На ступень выше стояли обладатели латинского гражданства («Latini»). Этот статус представлял собой нечто среднее между Peregrini и римским гражданством. Latini имели полную имущественную правоспособность и защиту наравне с гражданами. В некоторых случаях они также могли получить право вступить в римский брак («ius concubii»)[297]. Первоначально это были граждане латинских городов-членов Латинского союза, во главе которого стоял Рим. Позже латинское гражданство предоставлялось римским колонистам (поселенцам на завоеванной территории), отдельным лицам и общинам в зависимых царствах и провинциях.
От статуса Latini было довольно просто перейти в статус Civis Romanus. На раннем этапе латину было достаточно просто переселиться в Рим. Однако население Рима непомерно разрасталось, а количество латинских городов, наоборот, сокращалось. Поэтому постепенно появлялись определенные условия для получения латинами римского гражданства – аналогичный принцип применяется и сегодня, если человек с видом на жительство (или разрешением на временное проживание) желает получить гражданство. Вариантов было множество. Некоторые категории вольноотпущенников, получивших латинское гражданство, могли стать римскими гражданами, женившись на римской или латинской гражданке в присутствии семи свидетелей. Заявление на получение гражданства такой вольноотпущенник мог подать сразу после того, как его сыну, рожденному в этом браке, исполнялся 1 год[298]. Латин претендовал на римское гражданство, если строил морской корабль определенной вместительности и будет 6 лет доставлять в Рим хлеб[299]. При императоре Нероне (54–68 гг.) латин мог переехать в Рим, построить дом, вложив в него не менее 100 000 сестерциев, и получить основание для получения римского гражданства[300].
В первой половине I в. до н. э. после так называемой Союзнической войны римское гражданство получили все италийские союзники Рима, то есть все жители Центральной и Южной Италии. Гай Юлий Цезарь впервые даровал римское гражданство городам провинции Цизальпийская Галлия (север современного государства Италия), ранее имевшим статус Latini, а также врачам и учителям, проживавшим в Риме, и своим легионерам, набранным в Галлии (V легион Жаворонков). Постепенно гражданство распространялось на все большее количество людей. Наконец, в 212 г. знаменитым эдиктом Каракаллы римское гражданство получили все жители империи, кроме Peregrini dediticii. То, чем владеют все, неизбежно теряет свою ценность. Статус, который веками был желанной привилегией и наградой, который подчеркивал власть римлян их исключительное положение в империи, отныне получили практически все свободные люди римского мира. Это был переломный момент в истории Древнего Рима. Если раньше гражданская община одного города, затем одной области управляла огромной державой, то теперь Рим неуклонно превращался в монархию восточного типа, где все население подчиняется единому закону и находится под властью одного императора.
Миф XVIII.Римляне морили рабов голодом и заставляли работать на износ
На самом деле: рабы были инвестицией, и римляне были заинтересованы в том, чтобы эксплуатация рабов принесла максимальную прибыль.
«Сколько рабов, столько и врагов» («quot servi, tot hostes»), – гласит римская поговорка. Все так. Каждый римский рабовладелец должен был помнить: с рабами нужно быть настороже. Рабы приводили в движение махину древнеримской экономики, производили материальные блага и продукты питания, добывали мрамор для колоннад и величественных храмов, брили, стригли, наносили макияж, прислуживали за столом, надрывались в рудниках, пасли скот и вскармливали римских детей. И все это давало возможность римлянам прогуливаться в тени римских портиков и рассуждать о философии, республиканских ценностях и… свободе.
На заре римской истории рабы были очень дороги, позволить себе раба могли очень немногие. Чаще всего рабами становились люди, захваченные в плен на войне, однако вплоть до конца V в. до н. э. масштабы римских войн были весьма скромными (как бы не пытались источники убедить нас в обратном), и рабов было очень мало[301]. Другой формой зависимого труда было то, что известно под названием «долговое рабство», однако, его нельзя полностью приравнивать к рабству. Основным производителем благ был свободный земледелец.
Настоящий поток рабов в Рим хлынул в IV в. до н. э., и по мере расширения военной экспансии он постоянно увеличивался, так что в 326 г. до н. э. долговое рабство римских граждан было, наконец, отменено. В источниках мы постоянно встречаем фразы: «пленные во множестве были проданы в рабство» или «воинам раздали по 2 пленных, остальных продали в рабство». В 306 г. до н. э. после битвы с самнитами в рабство было продано ок. 7000 пленных[302]. После победы в одной лишь битве в Африке Сципион отправил в Сицилию на продажу 8000 рабов[303]. В 176 г. до н. э. при подавлении восстания на Сардинии было убито или взято в плен 80 000 врагов[304]. После этого на римских рынках было столько рабов-сардов, и они были так дешевы, что появилась даже поговорка: «Дешев, как сард». Цезарь после взятия одного города племени адуатуков в Галлии продал в рабство 53 000 человек[305]. Рабы постепенно стали основной производительной силой, II–I вв. до н. э. – это эпоха «классического» рабства.
По мере того, как Рим переходил от завоеваний к обороне во времена Империи, приток рабов становился все меньше. Во II в. рабы уже стоили очень дорого, и использовать их труд в хозяйстве становилось невыгодно. Основным источником рабов стало их естественное воспроизводство в неволе – дети рабов становились рабами. В III в. крупные землевладельцы предпочитали сдавать свои участки в аренду свободным крестьянам, а некоторые – давать волю своим рабам и прикреплять их к земле, чтобы повысить их производительность труда. Два этих типа работников вскоре превратятся в крепостных крестьян средневековья. Большинство рабов в эпоху Поздней Империи – это домашние слуги. Рабы превратились в символы статуса, и любой человек, претендовавший на положение в обществе, был обязан иметь хотя бы одного раба.
Положение рабов было разным во все времена. Какие-то рабы действительно жили в ужасных условиях и работали на износ на очень тяжелых работах – на плантациях, в каменоломнях и рудниках. Они влачили жалкое существование и умирали толпами. Конечно, они поднимали восстания, которые жестоко подавлялись. Но какие-то рабы, например, образованные писцы или талантливые повара, а уж тем более молодые изящные юноши, специалисты по косметологии или врачи могли жить гораздо лучше, чем свободные бедняки. Они жили вместе с хозяевами в их роскошных домах, ни в чем не нуждались и часто пользовались огромным доверием и почти отеческой любовью своих господ. Вот, например, что пишет Цицерон своему другу Аттику в 61 г. до н. э.: «Клянусь, я писал тебе с трудом, ибо недавно умер мой милый молодой раб Сосифей, бывший у меня чтецом, и это взволновало меня более, чем, казалось бы, должна огорчить смерть раба»[306]. Тот же Цицерон любил своего верного раба Тирона, даровал ему волю, доверял ему, писал ему заботливые письма, когда Тирон болел[307].
Сколько стоил раб? Цены существенно разнились в зависимости от качества раба. В эпоху Авуста (рубеж I в. до н. э. – I в. н. э.) в среднем, здоровый мужчина в возрасте от 15 до 40 лет стоил 1000 сестерциев, женщина аналогичных качеств – 800 сестерциев. Более старые или молодые рабы стоили дешевле. Совсем старые – в районе 400 сестерциев[308]. Для сравнения, зарплата легионера примерно в то же время составляла 900 сестерциев в год. Если раб владел какими-то специальными навыками – умел петь, мог учить детей или просто был очень красив, цена могла расти практически безгранично. Владеть такими рабами было престижно. Цезарь «красивых и ученых рабов покупал по таким неслыханным ценам, что сам чувствовал неловкость и запрещал записывать их в книги»[309]. Марк Антоний[310] как-то купил «исключительных по красоте» мальчиков-двойняшек за 200 000 сестерциев[311]. Один аристократ приобрел знатока языков по имени Дафнис за 700 000 сестерциев[312]. Причем, удивительно, но эта сделка была совершена в I в. до н. э., как раз тогда, когда рабов было море, и они стоили дешево. Но самый вопиющий случай, описанный Плинием, это покупка евнуха по имени Пезонт за астрономическую сумму 50 000 000 сестерциев. Это «была цена сладострастия, а не красоты», – с грустью комментирует автор[313].
Римские богачи могли владеть тысячами рабов. Один аристократ в I в. до н. э. в своем завещании перечисляет, помимо всего прочего, 4116 рабов[314]. И при этом Плиний отмечает, что состояние этого аристократа сильно сократилось во время гражданских войн.
Рабы считались инвестицией. Бездумно калечить их было очень невыгодно. Их стремились, наоборот, эксплуатировать так, чтобы получать от них максимум выгоды. «Ибо мы видим, что умение вести хозяйство, в том, что касается неодушевленных предметов, сводится к увеличению доходов, когда же дело касается людей, – это уже искусство управления», – пишет Плутарх