– первый писанный кодекс законов Древнего Рима. Это был очень важный шаг не только для плебеев, но и для развития всего римского государства. Тит Ливий через 450 лет после предполагаемой даты их принятия, пишет, что они «остаются истоком всего государственного и гражданского права»[99], во времена Цицерона дети заучивали их наизусть, а римские юристы эпохи империи неоднократно их комментировали.[100]
В том же году был принят важный закон Валерия-Горация[101], по которому решения, принятые народным собранием по трибам, стали обязательными не только для плебеев, но и для патрициев. Если собрание по центуриям гарантировало приоритет богатым, то в собрании по трибам все голоса имели одинаковый «вес», и здесь плебеи, которых было гораздо больше, имели большое преимущество.
В 445 г. до н. э. особым законом были разрешены браки между плебеями и патрициями. Теперь богатейшие плебейские роды получили возможность породниться с патрициями. Разумеется, патриции в большинстве своем выступали против этого закона, и его принятие не изменило их мнения в один миг. Никакой волны браков между патрициями и плебеями вдруг не случилось, и лишь спустя примерно сотню лет такие «смешанные» браки стали обыденностью.
В то же время плебеи уже всерьез добивались права занимать и высшие государственные должности: народные трибуны предложили закон, по которому один из консулов мог избираться из плебеев. Этот закон встретил яростное сопротивление патрициев. Однако, плебеи возражали, что и самой должности консулов раньше не существовало, а Римом правили цари, перемены происходят всегда и в любом государстве, и то, что раньше было немыслимо, в другую эпоху становится нормой.
После жарких дебатов сенат вынес компромиссное решение: с 444 г. до н. э. вместо консулов можно было избирать военных трибунов с консульской властью. Их количество могло быть больше, чем количество консулов, и эту должность могли занимать плебеи. Плебеев это вполне удовлетворило: они добились уступок в очень важном вопросе.
На практике плебей впервые был избран на эту должность лишь в 400 г. до н. э., «да и его плебеи выбрали только для того, чтобы воспользоваться имеющимся правом»[102]. Античные авторы объясняют это очень просто – плебеи и сами понимали, что патриции обладают большим опытом и способностями в управлении государством. На самом деле, патриции прилагали множество усилий, чтобы кандидаты из плебеев проигрывали на выборах. Примечательно, что Лициний Кальв, первый плебей, ставший трибуном с консульской властью, был братом патриция по имени Гней Корнелий. Каким образом они оказались братьями, но носили разные имена, мы точно не знаем. Возможно, они были единоутробными братьями, либо Гней Корнелий был усыновлен в патрицианский род[103]. И этот случай дает нам понять: процесс слияния влиятельных плебейских и патрицианских семейств уже начался, а продвинуться в большой политике без поддержки знатных патрициев пока еще было невозможно.
В 367 г. до н. э. после долгой и упорной борьбы был принят закон Лициния-Секстия, по которому как минимум один из консулов в обязательном порядке должен избираться из плебеев, а должность военных трибунов с консульской властью предполагалось отменить. На выборах в том же году впервые в истории Рима консулом был избран плебей. Удивительно ли, это был один из авторов этих законов, Луций Секстий. Плебеи получили доступ к высшей должности в государстве. А поскольку консулы являлись и главнокомандующими войск, то и путь к военной славе, самой почетной для римлянина, теперь был открыт для плебеев. Это стало переломным моментом. Теперь достижение полного равенства между патрициями и плебеями было лишь вопросом времени.
В 362 г. до н. э. консул-плебей Луций Генуций впервые возглавил римское войско и повел его против врага[104]. Затаив дыхание следили за развитием событий как плебеи, так и патриции. Если Генуций одержит победу, то значит, плебеи действительно ничем не хуже, чем патриции. Но если он потерпит поражение…
И чуда не произошло. Генуций попал в засаду, его войска бежали, а сам он был убит. Патриции немедленно использовали это событие для пропаганды: сами боги не желают, чтобы плебеи руководили Римом, гибель войска послужит горьким уроком всему народу. Как будто консулы-патриции никогда не бывали побеждены в бою.
Но остановить плебеев было уже невозможно.
В 356 г. до н. э. диктатором впервые стал плебей, Гай Марций Рутул. Через 5 лет он же стал первым плебеем-цензором.
В 326 г. до н. э. было, наконец, отменено долговое рабство. И здесь, как водится, не обошлось без громкого скандала. Плебей по имени Гай Публилий отдал себя в рабство одному известному своим богатством и жестокостью ростовщику, чтобы расплатиться за долги отца. Публилий был очень красив, и ростовщик воспылал к нему страстью: «молодость юноши и его красота вызвали в хозяине не сострадание, а похоть и желание обесчестить юношу»[105]. Он уговаривал, угрожал, запугивал, но Публилий отказался уступить.[106] Тогда ростовщик приказал сечь юношу розгами. Каким-то чудом сумев вырваться, Публилий прибежал на форум и обратился к согражданам, показывая следы от побоев и рассказывая об унизительных требованиях ростовщика.
Его история вызвала взрыв народного негодования. Огромные толпы собирались у здания сената, обращались к должностным лицам с требованием уничтожить долговое рабство навсегда: ни один римлянин не должен быть рабом и переносить такие унижения от своих же сограждан! После этих событий был принят закон, гласивший, что должник отвечает перед кредитором своим имуществом, но не своим телом. Так все римские граждане получили надежную защиту от долговой кабалы.
Дольше всего плебеям пришлось добиваться права доступа в важнейшие жреческие коллегии Рима. Лишь в 300 г. до н. э. плебеи вошли в состав жреческих коллегий авгуров и понтификов, получив доступ к главным священнодействиям, гаданиям и религиозному праву. Это имело огромное значение, поскольку без особых ритуалов не совершалось ни одно государственное дело и не начинались войны.
Годом завершения борьбы плебеев за уравнение своих прав с патрициями считают 286 г. до н. э. В тот год был принят закон Гортензия, который окончательно подтвердил, что решения, принятые голосованиями плебеев по трибам, являются обязательными для всего римского народа и вступают в силу даже без одобрения сената[107]. Эти голосования, явный и подавляющий перевес в которых имели плебеи, назывались на латыни плебисцитами («plebiscitum» – от слов «plebs» – плебс и «scitum» – решение). Этот термин используется до сих пор и обозначает всеобщее голосование граждан по тем или иным государственным вопросам.
Так, в результате многолетней борьбы, плебеи добились полной победы. Политическое различие между плебеями и патрициями исчезло, все римские граждане теперь обладали совершенно одинаковыми правами. Безусловно, это не исключало ни социального расслоения, ни имущественного неравенства. Но теперь все граждане Рима – богатые и бедные, знатные и безродные, – были равны перед законом. Единство римской гражданской общины, тот внутренний баланс, к которому римляне смогли прийти через ожесточенную борьбу и противостояние, в конечном итоге помогли Риму стать сильнейшей державой Средиземноморья.
Теперь плебеи занимали высшие должности в государстве, командовали войсками, наживали огромные богатства. Постепенно верхушки патрицианского и плебейского компонентов слились. Так образовалась римская знать – нобилитет («nobilitas») – потомственная политическая элита Рима. Именно нобилитет из поколения в поколение поставлял Риму сенаторов, консулов и военачальников. Знатность рода определялась его древностью и заслугами его представителей на политическом и военном поприще, а плебейское или патрицианское происхождение больше не имело особого значения. Нередко и патрицианские, и плебейские знатные семьи возводили свои генеалогии к мифическим героям или даже богам. Самый очевидный пример на эту тему – это род Юлиев (патриции), считавший своей прародительницей саму богиню Венеру. Антонии (плебеи) считали своим предком Геракла. Юнии (плебеи) – отца республики Юния Луция Брута.
Нобилитет ревностно охранял свою власть и привилегии и очень нехотя допускал в свои ряды новичков. Немногие смогли добиться высшей должности в государстве, должности консула, не являясь представителями нобилитета. Но и совсем посторонними назвать их было нельзя. Как правило, они обладали богатством и имели определенные связи с нобилитетом, пользовались поддержкой покровителя или спонсора, а затем предпочитали породниться с какой-либо знатной семьей через брак. Таких людей называли «homo novus» – «новый человек». Отношение к ним со стороны нобилитета носило заметный пренебрежительный оттенок. В глазах людей с длинными родословными такие люди были выскочками, и если в наше время «self made» люди, добившиеся успеха самостоятельно, пользуются всеобщим уважением, то римский нобилитет надменно смотрел на них сверху вниз. Homo novus был, например, величайший оратор Рима Марк Туллий Цицерон, адвокат из глубинки, родившийся в Арпине[108]. Цицерон явственно ощущал это высокомерное отношение к себе среди сенатской знати, и это проскальзывает в его переписке[109]. В эпоху Цицерона (I в. до н. э.) большее значение имела «новизна имени», но никак не плебейское или патрицианское происхождение рода. Плебейские знатные роды обладали огромным влиянием и богатством: Метеллы, Помпеи, Лицинии, Октавии и Порции. Выходцы из этих плебейских семейств без преувеличения решали судьбы не только Рима, но и всего мира.