Но насмотреться не получалось. Стоило ему взглянуть на Соколову, и она, как чувствовала, тотчас оглядывалась, чем повергала его в ещё большее смущение.
А однажды зашла в аудиторию, как всегда незадолго до начала пары, поздоровалась с девчонками, обменялась дежурными фразами, а потом вдруг отчётливо произнесла: «Привет, Артур».
Внутри что-то ёкнуло и оборвалось. Это она ему? Она?! И ему?!
Он обернулся, ошалело взглянул на неё и, слава богу, сумел всё же выдавить сиплое: «Привет». И опять отвернулся, сил выдержать её взгляд не нашлось.
За окном простирался старенький сквер, утопавший в багрянце и золоте. За два месяца Артур изучил этот пейзаж от и до, каждую скамейку, каждый фонарный столб, но тут перед глазами всё поплыло жёлтыми, красными, бурыми пятнами...
А потом, уже дома он всё думал и думал: почему Марина с ним поздоровалась? И что это – просто вежливость или нечто особенное? Ну, конечно, просто вежливость! Это ведь обычное дело – здороваться с одногруппниками.
Для неё – обычное, а для него – событие. И как же хотелось, чтобы это что-нибудь означало! Сердце трепетало, но благоразумие брало верх.
«Размечтался, глупец, – говорил себе Артур. – Кто я и кто она!».
Но к себе Артур был всё же не очень объективен. И на него обращали внимание некоторые, та же староста, Зина Шарова, просто он не замечал чужих тоскующих глаз. Вообще ничьих глаз он не замечал, кроме Марины.
6
Следующее «событие» случилось в пятницу, в конце октября. А началось с того, что Артур проспал и опоздал в институт. Впервые.
А всё потому что мать уехала в командировку, и никто его не разбудил. Не то чтобы Артур так уж любил поспать, просто ночами не мог подолгу уснуть и поэтому затем тяжело просыпался.
Но при матери в кровати не поваляешься, она торопилась сама и торопила его, потому что у неё с утра много дел, всякие встречи, планёрки, собрания, а ей ещё надо было завезти сына в институт.
А тут вдруг её нет, в доме тишина, никто не кричит: «Подъём!», никто не подгоняет… Артур продрал глаза на два часа позже обычного, а потом ещё и добирался своим ходом. Но не поехать совсем он не мог. Ему надо было хоть раз увидеть её перед выходными.
В институт он примчался посреди третьей пары. Бегло взглянул на расписание в холле, проверил – нет ли изменений. Нет. Грамматика у Карнауховой в пятьсот пятой аудитории.
Карнаухова-язва, это знал каждый. Любой другой предпочёл бы вообще не ходить, потому что за опоздание она могла потом изводить несчастного насмешками до конца пары. Но желание увидеть Соколову было в сто крат сильнее страха быть осмеянным, и Артур, перепрыгивая через две ступеньки, взлетел на пятый этаж. Свернул в коридор, но вдруг его окликнули по имени. Причём окликнули её голосом.
Но это ведь не может быть правдой!
Однако он обернулся и действительно увидел Марину. Она сидела на низеньком подоконнике в конце коридора, почти незаметная за кадками с фикусами, монстерой и ещё какой-то пышной зеленью.
Он сглотнул. На деревянных ногах подошёл ближе. Сердце от волнения, казалось, вот-вот выскочит через горло.
– Привет, – первой поздоровалась она.
– Привет, – ответил Артур, досадуя, что голос прозвучал как-то глухо и надтреснуто.
– Опоздал?
Артур, глядя на неё во все глаза, кивнул.
– На английский идёшь?
Снова кивнул.
– Не боишься, что Карнаухова тебя живьём съест?
Чёртов язык не слушался, и голос мог опять подвести. Да и что тут ответить? Про Карнаухову он вообще не думает. Так что Артур счёл за лучшее пожать плечами, мол, чего там бояться.
Марина улыбнулась, так просто и искренне, что его затопило щемящей нежностью. Ну, какая же она необыкновенная! Какая красивая и женственная!
– Ну, ладно, – всё с той же светлой улыбкой промолвила Марина. – Иди, смельчак. Удачи. Надеюсь, Карнаухова тебя не сильно покусает.
Артур послушался, а что ему оставалось? На негнущихся ногах развернулся и, тяжело ступая, направился к нужной аудитории, проклиная свою нерешительность.
Ну почему он такой? Вот что ему мешало сказать как-нибудь так же запросто: да ну эту Карнаухову с её грамматикой. Пойдём лучше в буфет? Да, ради неё он и в буфет пошёл бы, хотя брезговал общепитом. Ну ладно, мог бы просто постоять с ней рядом, поболтать о том о сём.
Карнаухова, кстати, его почти и не трогала, ну, к нему вообще преподаватели благоволили. Но сейчас для Артура это мало что значило.
Он раз за разом прокручивал в голове недавний эпизод, запоздало придумывал остроумные ответы, смешные шутки, ненавязчивые комплименты, которые мог бы ей сказать, но, увы, не сказал…
7
В тот день Марина тоже опоздала на занятия, но тому виной был ранний визит их квартирной хозяйки.
Они с Андреем снимали однушку неподалёку от института. Квартирка была тесная, неухоженная, с минимумом старой мебели, гудящими кранами и въевшимся в стены запахом лекарств.
И хозяйка – честная пенсионерка, как она сама себя называла, – была довольно противная. Всюду совала свой нос и постоянно наведывалась во внеурочный час с проверкой. Но зато квартирка обходилась им дёшево, плюс – до института пять минут неторопливым шагом.
Но в этот раз хозяйка заявилась не просто не вовремя, она ещё и отказала им в дальнейшей аренде. Сослалась на внука, который вырос и которому требуется отдельное жильё.
– До конца месяца поживите, – разрешила честная пенсионерка, – раз уж у вас уплочено.
– Оплачено, – на автомате поправила Марина.
Хозяйка обиженно поджала губы, затем ещё раз повторила, что в следующую пятницу придёт за ключами и наконец ушла.
За неделю им с братом требовалось найти новое жильё. Причём как-то самим, потому что оплачивать бешеную комиссию агентства было попросту нечем.
Андрей, конечно, подрабатывал где только можно, пытаясь без ущерба совмещать эти подработки с учёбой, но денег катастрофически не хватало.
– Ничего, – успокоил он Марину. – Что-нибудь найдём и получше.
На грамматику Марина не пошла, потому что и так расстроенная, а для того, чтобы выдерживать нападки Карнауховой требовались стальные нервы.
Она притулилась на подоконнике в конце коридора. Пока идёт пара, можно было пошерстить сайты с объявлениями.
Её внимание привлёк шум на лестнице, кто-то нёсся по ступеням, как на пожар. Вскоре в коридор вывернул её одногруппник. Артур Астахов.
Он был забавный этот Артур. Может, и не красавец, но довольно смазливый и явно богатенький, судя по шмоткам, по последнему айфону, по мерседесу, на котором утром его привозили в институт. Такие девочкам обычно нравятся. Особенно если они ещё и обаятельно наглеют.
А вот Марину, наоборот, подобный тип парней отталкивал. Может, что-то с ней не так. Может, сказалось не самое радужное детство, проведённое в доме скупой и сварливой опекунши. Но от самодовольных и самовлюблённых пижонов её просто с души воротило.
Этот же был не такой. Во-первых, молчун. Никогда не красовался, не пытался понравиться. А, во-вторых, что самое удивительное, оставался равнодушен к девчонкам.
Староста, Зинка Шарова уж и так, и этак к нему подступалась, но он как будто ничего не замечал. Девчонки, хихикая, даже шептались между собой: может он не той ориентации? Вон как следит за собой. Или, может, он вообще мизогинист?
Марина невольно стала за ним наблюдать и обнаружила, что бука-одногруппник явно её избегал. Даже самое обычное «привет» выдавливал из себя через силу. Неужто и вправду ненавидит женщин? Почему-то это забавляло. Иной раз она даже беззлобно поддразнивала его – хотела как-нибудь расшевелить, а то чего он вечно такой замкнутый и равнодушный.
Но нет, позже Марина стала замечать, что этот молчун Артур тоже на неё поглядывает украдкой. Эти его взгляды её веселили и в то же время вызывали странное чувство. Всякий раз, когда он, пойманный врасплох, поспешно отворачивался, в груди разливалось приятное и чуть щекотное тепло. Кажется, ей эти переглядывания нравились…
Или не только переглядывания?
8
Со съёмным жильём дела обстояли совсем туго. Как будто владельцы квартир вдруг сговорились и разом взвинтили цены.
– Может, на общежитие напишем заявление? – предложила Марина брату.
– Я жил в нашей общаге, пока ты не поступила, помнишь? Так вот тебе я такого счастья не пожелаю.
– Да ну брось, я же не сахарная. На время только, потом найдём что-нибудь другое.
Андрей взглянул на неё серьёзно и так же серьёзно произнёс:
– Тебе учиться надо. В общаге это проблематично, уж поверь. Да и вообще, с моими ночными сменами это не вариант. Там двери закрывают на ночь, придётся потом до утра куковать.
Но удача им всё же улыбнулась, буквально в последний день. Сокурсник Андрея сосватал им свою дальнюю родственницу, которая за сущие гроши сдавала комнату в малосемейке.
Правда, жилище было, прямо сказать, не фонтан.
– Ничего, – не унывал Андрей, – побелим, покрасим, обои переклеим. Будет нормально.
Ремонтом занимались сами в выходные и когда выпадали свободные вечера. Иногда помогали сокрусники Андрея. Так что через месяц комнату стало не узнать.
– Молодцы мы с тобой, Маринка. Теперь можно и новоселье замутить, – предложил Андрей. – Вот сдадим только сессию.
***
Решили позвать ребят из группы Андрея и девчонок – одногруппниц Марины. Однако она в последний момент пригласила и Артура.
– Пойдём с нами окончание сессии отмечать, – обронила она как бы походя, столкнувшись с ним возле раздевалки.
Зачем позвала? Она и сама толком не знала. Просто зацепила вдруг эта его отчуждённость непонятная. Обычно парни липли, надоедали с глупыми шутками. А этот даже не поздоровается первым.