[138]. В Олимпии находился жертвенник Зевсу Апомию (отвратителю мух)[139]. В Аркадии почитался Зевс Ликейский (от греч. «ликос» – волк), то есть Волчий, и долго сохранялось страшное предание о том, как Ликаон принес человеческого младенца и окропил его кровью этот волчий алтарь[140].
У каждого города-государства было свое божество-покровитель. К примеру, Афины находились под защитой богини Афины, Дельфы – Аполлона, Эфес – Артемиды. Сицилия считалась священным островом Деметры и ее дочери Коры (Персефоны). Эти божества защищали свои города, помогали им в битвах, дарили процветание.
Такое разнообразие породило гигантскую мифологию. Мифы объясняли связь государства с богами, значение культов и происхождение обрядов. Ликург, легендарный законодатель Спарты, получил свои законы напрямую от Аполлона. В Сиракузах почитали бога Аристея, сына Диониса, который, согласно преданию, первым научил людей выращивать маслину и передал эти знания Сицилийцам, Цицерон называет его «изобретателем оливкового масла»[141]. Но самый яркий пример на эту тему – конечно, Зевс. Когда-нибудь задумывались, почему у Зевса столько любовных похождений? А дело не в том, что он был самым похотливым богом. Ответ очень простой: он был главным богом, и во многих областях люди стремились связать его с правящей династией или основателем города кровными узами. Все пассии Зевса – сплошь царевны и нимфы, не одной простолюдинки. Потомки Зевса стоят у истоков власти по праву родства с божеством, они наделены сверхчеловеческими способностями и пользуются покровительством своего прародителя.
Критом правил царь Минос, сын Зевса и финикийской принцессы Европы. Зевс даровал своему сыну законы для стабильности и процветания его государства. Эгину, речную нимфу, Зевс похитил и унес на остров, который получил название по ее имени. От союза Зевса и Эгины родился Эак, ставший первым царем острова. Сыном Зевса был и знаменитый Тантал, наказанный за нечестивость нескончаемыми муками[142]. А вот сыном Тантала был Пелоп, царь Элиды, от имени которого получил свое название полуостров Пелопоннес. Сюжеты о рождении потомков Зевса множились, а поскольку речь идет о божестве с одним именем, они превратились в одну большую череду эротических сюжетов. Однако, как мы уже установили выше, Зевс не был константой. В каждом случае речь могла идти о чуточку другом Зевсе.
Наличие стольких версий и стольких божеств греков в религиозном смысле не смущала. Напротив, находя сходство с богами других стран, греки называли их привычными себе именами и даже утверждали, что это одни и те же боги. Греческий автор Диодор Сицилийский пишет о египтянах: «Ту же самую богиню одни называют Исидой, другие Деметрой, прочие Фесмофорой, Селеной, Герой, в то время как некоторые применяют к ней все эти имена. Некоторые Осирису дают имя Сарапис, другие – Дионис, Плутон, Аммон, Зевс, и многие считали Пана тем же самым богом; а некоторые говорят, что Сарапис – это бог, которого греки называют Плутон»[143]. Или вот, к примеру, Плутарх: «А в Саисе изображение Афины, которую они называют Исидой, имеет такую надпись: «Я есть все бывшее, и будущее, и сущее, и никто из смертных не приподнял моего покрова». Также многие полагают, что собственно египетское имя Зевса – Амун (или Аммон, как неправильно произносим мы)»[144]. Подытожим еще одной цитатой Диодора: «В общем, говорят, греки присвоили себе самых известных из египетских героев и богов, точно также и колонии, высланные ими»[145].
Средиземноморье было гигантским плавильным котлом, в котором на протяжении столетий кипели культы, легенды, мифы и ритуалы. Боги появлялись, эволюционировали и умирали. Они путешествовали по миру на кораблях торговцев, с отрядами изгоев, в телегах переселенцев и походных обозах завоевателей. Они сталкивались и смешивались. И Рим, конечно, был частью этого сложного процесса.
Племена латинов, основавшие Рим, жили в самом центре Апеннинского полуострова, состояли в тесном контакте со своими ближайшими соседями – вольсками, сабинами, умбрами и, конечно, этрусками. Лаций очень рано подвергся интенсивному воздействию этой удивительной культуры. В свою очередь, этруски активно взаимодействовали с греками и финикийцами[146]. Процветавшие греческие города, лежавшие к югу от Рима, также включались в процесс культурного обмена. К латинам финикийские и греческие веяния проникали и напрямую, и опосредованно – через этрусков.
О древнейших культах римлян известно очень мало, однако, кое-что мы все-таки знаем[147]. В позднейшие эпохи все еще бросалась в глаза многочисленность римских божеств. Она была поразительной даже в сравнении в густонаселенным греческим пантеоном. Божественностью наделялся любой элемент человеческой жизни, у всего было свое отдельное божество. Когда на свет появлялся ребенок, он издавал свой первый крик, за который нес ответственность Vaticanus. У грудного вскармливания тоже была богиня – Rumina. До момента, когда отец впервые поднимал его с земли в знак признания, младенца опекала Levana. Колыбель ребенка охраняла Cunina, а когда наставала пора переходить в детскую кроватку, на сон отвечала уже dea Cuba. Первые нечленораздельные звуки новорожденный издавал с помощью бога Farinus. Так можно продолжать очень долго[148]. Божества-покровители населяли и весь окружающий мир. И речь не только о матери-земле, небе, светилах и звездах, ветрах и морях, камнях, рощах, возвышенностях, источниках и деревьях. Даже у дверных петель была своя богиня – Карна, спутница Януса[149].
Постепенно, по мере развития общества и государства, мелкие боги сливались и принимали новый облик, менялись и их культы. При этом, они могли сохранять свои древние имена, и тогда эти имена обретали новые смыслы. Какие-то божества в силу тех или иных причин становились главнее. А какие-то божества отмирали. Шли естественные процессы формирования римского пантеона. Наряду с тем, у римлян продолжали существовать очень важные, но безличные божества. Это даже были не совсем божества, скорее, духи-покровители. Покровители были у каждой семьи, дома, перекрестка и общины, их называли «лары» («Lares»). С ними соседствовали обитатели и защитники домашних очагов – «пенаты» («Penates»)[150]. Изначально они не имели облика, и лишь гораздо позже римляне стали изготавливать их статуэтки. Обожествляли римляне и абстрактные понятия: существовали храмы Согласия («Concordia»), и даже святилище Лихорадки и алтарь Злой Судьбе.
Боги извне, боги пришлые появляются в истории Рима даже до его основания. Легендарный прародитель Эней, потомок троянских царей, привез в Лаций некие священные предметы, и древние авторы были уверены, что среди них была упавшая с неба деревянная статуя Афины, которую называли Палладий[151].
Ромул, основав город, принес жертвы богам по латинским обрядам, но Геркулесу – по греческому. Ливий пишет, что это был единственный иноземный обряд, которому Ромул выказал уважение[152]. Уже при Ромуле мы встречаем на страницах источников разных богов – Пана, Вулкана, Конса, уже знакомую нам Весту. И некоторые из этих богов уже начинают играть особую роль. Остановимся на самых важных из них.
Имя Ромула неотделимо от имени бога Марса, который, согласно легенде, и был его отцом. Марс – один из древнейших богов Центральной Италии, его имя выводят из «mas» или «maris» – корня, обозначающего мужскую силу (по всей видимости, как физическую, так и производящую)[153]. «Сфера деятельности» Марса была очень широкой. Это прежде всего божество земледелия и растительности. Но одновременно он и бог войны, его атрибуты – щиты и копья. И, если задуматься, логику можно увидеть: в те далекие времена за плодородные земли шла жесткая конкуренция, их нужно было защищать, отгонять врагов и не позволять им уничтожать посевы и вредить полям. Война и плодородие неотделимы. Считается, что с греческим Аресом Марс был отождествлен лишь в III в. до н. э.[154]
Неоднократно взывает Ромул и к Юпитеру. Юпитер – тоже древнее божество. Juppiter, Jovis Pater выводят от «iuvare», «помогать». Если перевести дословно, это имя означает просто «Отец, оказывающий помощь». Но более древней формой его имени было Diespiter или Dispater, происходящего от корня Dieu – свет, то есть «Отец света». От того же корня происходит и имя Зевса. Аналоги бога-громовержца, правителя неба известны в разных культурах – это и Перун, и Индра, и Тор, все они восходят к древнейшей и некогда единой индоевропейской культуре.
Еще до основания Рима Юпитер почитался в дубовой роще на Альбанской горе и считался высшим небесным божеством. Поскольку Юпитер – это Отец, который помогает во всем, то и функции его были весьма разнообразны. Например, Ромул взывает к нему, когда ему надо остановить бегущее перед неприятелем войско, и обращается к нему как к Юпитеру Статору (Остановителю). А после крупной военной победы Ромул благодарит Юпитера и учреждает храм Юпитера Феретриуса (Поражающий, Сокрушающий).
Когда же Ромул умер, он, по легенде, превратился в бога Квирина – таинственное божество явно сабинского происхождения, о котором очень мало что известно. Но того, что мы знаем, достаточно, чтобы увидеть сходство с Марсом. В этом смысле Ромул выступил фигурой, объединивший бога латинов Марса и бога сабинов Квирина, символизируя объединение представителей двух этих племен в Риме. Однако, нельзя не вспомнить, что римляне называли себя «квириты», явно производя это самоназвание от имени бога Квирина, но не «марсиаты».