Относительное затишье продлилось вплоть до правления Диоклетиана (284–305 гг.). В 303 г. Диоклетиан и его соправители постановили разрушить христианские церкви, сжечь все священные книги, распустить христианские сборища и конфисковать их имущество. Все христиане, схваченные во время отправления своих обрядов, предавались казни. Так началось гонение на христиан, названное Великим. Ужасающие, леденящие кровь описания пыток и казней оставили нам античные авторы-христиане. Именно в это время свою смерть встретила почти половина всех известных мучеников древней церкви[450]. Однако, именно эта угроза, жестокие расправы и мучения верующих помогли церкви сплотиться и побороть все внутренние противоречия. Всего через несколько лет наступит перелом, и христианство одержит верх над древними богами Рима.
Миф XXVI.Римляне постоянно пировали и объедались дорогими деликатесами
На самом деле: так питалась только сравнительно небольшая группа очень богатых людей с определенными вкусами.
Рассказы о роскоши Древнего Рима не обходятся без темы римской кулинарии. Географию мира можно было буквально изучать по тем яствам, от которых ломились столы богачей времен ранней империи. Изощренные кушанья древних римлян до сих пор в состоянии поразить воображение гастрономов. Чего стоят только легендарные фаршированные сони…
А между тем, по свидетельству Плиния, в Риме до II в. до н. э. не было даже пекарей. Каждая семья пекла свой хлеб сама, в своем доме[451]. Повара считались рабами из категории недорогих. Часто их даже не держали дома на постоянной основе, а брали «напрокат» по случаю. По мере роста богатств и власти Рима пиры превращались в пышные приемы с обширной увеселительной программой, расходы на них постоянно росли. Очень скоро стоимость рабов, искусных в приготовлении блюд, начала стремительно увеличиваться, кулинарные таланты ценились уже как разновидность искусства. Сначала повара стали стоить дороже, чем лошадь (возмутительно!), «теперь же за одного повара дают стоимость трех лошадей, а одну рыбу оценивают как трех поваров; и пожалуй, отныне никто из смертных не ценится столько, сколько тот, кто с наибольшим знанием дела проматывает состояние своего хозяина»[452].
За деликатесы были готовы платить огромные деньги. Изобретались все новые изыски.
Например, есть сведения, что уже в середине II в. до н. э. готовили блюдо, которое называлось «троянская свинья». Это была целая тушка свиньи, начиненная другими видами мяса с соусом. Свое название это блюдо получило от троянского коня, внутри которого прятались греки. Их появление из брюха коня стало неожиданностью для троянцев. Так и для гостей роскошного обеда начинка троянской свиньи становилась сюрпризом[453].
В начале I в. до н. э. начали цениться продукты из определенных мест. Например, устрицами уже нельзя было кого-то удивить. Но лучшими считались устрицы из Лукринского озера (в Кампании) – самые жирные и самые вкусные во всей Италии. Самую вкусную камбалу везут из Равенны, мурен – с Сицилии, стерлядь – с острова Родос, дичь – из Фригии, тунцы – из Халкедона и так далее.
Птицы в столице было хоть отбавляй. Но утонченные гастрономы ценили экзотическую птицу. Например, павлина. Есть сведения, что первым павлина подал гостям знаменитый оратор Гортензий (114 – 50 гг. до н. э.). В возрасте 23 лет Гортензий стал членом важной жреческой коллегии авгуров. Чтобы отпраздновать это событие, он устроил богатый обед, украшением которого и стал приготовленный павлин[454]. Позже павлинов стали специально разводить и откармливать, причем, первым, кто занялся этим бизнесом, был дед жены Августа, императрицы Ливии[455]. Дело было очень доходным, спрос на павлинов был хороший.
Во времена Цезаря яйцо павлина стоило 5 денариев (= 20 сестерциев), на самого павлина цены начинались от 50 денариев (= 200 сестерциев)[456]. Напомню, зарплата легионера (в год) составляла 900 сестерциев. В одном из своих писем Цицерон гордо пишет другу: «я истребил больше павлинов, чем ты молодых голубей»[457]
Ну что там павлины, вот Апиций, главный гурман I в., очень хвалил языки фламинго. Даже не просто фламинго, а именно языки…[458] Хотя и саму птицу охотно подавали в жареном виде с травами, медом и вином.
Деликатесом считались и дрозды. Считалось, что их мясо очень полезно, и Помпею врач как-то назначил лечение при помощи диеты с большим количеством мяса дроздов. Но, вот беда, дроздов летом в Риме было не сыскать, кроме как у известного гастронома и ценителя роскоши Луция Лициния Лукулла (117 – 56 гг. до н. э.). Лукулл, известный сейчас больше по выражению «лукуллов пир», чем своими военными достижениями, в то время был единственным человеком в Риме, разводивших дроздов для своих пиров. Помпей и Лукулл плохо ладили, так что просить у Лукулла дроздов Помпей наотрез отказался[459].
Римляне ели зайцев и кроликов. Их разводили в особых питомниках и специальным образом откармливали. Но богатейшие знатоки были готовы платить бешеные деньги за особую крольчатину. Беременную крольчиху караулили до последних сроков, затем убивали и вырезали почти что готовых родиться детенышей. Их мясо считалось невероятно нежным и ценным[460]. Еще один изыск – это слоновий хобот. Плиний ядовито комментирует: «как я полагаю, приятным этот вкус кажется только потому, что гурман воображает, будто жует саму слоновую кость»[461]. Долгое время деликатесом считалось мясо ослят. Но Меценат (70 – 8 гг. до н. э.), один из ближайших друзей Августа, массово разводил их и так часто подавал их на стол, что после него ослятина уже всем приелась[462]. Очень ценилась печенка свиней и гусынь (дальний предок фуа-гра?). Чтобы печень стала особенно нежной и вкусной, животных откармливали сушеными фигами (инжиром), а перед тем, как зарезать, давали глоток меда[463]. На богатом обеде ранней империи считалось нормой выставлять целую тушу дикого кабана. Император Тиберий (14–37 гг. (?)) в первые годы правления старался демонстрировать скромность и бережливость, подавая пример другим аристократам. На обедах Тиберия не стеснялись подавать половину туши вчерашнего кабана, и сам император приговаривал, что «на вкус половина кабана ничуть не хуже целого»[464]. Римляне разводили даже улиток. Улиточные фермы появились перед гражданской войной между Цезарем и Помпеем. Улиток откармливали специальным винным отваром, мукой и многим другим, чтобы улитки становились максимально жирными[465].
Самыми дорогими деликатесами в античности были рыба и морепродукты. «Море уже давно обходится человеческому желудку дороже, чем все другие стихии природы, ведь для приготовления рыбы существует столько кулинарных рецептов, столько придумано кушаний, столько лакомств из рыбы, которая так дорого стоит, что ловля ее сопряжена с опасностью»[466].
Одной из самых дорогих была рыба скар, вкус которой считался уникальным. Скары водились только в Восточной части Средиземного моря. Но их популярность толкнула римлян на очередной эксперимент. Вольноотпущенник императора Клавдия по имени Оптат наловил множество скаров, перевез их в Тирренское море и выпустил между Остией и Капуей[467]. Чтобы рыба прижилась на новом месте, всем было строго-настрого запрещено 4 лет вылавливать в этом месте скаров, а если вдруг случайно получилось, рыбу требовалось выпустить. Скары прижились и радовали любителей побаловать себя и покрасоваться перед гостями. Очень высоко ценилась печенка электрического ската – «нет более нежного кушанья»[468].
Но главным морским деликатесом долгое время была рыба, которую в античности называли краснобородка[469] («mullus», современная султанка). Во время приготовления краснобородка меняла цвет: из огненно-красной она становилась кровавой, затем радужного цвета, и, наконец, бледнела. За этим процессом любили наблюдать, поместив в стеклянный сосуд, прямо за столом на пиру. Рыба эта небольших размеров, обычно по весу не превышает 650–700 гр. в сыром виде. Правда, редко встречались и более крупные особи, если их правильно разводили в специальных рыбных садках и тщательно следили за ними. Тем более удивительно, сколько богачи были готовы за эту рыбу платить. При Тиберии (14–37 н. э.) кто-то выложил за трех краснобородок аж 30 000 сестерциев. За три рыбки. При Калигуле (37–41 н. э.) один знатный сенатор заплатил за одну краснобородку 8 000 сестерциев (по другим сведениям, цена составила 7 000 или 6 000 сестерциев)[470]. Это, конечно, уж очень выдающиеся случаи, ставшие даже частью биографий этих императоров. Но, судя по другим упоминаниям, средняя цена краснобородки – 1 000 сестерциев за фунт (римский фунт = 327 гр). А вот в V в. краснобородка уже считалась совершенно обыкновенной рыбой, и никому уже не приходило в голову выкладывать за нее огромные суммы[471]