– Нужна моя помощь? Сомневаюсь, что Аранхорд справится с обязанностями сиделки!
Сандр громко рассмеялся:
– Попробуй, если хочешь. Он там уже все по часам расписал, что и как делать. А посетители и помощники не вошли в расписание, так что… Упрямый пегас! Он даже меня к ней не подпускает! Тебя и подавно не подпустит.
Ну мы еще посмотрим! В лечебнице и не таких упрямцев принять зелья уговаривали.
– Ме-рит! – насмешливо протянул Сандр. – Не надо им помогать, хорошо? Там полное счастье и взаимопонимание!
Ой… Об этом я и не подумала…
Он ушел, а я, счастливо улыбаясь, забралась на кровать. Прав был папа: совместные путешествия сближают. А еще и заставляют понять, что твое сердце бьется для одного-единственного, и ты просто не можешь без него жить! И все равно не верится, что я выхожу замуж. Я. Замуж… Ну надо же… Представляю лица бабки и деда, когда я им скажу, что у Айлин есть жених. И это не их драгоценный принц!
Глава 10
Утро началось с тихого стука. Кровать была уютная и мягкая, особенно после ночевок на камнях подземелий, и вылезать из нее не хотелось. Вообще.
– Мы договаривались идти на прогулку с утра, а не с первым лучом солнца, лорд Ортвин! – проворчала я, выбираясь из подушек.
Зевая, доплелась до двери, распахнула и застыла, открыв рот. Не лорд Ортвин. Нати. Очень странная Нати. В платье, с длинными, ниже плеч, волосами и подносом в руках. Нет, поднос, конечно, не был странным, от него вкусно пахло. А вот все остальное… Мало того что я ее в платье вообще никогда не видела, а в этом, белом, из ажурной паутины, она смахивала на невесту. Так еще и волосы! Они же выросли за одну ночь!
– Завтракать, – улыбнулась непривычная Нати и, обогнув меня, водрузила на стол поднос.
Сдернула с него салфетку, наполнив комнату умопомрачительными ароматами свежезаваренного чая и горячей выпечки. М-м-м-м…
– Что за зелье? – не выдержала я, кивнув на ее прическу.
– Это не зелье. Это побочный эффект от магии прях.
О, хоть что-то хорошее! Я шмыгнула за стол и, схватив румяный пирожок, с удовольствием откусила половину.
– Теперь всегда они будут расти с такой скоростью? – спросила я, едва прожевав.
– Нет, конечно, – Нати задумчиво отпила из чашки, – Антисия сказала, что во время обучения она протягивает мою нить, чтобы она быстрее вилась и я быстрее все запоминала. Она как бы заставляет меня жить быстрее…
А говорили, что не вмешиваются в чужую жизнь!
– Они могут так сделать только с теми, у кого есть дар пряхи… – Нати покрутила чашку с чаем.
– Ну и что вы там выучили за ночь? – я доела пирожок, потянулась за вторым.
– Много всего. У меня такое чувство, что я несколько месяцев училась.
Судя по длине волос, так и есть.
– Теперь я умею сплетать нити, обрывать… – Нати отставила чашку, зябко передернула плечами.
– Надеюсь, вас учили не на живых людях? – Я чуть пирожком не поперхнулась, представив такой урок.
Видите этого старичка, давайте его оборвем! Он все равно свое отжил.
– Нет, – усмехнулась Нати, – на магии наших наставниц. Они делали из нее нити и показывали, как и что должно быть. Фрэнсис была ужасно недовольна, она вообще все время к нитям рвется… к настоящим…
Ну да, она ж у нас одаренная, а ее тут на магии дрессируют!
– А ее наставница Цинна так странно на нее смотрит. Заставила раз пять подробно рассказать про принцип согласия.
Представляю себе лицо Фрэнсис… На пятый раз.
– И что, рассказала? – хихикнула я.
– Ага. Как миленькая оттараторила. И даже не огрызнулась, – кивнула Нати. – Ей тут вообще все нравится.
– А тебе?
– Не знаю, – нахмурилась Нати. – Это ведь сейчас просто нитки, а потом будут жизни. И придется их…
Она мотнула головой:
– Это уже не шитье, а жуть какая-то! Мне нравится создавать, а не разрушать. Шить вещи, которые радуют хозяек, а не следить за чужими жизнями, оставаясь холодной, как камень!
– Тебя никто не заставляет становиться сестрой, – тихо сказала я. – Ты можешь уйти в любой момент.
– Нет! – Нати покачала головой. – Не сейчас!
– Почему?
– У меня есть петля. Надо подождать, пока она отделится, тогда я смогу взять ее с собой и помочь кому-нибудь. Вплести в чужую жизнь без других прях у меня не получится, но это и не нужно. Ведь достаточно отдать ее кому-то, когда он на грани, и она сама вплетется.
В этом вся Нати.
– Отличный план! – одобрила я и потянулась за следующим пирожком.
– А Фрэнсис говорит, что я потрачу петлю впустую, отдам первому попавшемуся забулдыге, неудачно прыгнувшему под карету.
– Ага, – весело кивнула я. – Послушать Фрэнсис, так в мире больше и нет никого, одни лишь забулдыги, стаями прыгающие под кареты. О-о-о… – Я вытянула руку и почесала спину.
Зелье, конечно, помогло, но…
– У тебя появились метки? – ахнула Нати.
– Да. И продолжают появляться. М-м-м-м… – я с наслаждением потерлась спиной о спинку стула. – А разве ты не видишь это по моей нити?
– Я не все и не всегда вижу. У меня не хватает целеустремленности, – смущенно призналась Нати. – Вот у Фрэнсис ее с излишком.
С чего бы вдруг? Всю дорогу сюда она ворчала и злилась, явно была не в восторге от свалившегося внезапно дара. Что изменилось? Руины впечатлили? Или возможность повелевать чужими жизнями?
– …У тебя нить не такая, как у остальных, – ворвался в мысли голос Нати, и я мгновенно превратилась в слух. – Она словно из двух нитей, связанных волоконцами. Антисия сказала, это из-за прерванного обряда чистокровности. У тебя как бы одна жизнь, но с двумя воплощениями.
Так-так, это куда интереснее, чем Фрэнсис с ее внезапной целеустремленностью.
– А что еще она сказала… обо мне?
Нати нерешительно покосилась на меня, начала перебирать кончиками пальцев невидимые нити.
– Она сказала, – наконец тихо заговорила она, – что такие, как ты, могут отдать одну из двух частей нити и не погибнуть, но… Но жить, утратив, по сути, половину себя, практически невозможно…
Логично! Оттяпать половину жизни – это не волосы подстричь.
Стоп! Такие… как я?
– Такие, как я? – ошарашенно выпалила я вслух.
– Да, – кивнула Нати. – Оказывается, обряд прерывается не так уж и редко. Примерно раз в поколение кто-то ищет прях, чтобы узнать, как помочь ребенку, у которого появились двойные способности.
– И как?
Честно говоря, я не видела смысла мне помогать: кроме опасности оказаться в зоопарке, других угроз не было. Но родители считали себя виноватыми.
– Никак, – улыбнулась Нати. – Это не дефект, Мерит, это особенность магии. Она не опасна ни для тебя, ни для других. Еще в детстве на теле «двойных» магов выступают своеобразные метки – сплетение рун обеих магий. Таким образом эти магии как бы смиряются друг с другом и вместе защищают хозяина…
Метки? А с оберегами родители угадали.
– …Обычно «двойные» маги неосознанно выбирают самый сильный дар и скрывают второй.
– И я стала ведьмой, потому что мой дракон был слабее, – закончила я, недоверчиво разглядывая свои пальцы.
Неужели это все? Никаких вопросов? Никаких загадок?
– Нет, Мерит, дракон не слабее, просто его способности просыпались медленнее. А твоя сила хозяйки и до сих пор просыпается. Но она проснется. Полностью. Потому что ты ведешь себя как хозяйка. – Нати откусила от пирожка, помахала им в мою сторону. – Ты всегда помогаешь, всем. Даже тем, кто тебе совсем не нравится. Никогда не проходишь мимо.
– Ну, я не специально, оно само собой получается.
Я отставила пустую кружку, покосилась на платье, висящее на спинке одного из кресел. Мое боевое платье. Отстиранное, потертое, подранное, но не сдающееся. Как же оно мне надоело, демон его побери!
– Нати, а ты не знаешь, пряхи платья только своим выдают? – без особой надежды спросила я.
– Нет, вроде… – ответила та, дожевывая пирожок. – А ты в комоде смотрела?
Я рассмеялась и развела руками:
– Не смотрела… Некогда было!
Выскочив из-за стола, я метнулась к комоду и выдвинула верхний ящик. Внутри лежало нижнее белье, чулки и… зеленое платье, подозрительно похожее на боевое.
– Мне тут в любви признавались, а потом предложение делали, – не удержавшись, похвасталась я.
– Предложение?! – ахнула Нати.
– Да! И я не смогла отказать, – довольно добавила я, вытаскивая вещи и складывая их стопкой. – Подождешь? Я быстренько, только переоденусь!
– Ни за что не уйду, – поклялась Нати и кровожадно пообещала: – Пока не вытрясу из тебя все подробности!
Я метнулась в ванную, быстро привела себя в порядок, переоделась, заплела аккуратную косу и выскочила обратно:
– Ну как?
– О не-е-е-е-ет… – закатив глаза, простонала Нати. – Опять оно! Видеть его больше не могу!
– Не оно, – хихикнула я, – другое.
– Точная копия! Оба в печку! – отрезала она и решительно прошагала к комоду. – День за днем, неделя за неделей, все время перед глазами это зеленое платье… – фыркала Нати, выдвигая ящик за ящиком и быстро перебирая вещи. – И снова оно? Да никогда!
– По-моему, в ком-то проснулся элитный портной… – я едва сдерживала смех. – А если там все такие?
– Наденешь мое! У меня точно еще есть. О-о-о… – она задумчиво поковырялась в последнем ящике и победно выхватила из него нечто темно-изумрудного цвета. – Вот! Иди, переодевайся.
Переодеванием дело не ограничилось.
Где-то через полчаса я с удовольствием крутилась перед зеркалом. Все-таки Нати была права! И когда соорудила на моей голове продуманный беспорядок. И когда заставила надеть восхитительное платье с плотным корсажем, пышной юбкой, свободными рукавами и с непривычно глубоким, хотя и очень даже приличным вырезом.
У девушки в зеркале оказалась тонкая талия, высокая грудь, длинная нежная шея, розовые щеки и удивительного цвета глаза, почти изумрудные…
Надо же… Всего лишь платье, а какой эффект. Теперь я понимаю, почему все столичные модницы рвались к лорду Фразиэлю…