Мощная волна греческо-этрусского влияния захлестнула Рим при трех последних царях. Тарквиний Древний – сын коринфянина, осевшего в Этрурии, Сервий Туллий, выросший в его доме, и Тарквиний Гордый, внук Древнего. Все они привнесли на римскую почву много нового, даже если сделать скидку на известную мифологизацию их образов.
Именно Тарквиний Древний дал обет построить храм Юпитеру, Юноне и Минерве – будущий великий Капитолийский храм, главное святилище Рима. Отныне Юпитер становится верховным покровителем Рима, тогда как исследователи подозревают, что до него эту функцию выполнял Янус[155]. Главный бог-громовержец, очень похожий на латинского Юпитера и греческого Зевса, у этрусков назывался Тиниа (Tinia). Особенность этрусского Тиния состояла в том, что его всегда сопровождают два женских божества, этрусские имена которых – Уни (Uni) и Менвра (Menvra). Происхождение этих богинь и мифология вокруг них у этрусков нам неизвестны – информации просто нет. Однако, не трудно заметить, что «Уни» очень похоже на «Юнона», а «Менвра» легко трансформируется в «Минерва». Эти богини также были отлично известны латинам: Юнона как божественная спутница Юпитера и воплощение женских производительных сил, Минерва – как покровительница ремесел. Новостью стало объединение этих божеств в неразделимую триаду на базе этрусского культа. Все трое получили новые роли и новое место в римской религии. И хотя храм назывался храмом Юпитера Капитолийского, это был дом на троих.
Есть соблазн усмотреть здесь прямое насаждение новых богов со стороны этрусских царей, как опоры их власти. Отчасти так и было. Но есть интересный момент. Согласно традиции, Капитолийский храм был построен Тарквинием Гордым, но освящен в первый год Республики, уже после изгнания царей. Новые римские элиты приняли культ и развили его, избавившись от тех, кто принес его в Рим.
Еще более важным религиозным событием эпохи этрусских царей стало появление так называемых Книг Сивиллы. Сивиллами люди античности называли пророчиц. Одна из самых известных сивилл жила в городе Кумы – одном из крупнейших греческих городов в Италии, основанном в VIII в. до н. э. Есть красивая легенда, повествующая о том, как эти священные книги оказались в Риме.
Однажды какая-то женщина явилась к Тарквинию Гордому и заявила, что владеет девятью книгами с записанными пророчествами Кумской сивиллы. Она предложила царю купить их и запросила высокую цену. Тарквиний посмеялся над ней и отказал. Женщина сожгла три книги и предложила царю купить уже шесть книг, но по той же самой цене. Царь снова ответил отказом. И женщина сожгла еще три книги, предложив царю купить оставшиеся три по исходной цене. Не устояв перед такими железными аргументами, Тарквиний купил книги Сивиллы. Женщина после этого просто исчезла без следа. А книги, содержавшие ценные пророчества, поместили на хранение в храм Юпитера Капитолийского, и доступ к ним имели лишь специальные жрецы. К этим книгам римляне обращались по специальному велению сената, когда над государством нависала серьезная угроза, или являлись очень плохие знамения[156].
Книги Сивиллы были важным источником пополнения состава римских богов и сыграли большую роль в эллинизациии уже существовавших культов божеств. Греческие культы и боги приглашались в Рим по указанию этих книг. В моменты самых трудных испытаний книги Сивиллы рекомендовали почтить того или иного бога, принести жертвы по-новому, ввести празднества или новые обряды, построить храм. Такого рода рекомендации книги пророчицы выдавали очень дозированно и постепенно, что неудивительно, учитывая, что они находились в безраздельной власти сената и жреческой коллегии, хранившей их. Так римские элиты контролировали культовые изменения на государственном уровне.
В начале V в. до н. э. старинные италийские божества Либер, Церера и Либера были отождествлены с греческими Дионисом, Деметрой и Персефоной (Корой), и отныне их почитали греческими обрядами, заимствованными с Сицилии[157]. По советам Сивиллиных книг в Риме был введен культ Аполлона (в 431 г. до н. э.) и Асклепия (в 293 г. до н. э.), существенно обновлен культ Геракла (который получил храм Геркулеса Победителя в 218 г. до н. э.). Венера, которая изначально была, вероятно, покровительницей садов и плодов, была отождествлена с греческой Афродитой, и ее культ был привезен в Рим из знаменитого святилища горы Эрикс в Западной Сицилии (217 г. до н. э.)[158]. В Риме Венера превратилась в Победительницу (Viсtrix) и получила особое отношение к себе как мать прародителя Энея. Постепенно в ходе постоянных контактов с греческим миром, стало очевидным, что Юпитер в своих главных чертах очень напоминает греческого Зевса, главу Олимпа. Юнону отожествили с Герой, Минерву – с Афиной. Культ этих божеств в Риме сильно отличался от того, что происходило в других городах Греции, но имена богов «срослись». Боги не стояли на месте, они развивались, менялись, приспосабливались к потребностям быстро и агрессивно растущего Рима.
Пожалуй, самым известным повелением Сивиллы было то, благодаря которому в Риме в 204 г. до н. э. появилась Великая Мать Кибела – древняя малоазийская богиня. Эта богиня считалась покровительницей Трои, прародины римлян, и несла с собой весьма экзотические для римлян обряды, в которых участвовали жрецы-скопцы. Богиня получила храм прямо в сердце Рима – на холме Палатин, а римским гражданам было запрещено становиться жрецами Великой Матери. Хотя, римлян той эпохи эта богиня скорее пугала, чем привлекала, ее звездный час настал уже в императорскую эпоху.
Во II в. до н. э. Рим уже не только господствовал в Италии, но и стал крупнейшей державой Средиземноморья. Сицилия, Сардиния, Корсика и бóльшая часть Испании превратились в римские провинции. Это расширение римского мира сопровождалось неудержимым потоком новых знаний, новых традиций и обычаев, новых богатств и роскоши, хлынувшим в Рим. Греческие искусство, философия, образ жизни вызывали восхищение, но одновременно и пугали консервативно настроенные элементы, говорившие о том, что дурные веяния с Востока (это греческий мир по отношению к Риму) разлагают римское общество и ломают устои предков.
Греческие мифы и легенды хлынули в Рим вместе с греческой поэзией, драмы, комедии, бравшими за основу мифологические сюжеты. И Греческие боги приходили в Рим, но они не вымещали старых. Порой они сливались с ними, давая им новую жизнь. А порой старые боги просто продолжали жить рядом с новыми. В Риме всем богам хватало места. Эта римская открытость и восприимчивость ко всему новому приветствовала божеств, но очень избирательно относилась к культам. То, что плохо сочеталось с римскими понятиями о нравственности или каким-то образом угрожало стабильности и порядку в государстве, пресекалось. За этим зорко следил римский сенат. Кибеле пришлось смириться с некоторыми ограничениями, наложенными на ее традиционные обряды. Вакханалии и вовсе были в Риме запрещены[159]. В конечном итоге, римляне стремились «заимствовать только то, что было им нужно, и только в той степени, в какой они хотели»[160].
К тому моменту, когда Римская империя охватывала все Средиземноморье, все изменилось. Любой образованный римлянин читал, говорил и писал по-гречески. Отпрыски знатных семей учились у греческих философов и риторов, ездили в Афины, свободно цитировали Гомера, Эсхила и Аристофана. Сулла и Адриан принимали посвящение в знаменитые Элевсинские мистерии. Римская мифология жадно черпала из греческой, создавая свои ответвления сюжетов и свои концовки.
И, говоря устами великого Горация:
Греция, взятая в плен, победителей диких пленила.[161]
Миф X.Римляне обожали Вакханалии
На самом деле: вакханалии были запрещены законом
Слово «Вакханалия» ассоциируется с разнузданными оргиями, где громкая музыка, реки вина и обнаженные женщины-вакханки пускаются во все тяжкие. Бог вина и виноградной лозы, бог творческого экстаза, бог радости и победы над смертью, Дионис (Вакх) действительно любил веселье. Праздники в его честь отличались некоторой непристойностью, фривольностью и сопровождались обильными возлияниями. Это был культ плодородия, но и экстатический культ, и его последовательницы, называя себя вакханками, спутницами Диониса, доводили себя до исступления дарами Диониса, добиваясь полного ощущения слияния с богом.
Либер был древним италийским богом плодородия, а позднее почитался как покровитель виноградарства и виноделия[162] и в этом качестве в какой-то мере был отожествлен с Вакхом (Дионисом), богом виноградной лозы. С той существенной разницей, что в Италии выращивание винограда никогда не имело такого огромного значения, как в материковой Греции, а потому и Либер не был богом, если можно так выразиться, высшего эшелона. Праздники в честь Либера, почитавшегося в составе троицы Либер-Церера-Либера как одно из божеств плодородия, никогда не запрещались. Однако, иную сторону культа Вакха, экстатическую, мистическую и таинственную, римляне посчитали опасной и постарались искоренить.
Дело о вакханалиях описывает Тит Ливий[163]. Его рассказ достаточно подробен, но о многом и умалчивает, оставляя читателя наедине с догадками. В вакханалиях Ливий пишет, как о «заговоре внутри государства»[164].
В Этрурии некий грек низкого происхождения, объявивший себя прорицателем, начал проводить тайные ночные обряды. Поначалу к участию допускались только мужчины, но с целью привлечь как можно больше участников, стали приглашать и женщин, и подростков, а к обрядам добавились пиры с обильными возлияниями. Отсюда недалеко было до разврата. «Кузница порока», – негодует наш рассказчик