Одна из таких модниц заглянула ко мне в номер.
— Фрэнк, ты идешь?
Алессандра перекинулась через перила, чтобы посмотреть, что меня внизу так заинтересовало, из-за чего я не смог обделить своим вниманием ее упругую попку.
— Сейчас переоденусь и выйду, — пообещал я.
Спортивную одежду я купил в Милане — это был простой темной расцветки костюм и стеганая куртка на пуху. Лыжи с ботинками предстояло взять в местном прокате, куда мы впятером спустя несколько минут и зашли.
Ни горных лыж, к которым я привык, ни сноубордов в пятьдесят четвертом еще не было. Весь ассортимент — деревянные лыжи и примитивные крепления «Невада» — всё максимально просто.
На минуту я даже задумался, не замутить ли мне стартап по производству горнолыжного инвентаря, но тут же выкинул эту идею из головы. Материалы сейчас совсем не те, если я хоть что-то понимаю, то без особых сортов пластмасс и думать нечего чтобы создать что-то хоть отдаленно напоминающее, то что я помню.
Мне совершенно не улыбалось катиться кубарем вниз по альпийскому снежку, поэтому я решил взять простые беговые лыжи. Когда-то я неплохо на них ездил, даже какой-то юношеский разряд успел взять, так что буду вспоминать первую молодость. Остановился я на единственной известной мне марке — норвежском Madhus, даже удивился, что увидел их в этом времени.
И вот я уже пролетаю мимо толстых елей, чьи мохнатые лапы нависают над трассой. Меня из-за всех сил пытаются догнать и обогнать Никола с кузенами, но им это не светит, ведь я вместо единственно известного сейчас классического хода предпочёл конёк, благо, лыжи и рельеф трассы это позволяли. В итоге нашу импровизированную дуэль за счёт своей более прогрессивной техники выиграл я.
— Ну, ты даешь, — отдышавшись, выразил общую мысль Никола. — Спортсмен что ли?
— Американец, — пафосно ответил я.
— Вы чего так рванули?! — наехала на нас в прямом и переносном смысле Алессандра, которая, наконец, выкатилась из-за поворота. Ее грудь, обтянутая мохеровым свитером, соблазнительно вздымалась. Увидев мою заинтересованность, девушка довольно сверкнула своими зелеными глазами и приняла более соблазнительную позу.
Я бы еще полюбовался на ее выпуклости, но помешал приближающийся шум мотора. Мое внимание тут же переключилось на странный механизм, который показался мне смутно знакомым. Так это же аэросани — старший брат снегохода.
А ведь сейчас еще нет привычного мне двухместного снегохода. Сама идея с гусеничным приводом и лыжами спереди не нова, канадская Бомбардье во всю делает многоместные машины, но вот именно вариант снежного мотоцикла еще не известен. А его спроектировать и построить довольно просто. Двухтактный двигатель, гусеница, лыжи, сиденья для двух человек, надо только обогрев предусмотреть и всё, можно запускать в производство.
А у меня целый завод под рукой, хотя стоп, зачем мне делиться бизнес-идеей, а, следовательно, и прибылью с Ромео? Снегоход — это не машина, и я более чем уверен, что смогу наладить производство самостоятельно, в Штатах.
Решено, когда вернусь домой займусь еще и этим, какие-никакие станки у меня есть, механики на моем заводе от дополнительного заработка не откажутся, а двигатель можно заказать на месте. Двухтактные движки нужного мне объема стоят копейки.
Пока я это обдумывал аэросани приблизились, за их рулём, к моему искреннему удивлению, оказалась Виолетта. Ее лучезарная улыбка обещала мне взбучку.
— Привет, Фрэнк! — заглушив мотор, воскликнула Аньелли. — О! Смотрю ты катаешься в обществе Ромео, — она окатила моих спутников холодом сапфировых глаз.
— Виолетта, ты как всегда прекрасна! — хором исполнили парни, а вот Алессандра промолчала, лишь высокомерно вскинула подбородок.
Аньелли действительно была хороша: чувственный румянец от легкого морозца на фарфоровой коже, вязаная шапка с дерзкими помпонами, элегантно обвязанный вокруг шеи шарф, и конечно же писк этого зимнего сезона — обтягивающие брюки, благодаря которым была видна безукоризненная стройность ног девушки.
Алессандра продефилировала к аэросаням, видимо, только для того, чтобы все сравнили их фигуры. Если длиной ног Аньелли превосходила Ромео, то зеленоглазка выигрывала за счет более округлых форм.
— И где ты нашла этого монстра? — Алессандра потыкала пальчиком в перчатке по кабине.
— В прокате взяла, — кокетливо призналась Виалетта, разумеется, красовалась она не для зеленоглазки.
Парни-Ромео заинтересовались новой услугой курорта и принялись выведывать у девушки где находится прокат, попутно лазая по аэросаням.
— Надо устроить гонки! — в один голос постановили они.
Я тоже был не против нового развлечения.
Не прошло и часа как мы вшестером на трех монструозных снегоходах рассекали заснеженное поле, подрезая друг друга. Со мной в кабине сидела Алессандра и вскрикивала при каждом резком повороте и скачке, но упорно гнала меня вперед, чтобы сделать эту «не весть что возомнившую о себе Аньелли». Вайлетт оказалась в паре с Николой и тоже не желала отдавать нам победу. Но лидировали в нашей тройке команд близнецы, которые просто наслаждались быстрой ездой.
Как мы не навернулись при таком агрессивном соперничестве — даже не знаю, но в гостиницу мы вернулись, не считая обветренных лиц и дикой усталости, целыми.
Странно, но Вайлетт остановилась в этом же комплексе, и даже в одном с нами шале, и со мной заговорила паранойя.
— Это ведь совпадение, да? — с надеждой спросил я у Аньелли.
— Конечно, милый, — обольстительно прошептала она, пристав на цыпочки и заглянув мне в глаза. — Жду тебя вечером у себя.
Она отошла от меня так быстро, что мне захотелось ее догнать и вернуть нашу секундную близость, но благоразумие победило и я поднялся к себе в номер, предвкушая бессонную ночь.
Я курю в постели, выпуская дым в потолок, а Вайлетт нисколько не стесняясь своей наготы лежит рядом, положив голову мне на плечо. Она, как всегда, выжала из меня все соки, отчего у меня эйфория.
— Так ты согласишься на предложение моего отца? — внезапно спрашивает девушка.
— Детка, ты о чём? — сейчас все мои мысли сосредоточены на ее шаловливых пальчиках, которые, отдохнув, вновь вышли на охоту.
— Фрэнк, — Вайлетт обожгла мою щёку своим горячим дыханием, — я про то, что тебе надо послать к черту этих неудачников Ромео и работать с нами, с Аньелли. Кто мы, а кто они — сам подумай.
Я молчу, перевариваю услышанное, с тоской понимая, что паранойя была права и Вайлетт здесь оказалась совсем не случайно. Ну а что ты хотел? Ты же знал, что семья для нее всегда будет на первом месте. А ты, Фрэнк, всего лишь один из активов.
— Вайлетт, давай не будем о делах, — ее пальцы останавливаются, девушка убирает руку и приподнимается надо мною.
— А я хочу поговорить о делах, — она настойчива, и я вынужден показать жесткость.
— Детка, я сам решу с кем мне делать бизнес в Европе, с твоей семьёй, с Ромео или вообще с немцами из Даймлера.
— Так значит? — Вайлетт выгибает бровь, ее взгляд становится напряженным.
— Только так, — подтверждаю я.
— Но ведь сотрудничество с нами намного выгоднее, — она умудряется не вспылить, а говорит ровно, хотя я вижу, как в ее глазах вспыхивает пламя.
— Я не буду обсуждать с тобой дела, — повторяю с нажимом, и Вайлетт дает волю чувствам — вскакивает с постели.
— Я тебе не простая девка, с которой только кувыркаться можно! — шипит она. — Я Аньелли! А ты пивовар! Зарвавшийся американский нувориш! Вот ты кто! О делах он со мной не желает говорить! Пошел вон отсюда, плебей!
— Как пожелаешь, — я тоже встал и осмотрелся в поисках одежды.
— Проваливай! — закричала она, напирая на меня. — Ты… — она грязно выругалась, как подобает итальянской аристократке и швырнула в меня телефон, дальше в ход пошла ваза с цветами, и в итоге, чтобы вырваться из под обстрела, я оказался в коридоре в чём мать родила.
Где-то со мной такое уже было. Хотя нет, тогда я рисковал разбиться о скалы, а теперь просто заделаться хулителем нравственности, что вполне можно пережить.
Повезло, что была ночь и по коридору никто не шастал, так что выломав замок, он был совершенно простейшим одноригельным, я, наконец, оказался в своем номере.
— Фрэнк, ты не спишь? — ко мне заглянула Алессандра, дверь-то теперь не запирается. — О! — разглядела она мою абсолютную наготу и плотоядно облизнулась.
А утром меня, всего измотанного, разбудил телефонный звонок.
— Слушаю, — я кое-как нащупал рукой трубку.
— Фрэнк, я всё обдумал, встретимся завтра в Цюрихе. Я буду тебя ждать в девять утра в банке, где у тебя открыт счёт. — Уведомил меня Винченцо Ромео, и у меня открылось второе дыхание, когда я поймал на себе изучающий взгляд по кошачьи зеленных глаз.
Глава 11
Турне по Швейцарии и Лихтенштейну слилось в один сплошной калейдоскоп из дороги, банков, документов, рукопожатий и переговоров. Двое суток в режиме нон-стоп я занимался только делами.
Но результат того стоил, Ромео совершенно официально перевёл мне мои же деньги, бумаги об этом лежат у меня в чемодане, так что американские фискалы и носа не подточат, а в Лихтенштейне появилась, правда, пока что на бумаге компания VR FW Consulting. Именно она и займется скупкой акций Альфа Ромео на миланской бирже.
Уже когда мы закончили с делами и ужинали в ресторане Parkhotel Sonnenhof уютного отеля на окраине Вадуца, где с террасы открывался чудесный вид на заснеженные горы, мне попался на глаза относительно свежий номер New York Times.
Туристов из Штатов в Европе сейчас немного, как-никак билет через океан стоит от тысячи долларов и выше, так что так далеко путешествовать могли себе позволить только очень состоятельные люди. Но они были, и для них в европейских гостиницах хорошего уровня старались создать максимально комфортную атмосферу, которая включала в себя и прессу.
Sonnenhof тоже позиционировал себя как лояльный к заокеанским клиентам, и поэтому американские газеты и журналы тут всегда были в наличии, в основном, конечно, развлекательные: Harpers Bazaar, Sports Illustrated, National Geographic. Но доставляли сюда и более серьезные издания, например, New York Times.