— Вот так я и выглядела.
Полковник пригладил волосы и вздрогнул, когда его ударило током.
— Внушает, — осипшим голосом сказал он.
На посветлевших стенах и потолке остались следы ударов молний, а паркет частично обуглился.
В двери застучали, и, не дожидаясь ответа, в кабинет ввалились соседи по этажу с пистолетами в руках. Увидев Горячку, милицейские чины замедлили скорость и плавно перешли на задний ход.
— Все в порядке! — крикнул полковник напоследок. — Не переживайте!
— Как скажешь! — ответили коллеги, закрывая за собой дверь. — Если что, зови.
Дверь захлопнулась.
— Даже не знаю, что и сказать, — задумчиво произнес полковник. — Горячку на самом деле к делу не пришьешь, и человеческий суд на ней не властен… задали вы мне задачу…
— Мы тоже были в ауте, когда впервые ее встретили, — прокомментировал Геннадий.
— Но как вам это удалось?! Черти с сотовыми, Смерть-Горячка… как вы вышли с ними на контакт?!
— А это все Владислав, — сказал Геннадий. — С него все и началось. И на нем все закончится, как я думаю.
— Почему?
— Я пытался повторить его опыт, — откровенно сказал Макар, — но, как и предполагал Владислав, получил в результате сильную головную боль и никаких чертей. А он куда более удачно хрястнулся о тумбочку.
— Ну, не скажите, — заявил Максим. — Если бы папа не хрястнулся тогда, то не увидел бы чертей, и не лежал бы сейчас в больнице. Спасибо Горячке, она «завела» его сердце ударами молний!
— Это верно, — согласился Геннадий. — Если бы не она, стояли бы мы сейчас на кладбище у могилы и проливали слезы сожаления. А так, глядишь — Владислав через месяц вернется на работу и снова станет чертей за хвосты дергать и в бутылки прятать.
— М-да… Впервые в жизни я слышу дикую ахинею и при этом верю каждому произнесенному слову, — признался полковник. — Даже не знаю, как теперь поступить с вашим делом. Бандитов мы, конечно, посадим пожизненно, но дело не закроют, пока не обнаружат виновника убийства трех человек. Полагаю, что друзья бандитов решат докопаться до истины, и вряд ли остановятся, пока не найдут ответы.
— Пока не столкнутся с Горячкой, — поправил его Макар. — Мы за ней, как за каменной стеной.
— Дай бог, дай бог, — ответил полковник. — Ну, что ж, больше к вам вопросов нет. Отдыхайте и восстанавливайте силы. Возможно, я вызову кого-нибудь из вас, если у следствия появятся вопросы. Но это вряд ли.
— Тогда идем проведать папу, — предложил Максим. — Скоро время посещения.
— Поддерживаю! — воскликнула Наташа.
— Я воздержусь, — сказала Горячка. — Не стоит Владиславу лишний раз переживать. Поправится, тогда и появляюсь. А сейчас с него и Липсика хватит.
— Лишь бы Владислав не потерял возможность видеть галлюцинации, — произнес Макар. — А то все наши усилия с организацией собственного дела пойдут прахом.
— По крайней мере, ты подарил Липсику телефон, и вы сможете переговариваться с ним в любое время, — сказал Геннадий. — Уже хорошо. Наступят тяжелые дни — мы всегда сможем стать разведчиками, и с помощью черта узнавать самые секретные сведения наших врагов или противников.
— Сделаю вид, что ничего не слышал, — сказал полковник. — Даю вам последний урок: никогда не рассказывайте о своих планах в присутствии посторонних. Спокойнее жить будете.
— А мы и Вас в долю возьмем, — предложила Наташа. — Как Вы на это смотрите?
— Я смотрю, что вы — хваткие люди, и готовы ухватиться за любую возможность, — улыбнулся полковник. — Вот моя визитка. Если что, звоните. И дайте мне ваш телефон для контакта. Возможно, мне понадобятся ваши услуги.
— Шпионские, или лечение от головной боли?
— Я наперед не загадываю.
Они дружно рассмеялись.
— До свиданья, Анатолий Борисович! — сказал Максим, первым подойдя к двери.
— Удачи вам! — ответил полковник.
Дверь за четверкой закрылась, в кабинете осталась Горячка.
— Надеюсь, ты никогда не станешь моим подопечным, — сказала она.
— Теперь точно нет, — ответил полковник. — А я надеюсь, что ты больше не станешь фигурировать в криминальных делах.
— Только в психиатрических, — пообещала Горячка.
— Вот и хорошо.
Горячка махнула полковнику рукой напоследок и медленно, словно Чеширский кот, растаяла в воздухе. Последним исчез оскал черепа, и полковник выдохнул с явным облегчением: при виде Горячки у него по спине бегали мурашки, и в сердце появился неприятный холодок. Посочувствовав Владиславу, который постоянно видит чужие галлюцинации, полковник закрыл папку с документами и убрал ее в стол.
Закрыл ящик стола на ключ и, сказав:
— Надеюсь, здесь больше никого невидимого нет, — вышел из кабинета. — Так и параноиком стать недолго…
Дверь с легким щелчком закрылась.