Он задумчиво разглядывал прохожих, подбирая слова, и было приятно от того, что он не насмехается надо мной, а пытается подбодрить как может.
-А как иначе, сам же меня учил...
-Ну, да. Действительно, — поменяв ведущую руку, он скинул бычок в пепельницу, не став гадить на улице лишний раз, после чего аккуратно потрепал меня по голове, цокая и удивляясь обилию ран и синяков, — угораздило же тебя. Победили хоть? Правосудие восторжествовало?
-Ха, разве могло быть по-другому?
Стало как-то легко и просто. Возможно, это детское тело так на меня влияло, но парочка незамысловатых слов принесли куда больше облегчения, чем все аргументы и факты, что я мог предложить в своей собственной голове.
***
Проводив взглядом побитого, но довольного сына, Мэри Салливан приложила голову к косяку, тяжело вздыхая, стараясь этим простым действием прогнать остатки тревоги и злости, смешавшиеся в гремучую смесь.
Поправив прядь волос, она по старой привычке пошарила в левом кармане, пытаясь найти там пачку сигарет, которые не курила с самого рождения Шона.
-Чёрт, надо выпить... Чаю, да, верно, горячего чаю.
Проклиная дурную привычку американцев хлебать холодные и сладкие напитки, молодая мать с умилением вспомнила пристрастие собственного ребёнка к нормальным напиткам.
«Ещё бы и Саймон перестал хлебать пиво литрами, вообще бы жизнь удалась».
Привычно ворча на страстную любовь мужа к алкоголю, взволнованная женщина пробралась на кухню, начиная маленький ритуал по приготовлению вкусного и ароматного чая. Ради такого дела с верхней полки был вытащен небольшой заварник, а из далекого угла кухонной полки она достала маленькую коробочку размером с кулак.
Трепетно и аккуратно Мэри возилась с заваркой, не обращая внимания ни на что вокруг, полностью захваченная медитативным состоянием, пока крепкие мужские руки не обхватили её за талию, прижимая хрупкое, на фоне мужа, тело к широкой груди.
-Ох, Саймон, — шлёпнув главу семейства по руке, она спрятала улыбку за напускной злостью, но так и не предприняла попыток вырваться, отдаваясь теплу родного человека, — напугал меня, старый дурак.
-Не такой уж и старый, — с улыбкой до ушей, потешно нахмурив брови, мужчина потёрся носом о затылок жены, — могу даже доказать.
-Ох, вот сейчас мне совсем не до этого.
-Ну, попытка не пытка, — неловко ухмыльнувшись, занимая место по соседству, он достал с полок пару чашек, — налей и мне кружечку.
-Воу, чай перед сном. Саймон Салливан, а не заболел ли ты часом? Или мне скоро ждать прихода Господа Бога на бренную землю?
-Не ёрничай, Мэри, просто налей кружечку. И если тебе так не привычно, могу бахнуть пару капель, на сон грядущий, так сказать...
-Ага, размечтался. Я расстроена, а не выжила из ума.
-И снова выстрел в молоко.
Обменявшись улыбками, выпуская последние остатки стресса, пара супругов устроилась за кухонным столом, медленно потягивая ароматный чай, чей запах проникал по всей квартире и даже немного заполз к соседям.
-Отличный чай...
-Спасибо.
-Ты в порядке? — Обхватив ладонь жены, Саймон присел поближе, позволяя голове Мэри прижаться к его плечу, — выглядишь не важно.
-Твои комплименты ужасны.
-Ну так, мы же женаты.
-Дурак, — скрыв улыбку за кружкой, Мэри отставила её подальше, тарабаня пальцами по столу, — что нам делать? Может стоит...
-Ничего.
-В смысле ничего?
Начавший зарождаться конфликт был задавлен в зародыше. Саймон прижал жену покрепче, не позволяя ей вырваться.
-Он растёт и если ты будешь лезть к нему сейчас, то сделаешь только хуже.
-То есть, ты предлагаешь просто оставить всё как есть?
-Пфф, этого я не говорил, — чувствуя, как недовольная супруга начинает прожигать его взглядом, Саймон быстро изменил тон, — но именно тебе ничего не нужно делать, он только может воспринять это в штыки.
-Тебе-то откуда знать?
-Я и сам был мелким драчливым говнюком...
-Наш сын не говнюк!
-Ну, я образно, — медведеподобный мужчина неловко почесал затылок, смущенно краснея, — конечно он не говнюк. Но он мальчик, а им нужно драться, чтобы выплёскивать накопившееся в них...
-Не надо подробностей.
-Ну, вот и я о чём. Тебе не стоит в это лезть. Я сам со всем разберусь.
-И как же?
-Ремня выдам, как поправится, конечно же.
Удовлетворенная ответом Мэри вновь пристроилась на плече у мужа, задумчиво теребя пальцами его крупную ладонь.
-А поможет? Он больше не будет драться?
-Нет, не особо. Но зато будет знать, что так делать нельзя и последует наказание...
-Тогда он будет скрывать это от нас.
-Ага. Проворачивать всё без улик, вместе с еврейским пацанёнком.
-Ух, так они евреи?
-Наверное, по крайней мере очень похожи, но Бен вроде нормальный мужик.
-Надеюсь на это...
Разговор продолжался ещё очень долго. Два обеспокоенных родителя обсуждали каждую мелочь в поведении собственного отпрыска, его окружение, мечты и привычки. Старательно перемывая косточки Шону, в уютном полумраке кухни они не заметили, как тихо прикрылась дверь в спальню мальчика, удовлетворенного услышанным.
***
С того самого дня, как мы со своим верным собратом по оружию избавили порочный город от очередной напасти, готовой в будущем вырасти в настоящую опухоль, мы с Паркером начали вместе готовиться стать защитниками Нью-Йорка.
На нашем пути возникали преграды. Злодеи вставали в очередь, чтобы одолеть наш непобедимый дуэт. Сотни преступников всех мастей пытались нажиться на нас, сбить с пути или просто завершить наш только начавшийся путь.
Жуткие монстры пересекали пространство и время, лишь для того, чтобы сгинуть и пасть от ударов наших карающих кулаков.
Их манил аромат победы, тот мерзкий, приторный запах настоящих героев, людей, что защищают справедливость.
Они пёрли на нас изо всех щелей, погребая под своими телами грязные улочки Нью-Йорка.
Их ненависть, их ярость. Они обрушивали на нас всю свою мощь лишь для того, чтобы перед своей смертью познать отчаяние и...
-Плюс модификатор, плюс бонус усиления и твои характеристики... Так-так-так. Десять против двадцати двух. Ты не смог уклониться, Шон, плюс разница между результатами больше десяти, значит ты получаешь критический удар, — по комнате разнёсся дразнящий слух удар игровых костей, — ты умираешь.
-Да блин!
Откинувшись на подушки под заливистый смех Питера и парочки наших одноклассников, я корчился, издавая нелепые звуки, будто меня пожирает пламя от огненного шара.
-Ну, всё, всё. Так как страж справедливости погиб, ваша команда осталась без танка...
-Такой себе из него танк. Что это вообще за паладин такой, что дерётся подручными предметами и кулаками?
-Нет, нет! Молчи!
-Паладин правосудия!
-Поздно, он снова за своё.
Ворвавшись в разговор, я начал яростно доказывать остальным ребятам о всех преимуществах настоящего паладина, которому не нужен меч, чтобы бороться со злом. А на всякие глупые претензии про другое оружие, щиты, броню и прочую лабуду я отвечал стоя в пафосной стойке Роршаха, засунув руки в карманы и разглядывая их из-под нахмуренных бровей.
В последние недели мы проводили именно так, ведь сразу после нашего триумфального возвращения, когда большая часть школы как-то узнала о случившемся, задирать Питера моментально перестали, считая настоящим психопатом. Хотя, возможно дело было и во мне.
Сразу после занятий добродушный дядька Бен, или его непоседливая жена, забирали нас из школы, привозя в свой дом, где за нами приглядывали до самого вечера, пока мой папаня не заезжал за мной после смены.
Почти каждый день, не считая занятий по тайскому боксу, я проводил дома у Паркеров, которым батя отстёгивал немного барышей за еду, ведь несмотря на мой мелкий рост, жрать я мог за троих, с радостью впихивая в себя всё, что не вредило организму слишком сильно. На радость остальным жильцам этого уютного домишки. Больше, конечно, восхищалась тётя Мэй, что превратила мой рот в измельчитель еды, куда она с радостью скидывала любые свои кулинарные шедевры, как удачные, так и не очень.
Не зная чем заняться в тишине гостеприимного жилища, нам пришлось перепробовать множество вещей, начиная от банальных книг, заканчивая розыгрышами по телефону, что впрочем обернулось увеличением наказания ещё на месяц.
Именно тогда, прогуливаясь разок по коридору школы, вместе с Паркером, я услышал знакомые словечки от компашки задротов, сидевших на скамейке.
Настольные игры! Это же был идеальный вариант. К сожалению, ни у меня, ни у Питера не было денег, чтобы купить всё причитающееся для игр в ДнД, но зато куча самых разных ништяков были у наших новых друзей, с радостью пустивших нас в свой круг за обещание вписаться за них, если хулиганы будут их доставать.
Толстый кореец Нэд и его лучший друг, не менее крупный, Билли, были странной парочкой. Несмотря на внешнее сходство, Нэд полностью оправдывал стереотип об азиатах, легко обучаясь и щёлкая университетские задачки на раз-два. Но несмотря на крупное телосложение, Нэд был слабым пацаном, едва в силах удержать пяток килограмм в руках.
В то же время его дружбан был олицетворением поговорки «сила есть — ума не надо».
-Я Билли.
Ну вот, о чём я говорил. Человек дождя.
Такой компанией мы и проводили свободные часы, порой до самой ночи покоряя подземелья, убивая чудовищ или споря о преимуществах тех или иных персонажей.
Глава 4
2 года спустя
Мерзкий аромат большого города. Огромные улицы, заваленные мусором, и переполненные сточные канавы, при взгляде на которые тебе кажется, что там течёт кровь — и ты не ошибешься.
Это кровь Нью-Йорка, загаженная толпами ублюдков, что считают мегаполис своим, навязывая правила простым работягам.
Они крадутся по пыльным грязным улицам, марая свои дорогие белые кроссовочки, плюясь во все сторон