне закусочной KFC мужчину, который, казалось, пристально наблюдал за ней. Возможно, он просто смотрел в свое отражение в окне. Однако женщина почувствовала себя очень некомфортно и ускорила шаг, направляясь в сторону перекрестка с Кардиган-роуд. Там она свернула налево и, пройдя еще девяносто метров, повернула направо в переулок Чепел-лейн. Она услышала быстрые шаги позади себя и отошла вправо, пропуская спешившего человека. Но он и не собирался ее обгонять.
Бандара не успела отреагировать на быстрый удар по голове. Он был не настолько сильным, чтобы женщина лишилась чувств, но земля все же ушла из-под ног. Затем она почувствовала веревку на своей шее и, пытаясь просунуть пальцы и ослабить давление, потеряла сознание. «Я тащил ее по дороге, и ее туфли издавали скребущий звук. Я извинился перед ней, снял с нее туфли и повесил их на стену вместе с ее сумкой», – говорил на допросе Сатклифф.
Тем временем местная жительница Валери Николас, дом которой был направлен фасадом на переулок, услышала подозрительные звуки перед входной дверью. Чепел-лейн – довольно узкий переулок, поэтому слышимость там высокая. Миссис Николас выглянула за порог. Она была любопытной женщиной. Поэтому, не заметив прямой угрозы, тихонько вышла на тротуар. Она старалась двигаться тихо, но ее шаги все равно гулко разносились в тишине ночи. Сатклифф услышал эти шаги и больше не успел нанести каких-либо повреждений своей жертве. Любопытство местной жительницы спасло ей жизнь.