но это и послужило причиной того, что вся команда Резерфорда вместе с операторами моих подводных пылесосов начали рыть вокруг этих пушек как гончие роют носом землю в поисках следа добычи.
Следующую находку вновь нашел Гарри, в двадцати ярдах от пушек он наткнулся на непонятные камни. Отколупав один из которых и подняв его на поверхность Рутерфорд стал автором замечательной находки — когда с камней счистили то, что на них наросло, пока они лежали на дне, стало понятно, что это серебро, а точнее слипшиеся серебряные монеты, изготовленные в Новой Испании! А мексиканское серебро было частью груза Нуэстра Сеньора де Аточа!
Сегодня в небо кричала и бросала головные уборы уже вся команда, а я, улыбаясь, снисходительно посматривал на них.
Всего за час, что прошёл с момента обнаружения «камней» на борт «Алессандры» подняли порядка пятидесяти фунтов серебра.
Такой успех грех было не отметить. Даже Рутерфорд, которого я взял на работу с условием, что он обязан не пить, сегодня был освобожден от этих кабальных условий.
Звонкий хлопок и пробка вылетает из бутылки, а через мгновение зарывается в бирюзовых водах Мексиканского залива. В подставленные бокалы льется ледяной брют и эхом отзывается звук еще десяток открываемых бутылок.
Я поднял бокал и так чтобы было хорошо слышно всем собравшимся провозгласил тост:
— Господа, за вас и за успех нашего дела! Ура!
Мне вторили пара десятков луженых мужских глоток.
— Ладно, хватит пить эту кислятину. На борту есть несколько ящиков моего лучшего пива и сегодня оно в вашем распоряжении! — добавил я, чем вызвал новый приступ радости.
— Так ты все-таки знал! — услышал я Гарри. Он вцепился в мою руку и пытался найти ответ в моих глазах.
— Конечно знал, — я освободился от захвата. — На кой черт я бы в противном случае сюда поперся?
— И много мы можем найти? — в предвкушении чего-то сказочного поинтересовался он.
— Не здесь, — ответил я, — иди за мной.
Допил бутылку пива, взял еще одну и пошёл к себе в каюту. Гарри пошёл следом. Тони, стоявший неподалёку и внимательно смотревший на Рутерфорда всё время что мы с Гарри перебрасывались словами зашёл последним и тщательно закрыл дверь.
Закрыл и сел, как бы невзначай показывая поясную кобуру в которой виднелся его верный Colt Police Positive Special.
— Когда ты подписывал контракт со мной, Гарри, то должен был прочитать и пункты о неразглашении и о том, что всё найденное во время экспедиции является моей собственностью. Надеюсь, ты не забыл текст этого контракта.
— Конечно нет, Фрэнк. За кого ты меня принимаешь⁈ — возмутился бывший военный ныряльщик. — Во время этой экспедиции я работаю на тебя, как и полагается военному моряку, пусть и в отставке выполню всё, что на себя взял, — заверил н меня.
— Отлично, я рад, что мы друг друга поняли. И еще одно. С этого дня будет организован досмотр всех ныряльщиков.
— Как скажешь, босс, — оскалился Гарри.
В этот момент он по любому вспомнил, что в отличие от команды мои люди были вооружены. Да, всем членам команды, включая капитана, было запрещено брать с собой в экспедицию оружие. Обычные меры предосторожности, когда у тебя на борту почти три десятка парней, большинство из которых — ветераны армии США, имеющие боевой опыт, и вместе с тем не могущие похвастаться наличием большого счета в банке. И нет никакой гарантии, что близость больших денег кому-то из них не вскружит голову.
— Я присмотрю за ним, — пообещал мне Тони Эспозито, когда Рутерфорд оставил нас вдвоем.
— На берег желательно вернуться в полном составе, — предупредил я главу охраны.
— Не будет дурить — вернется, — кивнул мне Экспозито и тоже вышел из каюты.
Глава 17
За три дня, что прошли с первой ценной находки, со дна было поднято сто фунтов серебра и двадцать фунтов золота. Команда корабля, словно позабыв кому по контракту принадлежат эти драгметаллы, с азартной жадностью авантюристов, наткнувшихся на сокровища, подсчитывала прибыток, что осядет в их карманах. А счет уже шел на десятки тысяч долларов.
Случилось и то, чего я ожидал — попытки утаить часть найденных монет. Но охрана бдила. Правда, обыски аквалангистов и водолазов, работающих на дне, популярности парням Эспозито у команды корабля не прибавило. Начались конфликты.
— Ты мне еще в задницу залезь! — орал на сотрудника охраны Гарри Рутерфорд. — Фрэнк, что за фигня⁈ — перенес он на меня свое раздражение, раз уж я поспешил на разборки. — Отвали, я сказал! — начальник водолазной секции с яростью вырвал из рук охранника свой костюм аквалангиста. — Мистер Уилсон, если кто-то из этих уродов, — цедя каждое слово, Гарри окинул злобным взглядом людей Экспозито, — еще раз дотронется до моего снаряжения, я, клянусь Богом, лично скормлю их рыбам!
— Мистер Ротерфорд, — поддержал я официальный тон, на который перешел Гарри, — мои люди будут вести себя аккуратнее. Ведь так мистер Эспозито?
— Разумеется, сэр! — козырнул мне начальник охраны.
Гарри поиграл желваками, но так ничего более не сказав, отошел к своим парням, которые хмуро взирали на нас исподлобья.
— Гарри, я думал, мы с тобой обо всем договорились, — вечером я пригласил его в свою каюту для приватного разговора. Надо было разрулить ситуацию. Мне была не нужна вражда с человеком, что отвечает за подводные работы. — Сам же видел, что твои люди прячут монеты.
— И что? От тебя убудет что ли? — наехал он на меня.
— У нас контракт! — напомнил я.
— Засунь себе в жопу свой контракт, — огрызнулся Ротерфорд. — Условия надо пересмотреть! — начал он меня продавливать. — Мы уже подняли сотню тысяч долларов! — округлил он сумму для красного словца, хотя если принять во внимание историческую ценность монет, может и поболее выйдет. — Мои парни заслуживают долю от этих денег!
— Договор есть договор, — безэмоционально произнес я. — Так что год вы работаете на меня за зарплату, как и было уговорено! — проявил я твердость, и тут же подвесил морковку. — Плюс хорошая премия по результатам работы. И еще. Ты же не думаешь, что через год я отсюда уберусь? Там все дно в монетах и одного года на подъем их всех явно не хватит. Вот тогда мы заключим с тобой уже новый контракт, где будет предусмотрен твой процент от добычи.
— Да уже весной здесь будет не протолкнутся от охотников за сокровищами, — рассмеялся Гарри. — И что мне помешает действовать без тебя?
— У тебя нет ни корабля, ни оборудования, — я хищно улыбнулся. — Как и у твоих гипотетических охотников. Корабль-то может вы и найдете, какую-нибудь рыбацкую шхуну приспособите. Акваланги даже можете заказать, хотя их сейчас делают только в двух местах, причем кустарным способом, то есть ждать выполнения заказа придется долго. Но где вы возьмете подводные пылесосы? Это чисто моя разработка, аналогов в мире нет. А без них поиски бессмысленны. Так что пока вы, охотники за сокровищами все нужное для поисков и подъема со дна ценностей получите пара лет пройдет. Готов столько ждать?
Гарри, распластав пальцем недокуренную сигарету по пепельнице, сидел, сверлил меня взглядом.
— Поэтому тебе выгоднее сотрудничать со мной. Со мной ты разбогатеешь быстрее и никаких дополнительных расходов, — подытожил я.
— Премия должна быть существенной и выплачиваться каждый месяц, — поставил он условие. — Моим парнями нужен стимул.
— Без проблем, — уступил я.
— Дай мне хотя бы примерные цифры, чтобы я мог порадовать парней.
— Хорошо, — кивнул я и задумался. — Скажем, премиальный фонд будет равняться двадцати тысячам долларов. По мере обнаружения новых находок этот фонд будет расти. Так что всё в ваших руках.
— А в месяц это сколько долларов?
— По пятьсот долларов на брата. Тебе — тысяча.
— Думаю, нас это устроит, — Рутерфорд расплылся в довольной улыбке.
Чтобы не плодить новые конфликты, премии я решил выплачивать и остальной команде корабля, не только ребятам Ротерфорда, о чем было объявлено с утра на общем построении.
И уже вечером я пожинал плоды повышенного энтузиазма членов команды. На борт подняли сундук безвестного испанского гранда. Его содержимое и заставило меня пуститься в пляс. Помимо расшитых золотом старинных камзолов, в нем оказалось два золотых кольца с крупными изумрудами, колье с такими же камнями и шкатулка, наполненная десятком необработанных изумрудов.
— Колумбийские изумруды, — счастливо прошептал я.
— Это хорошо? — спросил дядя, просочившись за мной в каюту, где я подальше от посторонних глаз и открыл сундук.
В начале семнадцатого века работали на совесть и металла на замки не жалели. Пришлось изрядно повозиться ножовкой по металлу чтобы открыть сундучок особо не куроча, ведь ему предстояло занять достойное место в моем музее.
— Они дороже алмазов! — проинформировал я его.
— То есть ты уже окупил экспедицию? — Брайан был единственным человеком на судне, которого не ослепил блеск презренного металла.
— Еще бы! — я поднялся с кресла, не смог долго сидеть на месте. Меня распирало от радости. — Раз пять уже окупил! И это только месяц работы!
— Надеюсь, ты не собираешься поселиться на этом корабле? — забеспокоился Брайан.
— Нет, конечно. У меня на берегу полно дел, — отмахнулся я от дядиных страхов. Мне, действительно, пора уже было возвращаться в большой мир. Дел там было просто тьма: начиная от строительства заводов, заканчивая разработкой новых машин для Альфа Ромео. К тому же скоро должен случиться Суэцкий кризис и мне надо было к нему подготовится. Не забыл я и о восстании в Венгрии, о котором не мешало бы предупредить руководство СССР, роль провидца надо продолжать отыгрывать.
— Сейчас сливки снимем и в Нью-Йорк. Работы по подъему сокровищ продолжатся без меня. Ты, кстати, со мной полетишь или останешься?
— Пока ураганы не начались, я бы остался, — выразил желание дядя.
Работы в этомквадрате продолжались до начала сентября. От самой южной точки архипелага Ки Уэст досюда каких-то двадцать миль если идти на Юго-Запад. Но больше никаких сундуков с колумбийскими изумрудами мы не находили, только серебряные и золотые монеты. Но стоимость найденного уже составляла полмиллиона долларов, а под водой нас ждало как минимум в двадцать раз больше.