Одри предпочла внимательно слушать, смоля одну сигарету за другой. От стойкого запаха табака даже самому курить не тянуло.
— Я хочу поставить «Войну и мир», — после хорошего глотка мартини с водкой, сообщил мне де Лаурентис. — Есть такой роман о Наполеоне, — пояснил он малограмотному янки.
— Да, знаю, его русский писатель написал, — удивил я их обоих.
— Вы читали Толстого, мистер Уилсон? — Одри оживилась, даже о сигарете забыла.
Вопрос, конечно, интересный, и в некотором роде даже опасный. Если бы я был тем самым малограмотным янки, за которого меня принимают мои попутчики то, лучше ответить «нет». Вот только Фрэнк закончил колледж, постоянно что-то изобретает и получает патенты, в бизнесе не дурак, а на досуге занимается подводной археологией, то есть должен иметь широкий кругозор. Да и «Войну и мир» в США издавали несколько раз, в публичной библиотеке Атланты я видел, как минимум два издания, а значит Фрэнк вполне мог ее читать.
— Да, мисс Хепберн, читал. И, думаю, вы прекрасно подходите на роль Наташи Ростовой.
— До этого пока далеко, мистер Уилсон, сейчас даже не понятно, будет ли сам фильм, — нивелировал мой комплимент Дино. — Проект очень дорогой и студия хочет быть уверена, что европейские прокатчики обеспечат ей достаточное количество экранов, а инвесторы выделят деньги. Для этого мы и летим с мисс Хепберн в своеобразное европейское турне.
— А я думал, что в Голливуде всё намного проще устроено, и у фильмов где играют настоящие звезды, как мисс Хепберн или Грегори Пек нет никаких проблем с прокатом и финансированием, — показал я, что Фрэнк все-таки молодой парень и многое ему неведомо, а заодно вновь сделал реверанс в сторону Одри.
Нравится она мне, вот только курит много. И как с ней теперь целоваться?
— К сожалению, нет. Если бы всё было так просто, то продюсеры были бы не нужны. Кинематограф — это в первую очередь про деньги, а только потом про искусство, — просветил молодого парня Дино.
Этот итальянец прав на все сто процентов, говоря о том, что кино — это деньги, деньги и еще раз деньги. И войти в бизнес, где крутится столько бабок, было бы отличным решением. А ведь Дино затеял со мной этот разговор именно для того, чтобы меня в него втянуть, он же сказал, что лично роет землю в поисках инвесторов. Еще и Одри отрекомендовала меня как мецената.
Вот только зачем мне «Война и мир»? Наташу Ростову с Пьером Безуховым на снегоход или в новенький автомобиль Альфа Ромео не посадишь. И мое пиво они в кадре пить не будут.
Есть идея намного лучше — суперуспешная серия фильмов, что взорвет прокат при мизерном бюджете, и которая вся состоит из одного сплошного продакт-плейсмента — Бонд, Джеймс Бонд, вот кто мне нужен.
Первые фильмы бондианы, толком еще не начали снимать, пока что вышел всего один фильм, да и то, это дешевая постановка от CBS, которую сняли для телевидения. То есть мне есть где развернуться.
Синьора де Лаурентиса мне сама судьба подкинула, надо будет обменяться с ним визитками, и когда у меня появится свободный миллион, а лучше два, предложить ему начать снимать фильмы про Бонда. И обязательно в роли британского суперагента должен быть Шон Коннери. Он будет отлично смотреться как в салоне Альфа-Ромео, а может быть и Роллс-Ройса, если у нас получиться прибрать автоконцерн к рукам, так и за рулем моего арктического кота.
Амстердам встретил наш самолет снегопадом, из-за которого минут двадцать не давали посадку. Если бы наш Super Constellation оказался обычным авалайнером, то можно было начинать волноваться, топлива оставалось бы впритык. Но так как он переоборудован, то и полезная нагрузка у него меньше, а запас топлива больше. И значит, мы могли еще два часа кружить над Амстердамом или уйти на другой аэродром, в Антверпен, Роттердам или вообще в Париж. Последнее меня устраивало больше всего.
Обо всем об этом я поведал обеспокоенной Одри.
— Вы еще и в самолетах разбираетесь, — слабо улыбнулась она, после того, как нервно затянула в легкие очередную порцию никотина.
— По образованию я инженер, — принял я гордый вид, поймав на себе оценивающий взгляд Дино, который теперь точно наведет обо мне подробные справки.
Париж не случился, посадку разрешили и вскоре мы прошли паспортный контроль. Мисс Хепберн и Дино уже ждала машина, а я отправился сначала в обменный пункт, где поменял доллары на гульдены, франки и фунты стерлингов. Часть голландской валюты я потратил на аренду машины. Удача была все еще со мной и вместо рядового и скучного Рено или чего-то подобного мне досталось настоящее чудо: Talbot-Lago T150 1939 года выпуска, который хоть и был относительно старым, но зато в превосходном состоянии.
Правда, пришлось переплатить за то, что машину я оставлю в Дюнкерке, а не вернусь на ней в Амстердам. Мне бы хотелось вообще не менять тачку и на ней же и приехать в Лондон, хоть до тоннеля под Ла-Маншем еще 40 лет, но паромы ходят регулярно.
К сожалению, прокатная контора не имела договоров со своими коллегами на Острове, так что по прибытию в Англию придется пересесть на что-то еще, или вообще пользоваться такси.
В общем, спустя полтора часа после прибытия в Голландию я выехал с территории аэропорта и направился на юго-запад, намереваясь прибыть в Дюнкерк, из которого и ходят паромы в Англию, через четыре часа. То есть успеть до ночи. Переночевать в мотеле, а уже с утра переправляться на Остров.
Снегопад так и не думал прекращаться, мне даже казалось, что он двигался по тому же маршруту, что и я, а когда машина пересекла границу с Бельгией, поднялся ветер — начиналась метель. Обзор и без того не лучший, еще больше ухудшился, увеличив риск врезаться во встречный транспорт.
Ну вот, накаркал! Хорошо хоть реакция и более чем полувековой опыт вождения не подкачали. Поэтому в кювет не улетел, а плавно вырулил на съезд с трассы и оказался на занесенной снегом второстепенной дороге, которая непонятно куда вела. Карта не помогла, из-за метели, я довольно смутно представлял, где сейчас нахожусь.
Надо бы подождать пока погода не угомонится. Но не в машине же сидеть, да и отлить не мешало бы. Я выбрался на улицу и осмотрелся. Нихрена не видно, но когда застегивал ширинку заметил в стороне какой-то отблеск. Источник света выглянул на миг и вновь исчез из поля зрения. Предположив, что это был свет в окне, я сел в машину и поехал в его сторону. Возможность пересидеть метель под крышей выглядела намного соблазнительнее.
Мой путь прервался возле моста, за которым стоял замок, вот только он производил впечатление заброшенного, в чем я убедился, когда покинул машину. Фасад обшарпан, массивные ворота заперты, за окнами нет жизни. Но я ведь точно видел свет. Вернулся за руль и объехал замок — это дало результат, наткнулся на маленький одноэтажный коттедж для прислуги. Возле него стоял грузный мужик в старой безрукавке из овчины и светил мне в лобовое стекло фонарем.
— Bonjour, — поприветствовал я его по-французски и застопорился, мой туристический набор фраз не позволял общаться свободно на любые темы.
— Англичанин? — всмотрелся в меня бельгиец. Судя по седине и грубым морщинам, было ему под шестьдесят.
— Вы говорите по-английски? — обрадовался я. Впрочем, в мое время в Нидерландах и Бельгии многие его хорошо знали.
— Как-никак в войну лимонники нашими союзниками были, — как-то не особо вежливо по отношению к братьям по оружию отозвался он.
— Я американец, — на всякий случай обособился я от англичан. — Впустите к себе метель переждать?
— Заходи, — он согласно мотнул головой и первым переступил порог.
Обычная холостяцкая берлога, никаких скатертей, половиков и ваз со статуэтками, грубо сколоченная, но функциональная мебель, камин и радио. Мне было предложено неудобное массивное кресло, не удивлюсь, если в прошлом веке им пользовались хозяева замка. Сам же старик разместился на лавке за столом, на котором стояла сковорода и электрическая плитка с чайником.
Пока вода закипала, Алексис, так звали сторожа, рассказал мне, что у нового хозяина замка, унаследовавшего его десять лет назад, нет денег на его реставрацию, и что весь срок владения он безуспешно пытается его продать.
Хоть уже было поздно, но спать даже после горячего кофе и немудреного ужина, состоящего из зажаренной в яйце капусты, не хотелось, и я попросил показать мне замок, если, конечно, там есть электричество.
— Если понравится — куплю, — простимулировал я сторожа, которому совершенно не улыбалось на ночь глядя проводить экскурсию, обещанием вкупе с местной банкнотой.
Алексис вручил мне на всякий случай фонарь и отправил исследовать местную достопримечательность в одиночестве. Замок не отапливался, а мерзнуть он категорически не соглашался, еще по-стариковски ворчал что-то про неугомонных янки.
Как и обещал сторож, внутри замок выглядел не лучше, чем снаружи, судя по запущенному виду на его восстановление уйдет несколько десятков тысяч долларов. Нет, я не собирался его покупать, просто неожиданно стало интересно тут побродить, приобщиться к истории. Вот только никаких ее атрибутов в замке не обнаружилось, ни тебе оружия на стенах, ни доспех, даже мебели не было, только камины. Походу, наследник уже все что можно распродал. Спустившись в подвал, я принюхался. Пахло сыростью, немудрено, ведь замок располагался у водоема. А вот вином не пахло, значит винный погреб пуст. Я угадал — лишь пустые стеллажи. Решил пройти дальше, глянуть на темницы, может хоть они сохранились.
— Твою мать! — выругался я. Нога провалилась. Еле вытащил ее из неожиданной ловушки. Я присел на корточки, посветил фонарем в образовавшийся провал и разглядел внизу узкий проход.
— И куда ты ведешь? Неужели к сокровищам? — последняя мысль вызвала у меня смех, слишком уж нереалистичной она была. Вряд ли хозяева замка бывшие и нынешний не проверили здесь каждый камень.
Но исследовательский зуд было не унять, и я, оставив пальто на стеллаже, чтобы сохранить его чистым, спрыгнул вниз.