[485]. Кроме этого, Это было неслыханной роскошью, и народ был покорен щедростью Цезаря и благоволил к нему, что очень помогало ему одерживать победы на выборах. Однако, такое сборище профессиональных бойцов в городе единовременно напугало сенаторов. После эдилитета Цезаря особым постановлением было запрещено держать в Риме больше определенного числа гладиаторов. Запрет этот очень характерен и показывает другую интересную тенденцию. В бурные времена Поздней Республики гладиаторов использовали как наемников-убийц и как личную охрану. Во время стычек на форуме, мятежей и беспорядков в Городе гладиаторы становились телохранителями политиков, участвовали в массовых драках и силовых акциях, а во время гражданских войн отряды гладиаторов служили в войсках. Чуть позже были также введены законы, ограничивающие кандидатам на политические должности возможности устройства гладиаторских боев.
В начале I в. до н. э. появились специальные школы, где готовили гладиаторов. Здесь гладиаторы жили, тренировались, ели и готовились умирать на виду у тысяч людей; выходы тщательно охранялись, обстановка не сильно отличались от тюрьмы. Руководитель гладиаторской школы назывался ланиста. Тренируя гладиаторов и готовя их к выступлениям, ланисты зарабатывали огромные деньги, сдавая их напрокат для зрелищ. По своему статусу ланиста стоял на одной ступени со сводником, его работой была торговля телами людей. Крупнейшим центром гладиаторских школ являлась Капуя. Именно здесь находилась школа некоего Лентула Батиата, откуда в 74 г. до н. э. сбежала горстка гладиаторов, во главе которых стоял «Спартак, фракиец, происходивший из племени медов, – человек, не только отличавшийся выдающейся отвагой и физической силой, но по уму и мягкости характера стоявший выше своего положения и вообще более походивший на эллина, чем можно было ожидать от человека его племени»[486]. Школы могли содержать и знатные римляне. Например, Цезарю принадлежало целых две школы гладиаторов – в Капуе и в Равенне. Цезарь вообще уделял пристальное внимание организации зрелищ, видя в этом один из ключевых факторов своего успеха и популярности. Часто он даже отдавал бойцов на обучение в дома римских всадников и даже сенаторов. Гладиаторский бизнес был таким выгодным, что богатые люди довольно часто покупали отряды гладиаторов для сдачи их в аренду, как поступил, например, близкий друг Цицерона Тит Помпоний Аттик: «Если бы ты захотел отдать их в наем, то после двух последних боев вернул бы свои деньги»[487]. В императорскую эпоху все 4 школы гладиаторов в Риме принадлежали императорам.
С началом империи право устраивать гладиаторские бои было резко ограничено. При Августе (27 г. до н. э. – 14 г. н. э.) из должностных лиц их могли устраивать лишь преторы не чаще 2 раз в год и выпускать на арену не более 120 человек[488]. Частные лица, желавшие провести бои гладиаторов в Риме, должны были получить специальное разрешение сената. При этом, сам Август гордо заявляет: «Трижды я давал гладиаторские игры от своего имени и 5 раз от имени моих сыновей и внуков. Во время этих игр участвовало в боях около 10 000 человек»[489]. По-настоящему грандиозные зрелища отныне мог устраивать только сам император или члены его семьи. Это было верным средством расположить к себе подданных. «Хлеба и зрелищ»[490], – вот знаменитый лозунг римской толпы.
Император Тиберий (14–37 гг.) был скуп на устройство зрелищ и сократил расходы на проведение гладиаторских игр, и это очень плохо повлияло на его популярность. Зато Калигула (37–41 гг.), Клавдий (41–54 гг.) и Нерон (54–68 гг.) часто радовали толпу боями гладиаторов. Хотя Калигула ради потехи иногда выпускал на арену «изнуренных зверей и убогих дряхлых гладиаторов»[491].
Долгое время в Риме бои продолжали проводиться прямо на форуме или во временных театрах, пока в 29 г. до н. э. на Марсовом поле не был построен первый каменный амфитеатр. Для удобства зрителей над местами проведения боев время от времени натягивали тент, спасавший от римского зноя. Цезарь, устроивший грандиозные игры после победы в гражданской войне, используя льняной тент, «защитил от солнца весь Римский форум, Священную дорогу, начиная от своего дома, и склон вплоть до Капитолия, что, по преданию, показалось удивительнее даже гладиаторского боя»[492].
Женщины любили гладиаторские игры не меньше мужчин, и на этих зрелищах им даже разрешалось сидеть вперемешку с мужчинами. Этот обычай нарушил Август, предписав женщинам занимать специально отведенные для них места на самых верхних рядах амфитеатра. Единственное исключение составляли… девственные весталки, которым предоставлялись престижные места среди высших магистратов.
В 80 г. был торжественно открыт самый знаменитый амфитеатр древности, названный по имени династии, построившей его, – амфитеатр Флавиев, ныне известный как Колизей. Открытие Колизея сопровождалось зрелищами, длившимися 100 дней без перерыва – было перебито до 9 000 самых разнообразных животных (включая журавлей и слонов), в травлях приняли участие женщины, а мужчины сражались в поединках и отрядами, пешими и даже на воде, поскольку арену наполняли водой, превращая ее в импровизированное озеро[493]. В 107 г. Рим пышно праздновал победы императора Траяна (98 – 117 гг.) в Дакии, в течение 23 дней на арену вышли 11 000 животных и 10 000 гладиаторов[494].
Своего апогея гладиаторские игры достигли, пожалуй, при императоре Коммоде (177–192 н. э.), который в источниках описывается как человек, полностью посвятивший себя убийствам, разврату, скачкам и гладиаторским боям. Коммод обладал большой физической силой и обожал выходить на арену – против гладиаторов или диких зверей. Во время очередных игр в течение двух дней он один прикончил пять гиппопотамов, двух слонов, несколько жирафов и носорогов[495]. Выступал он и против гладиаторов, правда, сражаясь в тренировочных боях тренировочным вооружением, но при полном скоплении народа. Ему так это нравилось, что он выступал на всех играх, а сенаторы должны были приветствовать его криками: «Ты повелитель, ты первый, ты самый счастливый изо всех! Ты побеждаешь, и ты будешь побеждать!»[496] За весь срок своего правления Коммод успел поучаствовать в 735 боях[497].
В гладиаторы люди попадали, в основном, против своей воли. Это были военнопленные, проданные в рабство, которых хозяева отдавали в гладиаторские школы насильно. Многие гладиаторы были преступниками, для которых бои на арене стали приговором, наказанием за их проступки. Лишь немногие свободные шли в гладиаторы по доброй воле, соблазненные славой, доходом или даже просто регулярным содержанием, от безысходности. При некоторых императорах на арену выходили и женщины, и карлики, и люди со всевозможными увечьями.
Во времена Республики умирали гладиаторы далеко не всегда, ведь в них вкладывали много денег – тренировки, содержание, питание, вооружение. Бывало, публика неистовствовала и требовала добить проигравшего гладиатора. Решение зависело от распорядителя игр, который был волен пойти навстречу желаниям толпы, либо поступить наперекор им. Император Август неизменно выказывал снисходительность к поверженным гладиаторам. Чрезмерная жестокость и нескрываемое наслаждение видом смерти и мучений не одобрялись. Сын Тиберия (14–37 н. э.) Друз Младший открыто наслаждался видом крови, и «это ужаснуло, как говорили, простой народ и вынудило отца выразить ему свое порицание»[498]. Неистовая кровожадность Калигулы всех ужасала. Но со временем толпа становилась все более безжалостной, бои часто шли до смерти одного из участников, и неприкрытая горечь сквозит в словах Сенеки: «Утром люди отданы на растерзанье львам и медведям, в полдень – зрителям. Это они велят убившим идти под удар тех, кто их убьет, а победителей щадят лишь для новой бойни. Для сражающихся нет иного выхода, кроме смерти. В дело пускают огонь и железо, и так покуда не опустеет арена»[499]. Очень немногие гладиаторы доживали до «пенсии» и получали деревянный меч – знак освобождения от кровавой службы.
Положение гладиаторов было парадоксальным. Они были звездами, кумирами, толпы обожали их, скандировали их имена, мечтали к ним прикоснуться, благочестивые римские матроны грезили о романе с гладиатором, неустрашимым героем арены. С другой стороны, профессия гладиатора считалась презренной. Свободный человек, решившийся встать на эту стезю, лишался гражданской чести, становился лицом с сомнительной репутацией и терял часть своих гражданских прав. Он никогда не мог бы претендовать на официальную должность, свидетельствовать в суде, быть опекуном и поручителем и так далее. Сенаторам было законом запрещено выступать на арене в качестве гладиатора. Осмелившиеся на это немедленно теряли свой статус. В речах Цицерона «гладиатор» – ругательное слово, синоним «головореза», «бесчестного убийцы». «Подлейшим гладиатором» он называет Марка Антония[500] и других своих врагов – как в публичных речах, так и в личной переписке. Восстание Спартака римляне «сперва презирали как войну с гладиаторами»[501]. Общество актеров и гладиаторов считалось недостойным уважаемого римлянина. И тем не менее, имена знаменитых гладиаторов мелькают в переписке Цицерона и на страницах сочинений других античных авторов. Веками гладиаторов окружали страстная любовь и презрение, слава и смерть.