Преемник Пия II на папском престоле, венецианец Пьетро Бардо, взявший себе имя Павел II, уже в открытую обвинил венгерского короля в трате предназначавшихся для Крестового похода средств на собственные политические цели (а именно на выкуп венгерской короны). Матьяшу стало совсем неприлично и дальше уклоняться от борьбы с турками теперь, когда коронация сделала его законным продолжателем дела Иштвана Святого, первого католического короля Венгрии, получившего корону из рук папы.
Тем временем в Валахии и Молдавии разворачивались события, по воле которых у Матьяша появится железный предлог покончить с собственным бездействием. Он еще в ноябре 1462 г. признал Раду Красивого законным господарем Валахии и намеревался продолжать дружественные отношения с ним до тех пор, пока тот соблюдал тонкий баланс между своим союзничеством с султаном Мехмедом и вассальными обязательствами перед Венгрией. Как ни странно, первый удар по этому равновесию нанес не кто иной, как двоюродный брат Дракулы, господарь Молдавии Стефан Великий: в январе 1465 г. он отвоевал у Валахии крепость Килию на Дунае. Два года понадобилось Стефану, чтобы расквитаться за унижение, которое он потерпел в 1462 г.
Захват крепости Килии, которой Венгрия придавала особо важное значение как своему стратегическому форпосту, был косвенно повинен в ухудшении отношений между Стефаном и Матьяшем. Кончилось тем, что осенью 1467 г. Матьяш вторгся в Молдавское княжество, но в декабре его войско потерпело решительное поражение от Молдавии в битве при Бая-Маре, а сам король получил серьезное ранение. Раду Красивый, все еще формально состоявший в союзнических отношениях и с венграми, и с турками, не мог смириться с потерей такой важной крепости, не попытавшись отбить, и в 1470 г. развернул против своего двоюродного брата Стефана военную кампанию с намерением истощить его силы. А если иметь в виду возраставшую зависимость Раду от турок, то понятно, почему Стефан решил сбросить того с валашского престола и взамен посадить собственного протеже, более боевитого Басараба III Лайоту из клана Данешти. Всерьез Стефан развернул боевые действия против Раду осенью 1473 г. Решающее сражение войск валашского и молдавского господарей произошло в 30 милях (ок. 48 км) от Бухареста у речки Воднэу (Водна). Раду, никогда не отличавшийся отвагой, бросил свое войско и поспешил укрыться в Бухарестской крепости. Войско Стефана захватило Бухарест 24 ноября 1473 г., и он провозгласил господарем Валахии своего ставленника Басараба Лайоту. Стефан захватил богатую военную добычу, среди которой числились «все сокровища Раду, все его одеяния, его штандарты и знамена». Самым унизительным для Раду стало то, что Стефан увел в плен его супругу Марию Деспину и красавицу-дочь Марию Войкицу. Позже он женился на Марии третьим браком. Борьба за валашский престол свирепствовала на протяжении всего 1474 г. Перебравшийся в Джурджу Раду все еще пользовался поддержкой турецкого султана, но другой его формальный союзник, Венгрия, быстро терял интерес к его судьбе. Войска Раду снова потерпели поражение от войска Стефана, и Басараб Лайота, успевший заключить мир с турками, удержался на валашском троне. В январе 1475 г. Раду Красивый умер, сведенный в могилу терминальной стадией сифилиса. Его похоронили в монастыре Тынгану поблизости от Бухареста, а его жена и дочь так и оставались в руках у Стефана. Из бывших приближенных Раду один только боярин Винтилэ Флореску как мог поддерживал бодрость духа в жене и дочери покойного князя и заверял Марию Деспину, что о ее освобождении уже хлопочут.
Такие серьезные аргументы, как смерть Раду Красивого и переход его преемника Басараба Лайоты в стан турок, заставили Матьяша пересмотреть планы — предпринять шаги к восстановлению доброго имени Дракулы (поскольку нуждался в сильном, непреклонном союзнике против турок) и выступить наконец в поход против турок, который он так долго откладывал. Как рассказывает Фёдор Курицын, после смерти Раду Красивого Матьяш отправил к Дракуле своего посланца задать от имени короля вопросы: желает ли Дракула снова стать господарем Валахии? готов ли Дракула принять католичество? При этом король недвусмысленно давал понять Дракуле, что в случае отказа тот так и останется гнить в тюрьме до смерти. Иными словами, венгерский король сделал Дракуле предложение, от которого тот не мог позволить себе отказаться. Обрести полную свободу и вернуть власть на престоле Валахии — разве не стоило ради такого перейти в римско-католическую веру? К тому же после обращения Дракулы Матьяш мог уже с полным основанием дать согласие на предложение, сделанное ему Дракулой еще в 1462 г., — взять в жены родственницу венгерского короля. Самой хорошей партией сочли Илону, дочь родного дяди Матьяша Михая Силадьи (соответственно, приходившуюся королю кузиной, поскольку его отец Янош Хуньяди был женат на сестре Михая Эржебет). Здесь следует напомнить, что Дракула был ближайшим союзником Михая Силадьи во время своей трансильванской кампании устрашения и позже, когда могущественный трансильванский воевода потерял расположение своего племянника короля Матьяша. Бракосочетание состоялось, и теперь Дракула получил полное право добавить на свой герб новый геральдический знак — изображение черного ворона, символа семейства Корвинов.
Эти благоприятные обстоятельства позволили Дракуле сменить постылую темницу на богатый дом в Пеште, на противоположном от столичной Буды берегу Дуная, и зажить на широкую, достойную князя ногу. В этом доме родился по крайней мере один из двоих сыновей Дракулы; один воспитывался при королевском дворе, другой — в доме епископа города Орадя. При королевском дворе жил также Михня, старший из выживших побочных сыновей Дракулы.
Между тем в обществе по-прежнему циркулировали неиссякаемые байки (исторические анекдоты) про Дракулу и его причуды — на сей раз о том, как фанатично он блюдет букву официального этикета даже в собственном вельможном доме. Эту историю пересказывает в своем трактате тот же Фёдор Курицын. Дело было так: некий разбойник, спасаясь от преследования, забежал на двор Дракулы и спрятался в укромном месте. Следом на двор вбежали королевские приставы, отыскали разбойника и схватили его. Дракула в ответ на вторжение в его частные владения выскочил во двор с мечом наголо и тут же снес голову капитану приставов, державшему разбойника, а самого преступника отпустил на все четыре стороны. Приставы в ужасе бежали прочь и немедленно пожаловались судье. Судья с судейскими чиновниками отправились к венгерскому королю подавать жалобу на Дракулу. Король выслушал их и послал к Дракуле гонца с повелением передать свой вопрос: «Зачем ты совершил такое ужасное преступление?» На что Дракула через гонца ответствовал: «Никакого преступления я не совершал. Королевский пристав сам же себя и убил. Такая же участь ожидает всякого, кто вздумает, точно вор, ворваться в дом такого великого правителя, как я. Приди он ко мне и объясни толком, в чем дело, я бы сам нашел разбойника в моем доме и передал ему в руки или просил бы помиловать злодея». Выслушав ответ Дракулы, король Матьяш только рассмеялся, изумленный прямотой и непосредственностью своего нового родича.
Уже 18 июля 1475 г. Флорио де Реверелла, посланник герцогства Феррара (которому постоянно угрожала Венецианская республика) при дворе Матьяша, в депеше докладывал герцогу, что «князь, зовущийся Дракулой, на которого прежде возлагались такие большие надежды, к великой нашей радости, наконец на свободе и волен распоряжаться собой». В таком же благожелательном тоне на освобождение Дракулы отреагировали дипломатические представители Милана, Венеции, а также папский легат епископ Эрлау. Добрая новость вызвала всеобщий восторг и среди других аккредитованных в Буде иностранных дипломатов, поскольку ни один из тех, кто доподлинно знал о событиях 1462 г., никогда не принимал всерьез потуги венгерского короля выставить валашского князя в черном свете. Теперь же Матьяш своим уважительным обхождением полностью обелил репутацию валашского князя. Этим он косвенно признавал, что прошлые наветы, возведенные на Дракулу саксонцами, не имели под собой почвы и что теперь он разделяет всеобщую уверенность в невиновности Дракулы.
Хотя Дракула не мог сразу же вернуть себе престол Валахии, ход событий явно создавал благоприятные условия для этого. Еще больше акции Дракулы в глазах короля Матьяша поднялись, когда пришло известие, что султан Мехмед напал на Боснию, балканское государство, погубленное собственным пацифизмом и протурецкими настроениями среди местных еретиков-богомилов. Вторжение в Боснию Матьяш Корвин расценил как прямую угрозу Венгрии. Нападению османов подверглись также Каффа и другие еще оставшиеся за Генуэзской республикой колонии в Северном Причерноморье, в Крыму и на берегах Азовского моря. Мало того, султан установил прямую власть над крымскими татарами, что создало угрозу для Польши и даже для далекого Великого княжества Московского.
В ответ на новые османские угрозы папа Сикст IV призвал возобновить коалицию христианских государств Европы, призванную противодействовать экспансионизму Османской империи. И подчеркнул, что особенную роль в ней должны играть Венгрия, Польша, Трансильвания, Валахия, Молдавия и Богемия. А поскольку османы напрямую угрожали венецианским поселениям на Балканах, сенат Венецианской республики на сей раз выразил готовность не только поддержать христианское дело словами и деньгами, как это бывало прежде, но и выставить для благого дела корабли и войско.
Молдавский господарь Стефан, в прошлом враг венгерского короля и вассал польского короля Казимира IV, в самых сердечных выражениях откликнулся на призыв папы: «Мы готовы вновь подняться на борьбу в защиту христианства со всей силой и мужеством, какими Господь Всемогущий удостоил наделить нас». Между тем ставленник Стефана на валашском престоле Басараб Лайота слишком тяготел к туркам, и это побудило Стефана искать примирения с Дракулой. Летом 1475 г. молдавский господарь окончательно созрел для того, чтобы искупить вину своего предательства и положить конец распре со своим кузеном Дракулой, которая наделала столько вреда и разъединила два румынских княжества. Стефан отправил к королю Матьяшу своего личного посланника Иона Цамблака с официальной просьбой вновь возвести Дракулу на валашский престол. «Прошу, чтобы Басараб Лайота был заменен на троне другим князем, Владом Дракулой, с которым мы сможем договориться, — написал королю Стефан в письме от 5 июня 1475 г. — Я обратился с этой просьбой к королю венгерскому, ибо он мог бы даровать свою поддержку этому князю, с которым мы состоим в добром согласии».