Христианская мораль осуждала игры, зрелища и особенно гладиаторские бои. В 399 г. указом императора Гонория (395–423 гг.) были закрыты все гладиаторские школы, а спустя еще пять лет гладиаторские бои были и вовсе запрещены.
Миф XXVIII.Римская империя разделилась на Восточную и Западную
На самом деле: формально империя оставалась единой, а разделение было сделано в административных целях.
Почти весь III в. империю сотрясали непрекращающиеся войны, мятежи и перевороты. Императоры сменяли друг друга и умирали насильственной смертью, в отдельных частях империи появлялись новые претенденты. Границам римского мира непрерывно угрожали варвары, их натиск усиливался при малейших признаках ослабления. Этим миром правила армия, ее диктатура была кровавой и своенравной. Тотальная нестабильность и брожение умов, депрессия и отчаяние обуревали жителей империи. Казалось, процветания больше не будет, а известный им мир скоро рухнет и погребет всех под своими обломками.
В 284 г. далеко на Востоке войска провозгласили очередного императора. На этот раз их выбор пал на совершенно удивительного человека. Его имя было Диокл, и он был всего лишь сыном вольноотпущенника из Далмации (примерная территория современной Хорватии). Благодаря своим личным талантам и целеустремленности, Диокл сделал блестящую карьеру и заслужил доверие и уважение солдат. Став императором, он изменил свое имя, которое отныне звучало как Гай Аврелий Валерий Диоклетиан (284–305 гг.). Казалось, это лишь очередной претендент в череде правителей-однодневок. Но вышло совсем иначе. Все свое правление Диоклетиан провел в войнах, но при этом с невообразимой энергией успел провести множество коренных реформ во всех сферах жизни государства. «Август создал империю, Аврелиан ее спас, Диоклетиан – преобразовал»[502].
Одной из важнейших стала реформа управления. Вместо системы Августа, принципата, просуществовавшей почти 300 лет, Диоклетиан создал тетрархию – правление четырех. Изменения внедрялись постепенно. Сначала, в 286 г. Диоклетиан сделал соправителем своего сподвижника Максимиана, «человека хоть и малообразованного, но зато хорошего и умного воина»[503]. Взяв на себя управление восточными областями, Диоклетиан сделал своей штаб-квартирой Никомедию в Малой Азии (современный Измит, Турция), отсюда было удобнее контролировать границы и управлять военными действиями. Максимиан курировал дела на Западе, его ставка располагалась в городе Медиолан (современный Милан). Значение Рима стало неуклонно падать, и Город, долгое время олицетворявший саму империю, отныне начинал жить своей собственной жизнью. В 293 г. оба императора, носивших титул августов, избрали себе помощников, наделив их титулом цезарь. Диоклетиан выбрал цезарем Галерия и поручил ему управление придунайскими провинциями, осуществлявшееся из резиденции в Сирмии (современная Митровица на Саве). Цезарем при Максимиане стал Констанций Хлор, ставший управителем Галлии со ставкой в Трире. И Диоклетиан, и Максимиан поклялись отречься от власти через 20 лет правления, усыновили своих цезарей и выдали за них своих дочерей. Это стало гарантией того, что цезари унаследуют власть августов, а затем изберут себе новых цезарей. Цикл должен был повторяться, обеспечивая мирную и законную передачу императорской власти.
Империя была слишком большой, и в ней было слишком много задач. Император не мог присутствовать на всех фронтах одновременно. Эту проблему Диоклетиан решил, условно разделив государство на четыре территориальные части. Над каждой из этих частей стоял правитель – цезарь или август, вместе и сообща они осуществляли единое управление империей. Со времен Диоклетиана такого рода разделение верховной власти применялось постоянно. И это вовсе не означало распада. Восток и Запад никогда не мыслились Диоклетианом как отдельные государства, оставаясь половинами единой империи. Как во времена Республики наместники провинций управляли ими от имени сената и римского народа, так и новые правители – «тетрархи» – должны были осуществлять свою власть, исходя из соображений блага для империи в целом. Императорские эдикты издавались от имени всех тетрархов, законы империи были едины для всех ее областей, Августы считались равными соправителями, и разделение их сфер влияния было сделано исключительно для удобства управления. Эта система очень быстро доказала свою эффективность. Мятежи быстро подавлялись, границы эффективно охранялись, в империи наконец-то стало спокойно. Но здесь же и были заложены и очевидные семена будущих кризисов. Единство тетрархов при Диоклетиане обеспечивалось в первую очередь силой личности и авторитета самого Диоклетиана.
То, что Диоклетиан занимал главенствующее положение среди тетрархов, не вызывает никаких споров. «На Валерия они смотрели с уважением, как на отца или даже как на великого бога»[504]. Введение тетрархии сопровождалось изменениями в религиозной жизни – новая система искала для себя божественную опору. Если первые римские императоры обожествлялись лишь после смерти и становились не богами, но «божественными», то Диоклетиан открыто и торжественно водворял культ самого себя как земного воплощения Юпитера, верховного бога римлян. Максимиану отводилась роль Геркулеса, полубога, великого героя, который своими свершениями водворяет порядок во всем мире. И этим подчеркивалась его подчиненная по отношению к живому Юпитеру роль. Свою особу Диоклетиан окружил культом, пышными церемониями и разнообразной символикой, целиком следуя восточным образцам – Египту Птолемеев и Парфии. Он носил одежды, сотканные из золота, обувь из шелка и драгоценных камней, словно живая культовая статуя бога. Он «позволил открыто называть себя господином (dominus), поклоняться себе и обращаться к себе как к богу»[505]. На этом фоне христиане подвергались самым беспощадным гонениям за всю историю империи: «Всех людей, (без различия) пола и возраста, сгоняли на костер; причем их было такое множество, что их окружали не по одиночке, а толпами, и предавали огню…»[506].
Республиканские должности окончательно превратились в реликты прошлого, в дань традиции. Роль сената сведена до декоративной. Государством теперь управлял разветвленный бюрократический аппарат чиновников. В этой системе постепенно каждому было отведено свое четко определенное место, титул, ранг и жалование. Империя была разделена на префектуры, префектуры – на диоцезы, этими новыми административными единицами управлял соответствующий штат чиновников. Во главе этой громадной государственной машины стояли августы и цезари.
Пожалуй, самым поразительным поступком Диоклетиана было то, что он сдержал свое слово. 1 мая 305 г. этот живой бог отрекся от власти и удалился в частную жизнь. На своей родине, в Салоне (современный Сплит) он выстроил для себя дворец, где и прожил еще 11 лет вплоть до своей смерти в 316 г. Этот дворец, хранящий память об императоре-реформаторе, и сейчас можно посетить. Отсюда он наблюдал дальнейшие события, борьбу за власть между его преемниками и восхождение Константина. Знаменитая легенда гласит, что когда Галерий прибыл в его поместье и просил его вернуться к власти, Диоклетиан ответил: «О, если бы вы могли посмотреть на выращенные моими руками в Салоне овощи, вы бы сказали, что (мне) этого никогда не следовало бы делать!»[507]. Он предпочел власти покой.
Тем временем, августами стали два бывших цезаря – Констанций и Галерий. Новыми цезарями были названы Флавий Север и Максимин Даза. Но в 306 г. в Британии неожиданно скончался Констанций, и армия объявила его молодого сына Константина августом (306–337 гг.). Галерия совершенно не устраивал такой оборот событий, но и поделать с этим он уже мало что мог. В это же время сын Максимиана Максенций поднял восстание в Риме, преторианские когорты провозгласили его августом. Сына активно поддержал его отец, бывший август и соратник Диоклетиана Максимиан. Галерий объявил августом своего давнего сподвижника Лициния. В ответ на это и другие претенденты, включая Константина, провозгласили себя августами. Тетрархия не пережила своего создателя. Началась всеобщая война, в которой один за другим появлялись и с азартом уничтожали друг друга аж шестеро августов. В 313 г. августов осталось лишь двое – Константин (на Западе) и Лициний (на Востоке). Между ними был заключен мир, скрепленный династическим браком – Лициний женился на сестре Константина. До определенного момента жила надежда, что на этом война прекратится, и двое августов будут мирно править империей. Но этого не случилось. В 323 г. Константин одержал победу над Лицинием, казнил его, и стал единоличным правителем Рима. Теперь у империи вновь был один император, продолжавший реформы Диоклетиана. Но даже Константин не мог эффективно управлять своим огромным государством в одиночку. Вскоре он стал препоручать управление некоторыми областями своим сыновьям и племянникам, провозглашенным цезарями. Однако, август был только один, и вся система была подчинена одному правителю, одному авторитету – авторитету Константина.
После смерти Константина (337 г.) его армия ясно выразила свою волю: они хотели видеть правителями его сыновей, и только их. К этому моменту в живых было трое сыновей Константина: Константин II, Констанций II и Констант, все они уже носили титул цезарей. Теперь все трое были объявлены августами. Константин II управлял Галлией, Британией и Испанией, Констанций II – Фракией и Востоком, Константу достались Италия, Африка и Иллирик. Остальные претенденты на власть были устранены, жертвами террора пали племянники и братья Константина, а также несколько самых доверенных лиц умершего императора. Это разделение тоже носило чисто административный характер, и империя юридически по-прежнему оставалась единой.