Уже через каких-то 100 лет разводы стали обычным делом и никого не удивляли. Тем более, что сказать «уходи и забирай свои вещи» было очень просто. Особенно распространены были разводы среди римской аристократии. Брак был самым верным способом закрепить политический союз, а развод – расторгнуть его. Помпей Великий был женат пять раз, Цезарь – три. Политический противник Цезаря Катон Младший (Утический) кричал, что «нет сил терпеть этих людей, которые брачными союзами добывают высшую власть в государстве и с помощью женщин передают друг другу войска, провинции и должности».[208] Хотя семейные связи самого Катона были весьма примечательными.
Считалось, что такой подход развращает женщин и губит святость брачных уз. На рубеже н. э. семья переживала самый настоящий кризис, богатые и знатные римляне уже не хотели жениться и заводить законных детей, предпочитая необременительную жизнь, полную наслаждений. Многие мыслящие люди считали, что это разрушает римское общество. Неоднократно принимались законы, призванные затормозить процесс морального упадка римлян. Совершенно особое место среди таких законов занимает семейное законодательство императора Августа. Интереснейший случай, когда правительство решило законодательно заставить римлян вести целомудренный образ жизни, жениться, чтить семейные узы и заводить законных детей, воспитывая новых благочестивых граждан для Рима.
По законам, введенным Августом, все мужчины не старше 60 лет и женщины не старше 50 лет должны были состоять в браке. Нарушителям запрещалось посещать публичные зрелища. Они также ограничивались в праве получения наследства. Те, кто прилежно состояли в браке и особенно имели детей (чем больше, тем лучше), получали разные преимущества, в частности, в политической карьере. Женщины, которые имели трех и более детей, имели право на полное освобождение от мужской опеки – никакой власти отца или мужа и даже формальный опекун-мужчина теперь был им не нужен.
Законы Августа четко установили запрет на браки между представителями разных сословий, в частности, сенаторам запрещалось жениться на дочерях вольноотпущенницах и представительницах презренных профессий.[209]
Прелюбодеяние было объявлено уголовным преступлением. Если раньше неверность жены оставалась делом семейным (и рассматривалось на совете familia отцом семейства), то теперь на страже благопристойности брака стояло само государство. В случае измены жены, муж должен был подать на нее в суд и обязательно дать ей развод – впервые развод становился не просто позволительным, но и необходимым. Если муж не разводился с женой, уличенной в прелюбодействе, то сам подвергался опасности быть обвиненным в сводничестве. По логике законодательства Августа, если муж мирится с изменой жены и покрывает ее, значит, он извлекает из ее аморального поведения материальные выгоды. А это и есть сводничество. Подать на мужа в суд по подозрению в сводничестве мог любой свободный человек старше 25 лет. Если факт прелюбодеяния женщины был доказан в суде, то она сама и ее любовник подвергались суровому наказанию. Жене грозила конфискация трети имущества. Любовнику – половины имущества и ссылка.[210] Муж, который изменил жене, не подпадал под закон о прелюбодеянии. На него можно было заявить по другой статье – за разврат. По этой статье проходили связи мужчин с иностранками, вдовами и свободными женщинами, не записанными в качестве проститутки, и со свободными юношами.
Эти законы вызвали резкий протест римской аристократии. Сенаторы любили обсуждать упадок, разложение нравов и разврат, но они отчаянно сопротивлялись такому вмешательству в их семейную жизнь со стороны государства. Дополнительную пикантность всему этому придавало то, что и сам император Август не являл из себя пример кристальной чистоты и добродетели. Ходили слухи, что у него множество любовниц, правда, он предпочитал своими похождениями заниматься в провинциях, не в Риме. Ну и что, что он был женат, говорили, что жена даже помогает подбирать девушек для развлечений.[211] Но хуже всего было, конечно, поведение родной дочери Августа, Юлии. Юлия была известна своей распущенностью и бесстыдством, но при этом, она регулярно рожала своему мужу Агриппе ребенка за ребенком, и все дети были так на него похожи, что его отцовство ни у кого не вызывало сомнений. Есть такая байка, что когда кто-то спросил у нее, как ей удается рожать детей только от мужа, тогда как у нее такое множество любовников, она цинично ответила: «Ведь я никогда не беру пассажира, если корабль не загружен».[212] В конце концов, Юлия была осуждена за прелюбодеяния, и ее дело стало одним из самых громких событий светской и криминальной хроники. Август жутко стыдился поведения дочери, но все же представил ее дело на рассмотрение сената, как того и требовал введенный им самим закон. Юлия отправилась в ссылку на целых 16 лет – до самой своей смерти.[213]
Самые изворотливые и непокорные аристократы нашли способ обойти брачные законы Августа. Они заключали помолвку с совсем маленькими девочками – 3–4 лет. По традиции помолвленный считался уже практически женатым. Но до свадьбы надо было ждать, пока невеста не достигнет брачного возраста, – по 9–10 лет. А в это время можно было спокойно наслаждаться всеми преимуществами холостяцкой жизни и льготами для женатых в придачу. Однако, эта лазейка в законе довольно быстро была закрыта. К законам Августа выпустили дополнение, запрещавшее помолвку девочкам моложе 10 лет, а срок помолвки не мог превышать 2 года. Совет да любовь!
Женщины тоже пытались обойти закон. В 19 г. н. э. дочь одного сенатора по имени Вистилия официально объявила, что является проституткой. Она явилась к эдилам, чтобы те внесли ее в соответствующие списки. Дело в том, действие закона о прелюбодеяниях не распространялось на проституток. Тацит пишет: «поступила же она так в соответствии с принятым у наших предков обыкновением, согласно которому достаточной карою для продажных женщин почиталось их собственное признание в своем позоре» [214]. Вистилия предпочла объявить себя проституткой, чтобы избежать суда, ссылки и конфискации имущества, а кроме того, помочь и своему любовнику. Муж Вистилии прикрылся тем, что 60 дней, положенные ему для привлечения неверной к суду, еще не истекли, и придраться было не к чему. Однако, император Тиберий отреагировал быстро: были изданы указы, по которым женщинам высших сословий отныне было запрещено промышлять своим телом. А Вистилию все равно сослали, ведь она явно пыталась избежать правосудия с помощью махинации.
После смерти Августа законы о прелюбодеяниях и браках часто использовались для устранения неугодных императору знатных и богатых людей и конфискации их имущества. Но смогли ли эти законы остановить падение нравов повысить рождаемость в высших сословиях Рима? Вряд ли! Примерно через 50 лет после смерти Августа Сенека пишет: «Разве какая-нибудь женщина станет краснеть от развода, после того как некоторые знатные и благородные женщины считают свои годы не по числу консулов, а по числу мужей и разводятся, чтобы выйти замуж, а выходят замуж, чтобы развестись? Этого порока боялись, пока он редко встречался. А так как теперь не бывает ни одного судебного заседания без того, чтобы на нем не разбиралось дело о разводе, то и научились делать то самое, о чем часто слышали».[215]
И все-таки, историки считают, что самая частая причина разводов – политическая, а такие женщины, о которых сокрушается Сенека, были, скорее, исключением из правил, но не правилом. И то, речь о римской аристократии, жизнь которых протекала совсем не так, как у миллионов простых семей по всей гигантской империи. Например, во все времена особым почетом в римском обществе пользовалась «univira». Так называли женщину, которая была замужем лишь один раз, овдовела и больше не вышла замуж. Надгробные надписи восхваляют верность и целомудрие таких жен. На самом деле, объяснение здесь может быть тоже вполне приземленным: потенциальные конфликты нового мужа и детей с детьми от предыдущего брака. К сожалению, описано множество случаев вражды между единоутробными детьми, доходившие до убийства.
Миф XIII.Римляне постоянно носили тогу
На самом деле: тога была официальной и парадной одеждой, в повседневной жизни ее носили редко.
Когда мы говорим «римлянин», мы представляем себе человека в тоге или в военных доспехах. И это очень хорошо отражает суть тоги. Она была не просто одеждой, а символом особого статуса – статуса римского гражданина. На войне римлянин был облачен в доспехи, но в мирной жизни он носил тогу. Ни чужестранцы, ни изгнанники, ни женщины, ни тем более рабы не имеют права носить ее. Тога – привилегия римлянина и одновременно его обязанность. «Владыки мира, облаченное тогою племя», – так писал Вергилий[216].
Вероятно, тога была заимствована римлянами у этрусков и в самой глубокой древности представляла собой просторный шерстяной плащ, которым оборачивали тело. Римские антиквары считали, что предки носили тоги прямо на голое тело, а функции нижнего белья выполняла набедренная повязка. Со временем у римлян появилась и нательная одежда, которую надевали под тогу – туника. Это была свободная рубаха прямого покроя, одевавшаяся через голову. Туники носили все, вне зависимости от достатка и социального статуса, эта одежда была универсальной, базовой. Однако разновидностей ее могло быть великое множество: разной длины, из разных тканей, разного цвета и фактуры, с рукавами или без.
Уже в VI–V вв. до н. э. тога была единственной одеждой, в которой гражданину приличествовало находиться вне дома. Это хорошо иллюстрирует известная история о Цинциннате. Луций Квинкций Цинциннат – один из образцов традиционных римских добродетелей, жил в V в. до н. э. Над Римом нависла большая военная угроза, и консулы не смогли добиться каких-то обнадеживающих успехов. Поэтому Сенат принял решение пригласить Цинцинната, известного своим суровым нравом и военными талантами, на должность диктатора