я, сильно ругался.
— Риаче, — прошептали мои губы.
— Что ты сказал? — отозвалась Виолетта.
— Минутку, — я закрепил удочку и зашел в рубку. Срочно надо было взглянуть на карту. — Охренеть, так мы же совсем рядом! — воскликнул я.
Рыбалка переносится. Нашлось дело поинтереснее.
Глава 16
— Марко, пока ты ездил в город, здесь такое произошло! — невысокий дочерна загорелый с синяком под левым глазом мужчина кипел от возмущения.
Его сосед, напротив, олицетворял нетипичное для итальянца олимпийское спокойствие.
— И что же произошло, Матео? — тот, кого назвали Марко подошел к изгороди из хвороста, разделяющей два участка.
— Мало того, что мы уже третий день не можем выйти в море, всё оцеплено этими сраными карабинерами, так еще и северяне вовсю нас грабят. Я слышал, как солдаты в оцеплении переговаривались. И знаешь, что они сказали?
— И что же?
— Какой-то америкашка нашёл у берега древние статуи для этих чёртовых Аньелли. Вот буквально рядом со стоянкой наших лодок. Что за невезение! Эти богачи всюду суют свой нос, житья от них нет, — Матео злобно сплюнул. — Ненавижу!
— Еще скажи, что это украшение, — Марко с усмешкой указал на синяк на лице приятеля, — у тебя тоже появилось из-за Аньелли.
— О Мадонна, да! Именно так!
— Странно, а я слышал, будто бы это Витторио застал тебя в постели с его женушкой.
— Этот старый козёл должен был быть в море! Я и был уверен, что он собирается на промысел, когда пошел к Марии. Кто же знал, что все испортят северяне?
— Матео, я тебе уже много раз говорил, что ты думаешь не головой, а тем, что у тебя в штанах. Все в деревне знали про то, что всё перекрыто. Все, кроме тебя.
— В первый раз что ли, — Матео отмахнулся от приятеля. — Лучше скажи, что нам делать? Мы что, так и будем смотреть на этот грабёж?
— А что ты тут сделаешь? Нам остаётся только ждать.
— Чего?
— Эти, как ты их называешь, грабители не сегодня, так завтра закончат и уберутся восвояси.
— Ага, и всё увезут.
— Увезут не все, а только то, что нашли. А что нам мешает тоже заняться поисками? Глядишь, и нам улыбнётся удача.
— Точно! — повеселел Матео, даже его синяк посветлел. — Так чего мы тогда впустую время тратим? Поехали на берег, посмотрим, что там и как.
Приятели вышли из дома, и подошли к старенькому Фиату Марко. Через несколько секунд машина, распугивая гуляющих по дороге кур выстрелами из выхлопной трубы, поехала в сторону берега.
Там уже было столпотворение, несколько десятков жителей окрестных деревень пытались разглядеть что происходит. Правда за оцепление никого не пускали. Приятелям пришлось взобраться на, совершенно неудобный для подъема, с обрушающимися краями, холм, с которого открывался превосходный вид на бухточку, где и нашли сокровища.
— Чёртовы Аньелли, — кипятился Матео. — Посмотри Марко, они даже на подъёме находок не дали нам заработать, пригнали откуда-то эту махину, а могли нанять наших, да хотя бы нас с тобой.
— Дурак ты, дружище. Там веса, наверно не одна тонна. Наши лодки просто не выдержат его.
Матео злобно посмотрел на своего приятеля, что-то пробурчал себе под нос и уставился на большую яхту.
— Вон он америкашка, смотри! — передал он бинокль Марку. — Сидит на яхте, пьёт что-то, гад.
Тщщщ… Открывающаяся банка издала характерный звук и в длинный узкий стакан полилось холодное пиво. Мы с Биллом чокнулись, и я с удовольствием отпил холодный «Coors». Поставил стакан на сложенную газету на столике, что стоял перед моим креслом, и сразу вспомнился вчерашний день, когда американский атташе по культуре появился на борту яхты Аньелли…
— Мистер Уилсон? — окликнул меня с поплывшей лодки мужчина в тёмно-синем костюме. Весь его вид буквально кричал о том, что это американец.
— Да, это я. Вы из посольства? — промелькнула догадка.
— Билл Паттерсон, атташе по культуре, посольство Соединённых Штатов. Мы с вами разговаривали по телефону.
— Приятно познакомиться, мистер Паттерсон. Рад что вы здесь, — я повернулся к лежащей на шезлонге Виолетте и спросил:
— Вайлет, может мистер Паттерсон подняться на борт?
— Конечно, — девушка махнула гостю рукой в приглашающем жесте, после чего подозвала одного из стюардов и велела тому помочь Биллу с вещами. Их было немного: один саквояж и сумка-холодильник.
Последняя и привлекла мое внимание.
— Там пиво, мистер Уилсон, — заметил мой интерес атташе. — Я подумал, что простой парень из Апстейта, чья семья полвека варила пиво, именно так захочет отметить свой успех.
Ничего себе, вроде пятидесятые на дворе, а американцы пробили меня очень быстро. Ладно, эта известность после того, что я здесь наворотил, мне уже не помешают, скорее, даже поможет.
— Чертовски верно, Билл! Сразу видно, что вы хорошо понимаете жизнь! — польстил я атташе. Его лояльность мне еще пригодиться.
Услышав наш диалог Виолетта скривилась. На ее лице отражалась мысль: «американские деревенщины с их плебейскими вкусами».
Атташе появился на яхте, когда работы по подъему статуй только начались. Сегодня же я наслаждался холодным пивом и смотрел за тем, как с помощью крана на новеньком рыболовецком траулере, который пригнали из Таранто, поднимают уже вторую статую.
Яхта у семьи Виолетты оказалась не чета арендованной мною крошки. Как рассказал мне Франческо, отец Виолетты, раньше «Морская дева» была учебным кораблём итальянского флота, а пару лет назад Аньелли её купили и перестроили. Теперь это шикарная парусная посудина длиной в пятьдесят пять метров с экипажем в десять человек, на которой есть всё необходимое для отдыха двенадцати гостей.
Отставив полупустой стакан в сторону, я еще раз взял в руки газету. На первой полосе свежего номера «La Stampa» бросался в глаза заголовок, который был понятен и без знания итальянского языка: «Сенсационные 3:2 в Берне. Немцы — чемпионы мира!».
Правда, мое прочтение было несколько иным: «Поздравляем, парень ты нагрел макаронников на три миллиона. Теперь придумай как забрать эти деньги и не спалиться перед американскими налоговиками».
Особой перчинки добавляло то, что яхта, на которой я сейчас находился, принадлежала самой могущественной семье Италии. И именно они, оттерев меня в сторону, возглавили работу по подъему статуй.
Франческо Аньелли со свитой, в числе которой были как искусствоведы, так и громилы прилетели в тот же день, когда я счастливый вынырнул из морской пучины и сообщил Вайлетт, что на дне лежит античная статуя.
— Фрэнк, ты меня разыгрываешь! — не поверила моим словам девушка, но не удержалась и отобрав у меня маску с ластами, сама прыгнула в воду.
Вернулась она возбужденной до предела. Правда, ласки в этот раз мне не перепало. Вместо этого мне было велено, срочно идти к ближайшему городу. Пока Вайлетт звонила отцу, я воспользовался соседней кабинкой переговорного пункта и попросил соединить меня с американским посольством. Мой статус чужака нуждался в тяжелой артиллерии.
Вот уже минут десять мы с Франческо Аньелли в оборудованном на яхте кабинете раскуривали сигары, пили коньяк и прощупывали друг друга взглядами. Разговор никто из нас начинать не спешил.
Лично я просчитывал варианты, а их было негусто. Все дело в том, что я оказался в менее выигрышном положении. Я нуждался в Аньелли, они во мне — нет. Скорее, были бы рады от меня избавиться. Именно по этой причине я ввел в наш расклад третье лицо — атташе по культуре посольства США в Италии. Без него меня бы уже давно притопили рядом со статуями, которые я нашел. Слишком мелкой фигурой я пока был в этом мире, без семьи, без поддержки, чтобы со мной считаться. А теперь Аньелли придется делиться деньгами и славой. И им это очень не нравилось.
Но все же Аньелли придется со мной договариваться, и именно для этого Франческо пригласил меня сюда.
— Не успел вас поздравить с выигрышем, — произнес мой визави. — Дочь мне рассказала, что вы поставили сто тысяч долларов на победу фрицев.
— Повезло, — скупо улыбнулся я.
— Да, Виолетта принесла вам удачу, — покивал Франческо.
Отличный поворот. Походу сейчас он озвучит цену за услугу, и должником окажусь уже я, а не Аньелли, как я это планировал изначально.
— А в благодарность вы зачем-то пригласили вашего атташе, который уже нацелился на одну из находок. И ведь нам придется ее отдать. Италия неспособна спорить с Америкой. Вы, Фрэнк, лишили нас одной статуи. А ведь мы могли с вами полюбовно договориться, так сказать, к всеобщей выгоде.
— Никто не договаривается с мертвецами, — отпив глоток Курвуазье двадцатипятилетней выдержки, заметил я. — Ваши люди уже пытались меня убить. Вторая попытка вполне могла увенчаться успехом.
— Фрэнк, вас не пытались убить, — рассмеялся Франческо. — Вас всего лишь хотели напугать, чтобы вы оставили мою дочь в покое и уехали из Европы к себе в Штаты. Согласитесь, это разные вещи.
— Соглашусь: выкинуть с пятиметровой высоты на скалы и посадить на самолет — разные вещи.
Мой собеседник разразился новым приступом смеха.
— Вы, американцы, слишком мнительные, — сделал он вывод, когда прекратил изображать веселье.
— Мы, американцы, предпочитаем страховать риски, — дополнил его я.
— И в результате мы потеряли одну статую! — Франческо раздраженно откинулся на спинку кресла. — При таких условиях уже не может идти речи о компенсации. Мы от лица Италии хотели заплатить вам за находку, но вы сами сделали это невозможным.
— Не вижу никаких препятствий, — не согласился я с выводами Аньелли.
— Будет интересно послушать ваше видение ситуации, — усмехаясь, Франческо позволил мне сделать следующий ход.
— Предлагаю вам взглянуть на ситуацию под иным углом, — пыхнув сигарой, я приступил к развитию темы. — Передача статуи одному из музеев США — это не потеря, а приобретение. Она послужит укреплению связей между нашими странами. Уверен, итальянское правительство отметит вклад вашей семьи в это благое для страны дело. И этот процесс уже пошел. Сегодня вы принимали на борту яхты министра культуры Италии. А одновременное присутствие здесь же американского атташе выводит вашу семью на международный уровень. Кругом профит. И никаких убытков, о которых вы упомянули в начале нашего разговора.